Александр Прозоров - Жребий брошен

• Название: Жребий брошен
• Автор: Александр Прозоров
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-289-02261-9

Он пришел из нашего мира… Его называли… ВЕДУН!

Чего меньше всего ожидал от своей судьбы ведун, так это того, что ему придется командовать армией оживших мертвецов. Но когда речь идет о свободе и справедливости — приходится полагаться на те силы, которые есть под рукой, а не рассуждать о связанных со страхом смерти предрассудках. Только силой смогут Любовод и Олег Середин вернуть отнятый у них товар и отомстить за гибель товарищей. Только так смогут найти дорогу домой и вернуться не нищими бродягами, а богатыми купцами.

---

— Как я их детям, их женам теперь в глаза посмотрю? Что матерям скажу, выродки? Во сколько вы жизнь их оценили, твари безродные? — мотнул головой рыжебородый. — Вот как вы с людьми, так и они с вами, уроды дикие. Теперь и ваша очередь подохнуть. И не просто, а в муке и вое предсмертном. Стоять так, на пальцах, будете, пока все мышцы в теле не затекут, не задеревенеют, пока слушаться не перестанут. Тогда они разгибаться начнут, а петли — затягиваться. И вы все понимать будете. Что умираете, что сдохнете с минуты на минуту, что конец приходит — но сделать не сможете ничего. Вот тогда вы про моих ребят и вспоминайте, что на реке за лодку гнилую зарубили. Да, знаю, Раджаф меня за это накажет. Что сам казнил, к нему не привел. Пусть накажет, я его гнев вытерплю. Но хоть душа моя, совесть успокоится, что выродкам таким землю топтать не позволил. Нет вам места среди живых. А боги мертвых пусть сами решают, что с вами делать. Все, счастливо подохнуть.

Рыжебородый ушел, и воины опять загалдели, заключая пари, гадая, кто задохнется первым, кто последним, как быстро все это произойдет. Некоторые считали, что первые трупы появятся уже к полудню, но многие склонялись к тому, что даже самых слабых из пленников хватит до первых сумерек.

Между тем Олег начал чувствовать, что ноги у него затекают уже сейчас — стоять на пальцах не так-то просто. Даже если от этого зависит твоя жизнь.

«Или, может, сразу пятки опустить и не корячиться? Лишить этих уродов удовольствия, а себя — мучений?».

Мысль показалась интересной — но даже в таких условиях покончить с собой ведун не решился. Пока человек жив — всегда остается шанс. Хоть какой-то, но шанс.

Резкий порыв ветра на миг лишил его равновесия — петля тут же даванула горло, перед глазами поплыли круги. Середин заплясал на носках, выискивая место, где он может удержаться выше всего. Веревка чуть-чуть ослабла, позволив сделать вдох, и он замер, боясь потерять найденное положение. В щиколотках и спине плавно нарастала тягучая узловатая боль. Ведун понял, что это продлится еще целую вечность, еще невероятно долго — до самого конца жизни. И ему стало по-настоящему страшно.

К полудню все тело словно горело огнем. Стоять на носочках, постоянно вытянувшись в струнку, в напряжении, не имея ни возможности хоть на секунду переменить позу, ни мгновения для отдыха, было не так-то просто. Совсем не просто. Рыжебородый был не прав. Смерть Середина больше уже не страшила — она представлялась отдыхом, когда он больше не будет чувствовать боли, не будет задыхаться и слушать веселые переговоры зрителей по поводу своих стараний остаться в живых. Раньше он думал, что на подобное издевательство способны только в Риме. Ан нет, нашлись любители полюбоваться на чужие муки и в приуральских лесах. Вдобавок ко всему, откуда-то налетела стая слепней, они стали садиться на лицо, выискивая место для укуса, ползали по губам и глазам, совались в ноздри.

«Опустить пятки, и все закончится… — опять всплыла в голове соблазнительная идея. — Просто опустить пятки, и все останется позади».

От жары и усталости у Середина начались видения. Он увидел, как из леса с копьями наперевес вылетают черные всадники на вороных конях, как накалывают пиками разбегающихся с воплями каимцев, услышал истошные вопли: «Смолевники! Смолевники!!!». Черные, как ночь, воины накалывали по два-три врага зараз, бросали застрявшие в телах копья, выхватывали мечи и на всем скаку рубили, рубили, рубили улепетывающих трусов.

