Александр Доставалов - По ту сторону

• Название: По ту сторону
• Автор: Александр Доставалов
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2000
• ISBN: 5-224-01414-X

Во время очередного восхождения группа скалолазов невольно попадает в параллельный мир. В этом мире Советский Союз, объединившись с фашистской Германией, выиграл Вторую мировую войну и установил господство над всеми государствами Земли. Но своего мира иммало…

---

Серега кивнул, ничего не отвечая. Говорить он еще не мог.

— В кармане куртки нож. Проще разрезать. Сергей улыбнулся перекошенным ртом. Его колотила нервная дрожь, руки почти не слушались. Нож дважды падал в листья, прежде чем он справился с веревкой.

Худощавый наблюдал, облизывая в кровь расквашенные губы.

По вагону метро, пьяно пошатываясь, шел человек. Судя по всему, он был болен. Бурые пятна на коже, слезящиеся глаза, на шее и подбородке застыли остатки то ли еды, то ли какой-то слизи. Рваная одежда, местами забрызганная грязью. Люди пятились от него в стороны и отворачивали лица. Человек вдруг остановился и осознанно осмотрелся, нарочито выкатывая глаза в ответ на брезгливые взгляды. Вагон качнуло — он поперхнулся и согнулся пополам, будто его ударили бейсбольной битой, и начал долго, неудержимо кашлять. Он кашлял громко, сильно выпячивая губы, с которых летели брызги слюны. Заходился снова и снова, и казалось, не будет конца этому приступу. Поезд подъехал к очередной станции, и голос машиниста уверенно объявил: «Чистые пруды». Люди стали выходить, причем освобождали вагон даже те, кому нужно было ехать дальше, так что вокруг больного образовалось довольно большое пространство, где он продолжал кашлять во все остатки гниющих легких, отхаркивая кровавую слизь.

Наконец приступ прекратился, и человек обвел взглядом наполовину опустевший вагон. Оставшиеся пассажиры кто неприязненно, кто сочувственно смотрели на него. Он вытер рукавом губы и заговорил пронзительным, свистящим шепотом, глядя на окружающих воспаленными глазами:

— Что уставились, покойнички? Я доктор, понимаете? Мне надо было вас спасать. Мне полагалось за вас издохнуть. И скоро мы все умрем, хе-хе-хе, потому что ни мне, ни вам, милочка, — он в шутовском поклоне качнулся в сторону молодой женщины, — уже ничто не поможет. Ни-че-го-не-по-мо-жет! Обыкновенный вирус, мать, — поведал он седой старушке, — наказание Божие за грехи ваши. Грешила ты, мать, видно, без меры.

Молодая женщина отошла подальше, оглянувшись в поисках защиты от странного психа. Широкоплечий бритый парень встал и посоветовал мужику заткнуться.

— Да, да, конечно, — кивнул головой Доктор, соглашаясь с бритым парнем. — Конечно. Ты, лысенький, тоже скоро загнешься. Кучеряво жить хочешь, лысенький.

— Совсем, мужчина, с ума спятили, — сердобольно сказала старушка.

— Вам в больницу надо, — сообщил пассажир из дальнего угла вагона, а бритоголовый уже взял Доктора за грудки, собираясь вышвырнуть на следующей остановке, на что тот неожиданно резким движением ударил его кулаками в лицо,

Дальше все сплелось в один орущий, визжащий клубок. Кричали друг на друга и в переговорное устройство, кто-то пытался растащить сцепившиеся тела, причем висели, в основном, на бритоголовом; воришка попытался умыкнуть под шумок чужой бумажник, его схватили за руку и тоже начали бить…

Разнять безобразную, нелепую драку удалось только на следующей остановке, когда в вагон забежали полицейские и человек в белом халате. Они забрали этого странного, явно больного возмутителя спокойствия, а в качестве свидетелей — сердобольную старушку и парня с расцарапанной бритой головой. Воришке в суматохе удалось удрать.

Командир «волков», высокий офицер с перевязанной рукой, докладывал, тщательно подбирая слова:

— Действовать под прикрытием российских спецслужб мне показалось неразумным. Без психологической поддержки нам могли элементарно не поверить. Если бы нарушители отправили к властям только одного или двух человек, а сами разъехались в разные стороны, это означало бы полный провал операции. Перехват был единственно правильным решением, и ребята старались даже больше, чем всегда.

«Еще бы, — подумал Ивс. — С глюконатом «С» кто угодно стараться будет».

— Согласно карте, там три больших дороги: на Москву, на Санкт-Петербург и, с небольшим крюком, на Ярославль. Угадать движение нарушителей после достижения ими шоссе представлялось невозможным, перекрыть все три дороги силами только «волков» я реально не мог, поэтому принял решение перехватить объекты, пока они движутся компактной группой и не успели выйти к шоссе. Я рассчитывал, что нарушители потеряют какое-то время на ориентировку и помощь своим раненым. У нас была подробная карта, и след мы взяли сразу, но по времени все равно пошел сбой — они не ориентировались, а сразу двинулись к шоссе. У меня сложилось впечатление, что нарушители либо знали местность, либо кто-то их встречал. Мы развернулись в «бредень», с тем чтобы перекрыть максимальную площадь, нам удалось их нагнать, но замкнуть кольцо не получилось. Они странным образом почувствовали наше приближение и бросились врассыпную; соответственно, огонь на поражение открыли с запозданием и прежде, чем с ними соприкоснулась основная часть бойцов. Как минимум, двоих нарушителей мы успели ликвидировать, но пересеченная местность, близость шоссе и вмешавшиеся в бой полицейские вертолеты осложнили преследование. В результате тяжелого боя мы блокировали все три направления дороги на четыре с половиной часа, уничтожили все машины, которыми могли воспользоваться нарушители, кроме того, удалось прочесать значительную часть леса. Однако судьба прочих объектов неизвестна, опознать их трупы среди горящих машин не удалось. Считаю задание частично выполненным, обращаю ваше внимание на чрезвычайные условия поиска и большие потери личного состава. Прошу ограничиться обычными мерами взыскания, Обергруппенфюрер, от «волков» осталось девять человек.

Ивс кивнул. Лицо его было непроницаемым. Повинуясь слабому движению руки, офицер щелкнул каблуками и вышел из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь. Ивс какое-то время просто сидел, глядя в стену перед собой. Затем отдал распоряжение:

— Расстрелять всю группу.

Итак.

Прорыв закрыть не удалось, надо начинать фазу «Гейзер» немедленно. Не дожидаясь окончания строительства под Мельбурном. Не дожидаясь передислокации крутолетов в Северной Америке. Не закончив фильтрацию даже в передовых частях.

Это было плохо. Это было очень плохо. Это ставило под удар всю операцию; снижало вероятность успеха с расчетных девяноста семи примерно до восьмидесяти процентов. Росли ожидаемые потери. Но дальше будет еще хуже. Операцию следовало начина немедленно.

Ивс снова посмотрел на часы. Хорошо, что он еще накануне отдал необходимые распоряжения. Хорошо, что эпидемия у них уже идет. Плохо, что она не развернулась во всей положенной мощи.

Ничего. Можно играть и от восьмидесяти процентов.

— Вот она, платформа. Это все?

— Все.

— Оксана убита, Рома убит, Миша и Маша тоже. Юлька, может быть, еще найдется. Господи… А мы опять не там, где надо.

— Не может быть. Ты уверен?

— Да шо ты еунду спаиаешь? — злобно сплюнул красным Игорь.

— Сергей говорит, что здесь уже восемь лет президентом какой-то Яблочкин.

— Премьер, а не президент. Президентов у нас никогда не было.

— Понятно. А власть, значит, у премьера.

— В принципе, да. Хотя главой государства считается император Всероссийский. Но он еще мальчик, и это так, бутафория.

— Понятно. В общем, из огня да в полымя. Ну, и как тут у вас жизнь? Рассказывай.

— Вы же к властям собирались.

— Мы уже не торопимся.

— Вы же предупредить о чем-то хотели.

— Ты рассказывай, Сережа, рассказывай. А ты, Мирра, слушай. И не дай бог тебе, парень, соврать.

— Да перестань меня пугать, ничего ты мне не сделаешь. Чего рассказывать-то? У нас монархия. Конституция. Лучшая в мире страна. Хотя, если честно, Англия ничем не хуже. Да нормально у нас все. Кстати, — Сергей показал на бледного как смерть Димку, — ему в больницу надо.

— Без тебя разберемся. Мы тут уже попали в больницу. Прошлый раз.

— Ты повежливей с ним, Евген. Он мне жизнь спас. — Маленький Гера с полностью заплывшим глазом дружелюбно улыбнулся Сергею. — Ты на него не обижайся. Столько шли — и не туда пришли. И Юльки нет. Вот он и нервничает.

Через десять минут, выслушав «отчет» Сергея о новой России, скалолазы уже звонили в полицию. В нескольких километрах от платформы грохотал бой.

Генриху хотелось есть. В этом чертовом холодильнике не было ничего, кроме банки из-под майонеза и засохших капустных листьев.

«Где мама, почему я все время один? Я не умею жить один», — подумал Генрих. Он представил курицу с поджаристой, коричневой, румяной корочкой и мелко нарезанной картошкой и трудно сглотнул слюну. Нужно было идти на улицу добывать еду. Именно добывать, ведь денег у него не осталось ни пфеннига.

Матери не было уже третьи сутки, и он за это время умял все съестное. Они совсем недавно приехали в этот проклятый город. Лучше бы им остаться в Оснабрюке, там хотя бы было к кому пойти. Мысль о том, что нужно надевать респиратор и выходить на улицу, не давала Генриху покоя. Он надеялся, что сейчас повернется ключ в замке и войдет мать с сумками, полными еды, и все снова будет хорошо. И чем дольше он об этом думал, тем яснее понимал, что нужно одеваться. В животе давно уже не было ничего, кроме желудочного сока.