В мир реальности ведун вернулся лишь в тот миг, когда проносящийся мимо всадник вскользь рубанул его веревку. Оказалось, что она была, вдобавок ко всему, и опорой — Олег кулем рухнул на землю и громко завыл: затекшие мышцы, получив отдых, внезапно полыхнули еще большей, обжигающей мукой. Они словно вскипели изнутри, норовя разорвать тело и вспениться, как забытое на плите молоко.

— У-а-а… — В таком состоянии ничего вокруг Середин не замечал, и чем кончилась схватка, так и не увидел. Хотя… Нетрудно было догадаться.

Несколько минут спустя, когда боль только-только начала утихать, возле Середина остановился черный конь, с него спустился черный воин с черным лицом, наклонился, перевернул ведуна на живот. Олег скорее догадался, чем почувствовал, что ему разрезали веревки, и через миг снова застонал от боли, закрутился на земле. Руки валялись рядом, словно тряпки, не желая шевелиться.

— До вечера не пройдет. — Всадник поднял черную личину, и под ней оказалось вполне обычное, чуть смуглое, голубоглазое лицо, украшенное тонкими усиками и короткой бородкой. — Мы положим вас на коней. Их у нас ныне в достатке оказалось…

Воин довольно расхохотался.

— Кто вы? — с трудом выдавил из больного горла Олег.

— Смолевники мы, чужеземец! Слуги мудрого Аркаима, властителя здешних земель!

— Мы думали, здесь правит Раджаф… — удивился ведун.

— Аркаим — законный правитель. Раджаф — отступник и предатель, захватчик и тиран. Он обманом захватил царство каимское, запугал и заворожил здешних людей, присваивает себе их труд и древние знания. Мудрый Аркаим прослышал, что его бандиты опять захватили гостей из чужих стран, и послал нас на выручку. Мы рады, что успели вовремя и раджафовские бандиты не успели вас запытать. Имени своего сказать не могу, но кличут меня Сарычем. Черным Сарычем.

— Вы так любите черный цвет?

— Нет, чужеземец, цвета мы любим разные, — опять заливисто рассмеялся воин. — Властитель наш способ нашел доспехи и оружие от гнилья да ржи защитить. Токмо при сем оно цвета черного становится.

— Воронение, что ли, придумал?

— К доспехам черным мы надумали щиты и ратовища копейные так же чернить, — не расслышал его Сарыч, — да в сотню свою коней сплошь вороных подбираем. Ладно зело получилось. Бандиты раджафовские боятся страшно, за ночных духов и вестников смерти принимают, за порождение колдовское. Оно нам и на руку.

Черный воин вогнал клинок в ножны, улыбнулся, поднялся в седло:

— Прости, чужеземец, надобно мне досмотреть, как на поле сечи дела наши сложились. Всех ли ворогов настичь удалось, нет ли раненых. Но о вас всем ратникам известно. Как коней приведут, тут же за вами приедут.

Черный Сарыч оказался прав. Через четверть часа к краю поляны подъехали десять всадников в черных доспехах, ведя в поводу низких ширококостных скакунов. Середин все еще не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, хотя боль и ушла, уступив место огромной, неодолимой слабости. Но воины, судя по всему, уже не раз выручали недобитых бандами Раджафа пленников. Ничему не удивляясь и не разговаривая, они подняли Олега на руки, уложили на теплую, пахнущую горячим молоком, спину лошади, головой на круп, накрыли ведуна плотной попоной, прихватили ремнями через грудь, чтобы не сполз от тряски. Еще одним ремнем скрепили колени. Скрепили, а не стянули — ремень лег скакуну на холку, а голени ведуна безвольно свесились по обе стороны конской щеи. Лошадь медленно двинулась вперед, под головой задвигались какие-то мышцы. Олег глянул в сторону и увидел чуть поодаль столь же любовно «упакованных» Урсулу и Любовода.

Еще минут десять — опять примчался Черный Сарыч. Его шлем теперь болтался у луки седла.

— Славно на сей раз поработали, — довольно сообщил он. — Всего четверо посечены, и то не в усмерть. Вы как, выть ужо не хочется? Ну, так и славно. Двигаем. Слышишь, Тереша? Двигаемся!

Олег закрыл глаза и подумал о том, как хорошо, что при любом тиране в любой стране всегда есть какие-то патриоты, борцы за свободу или силы сопротивления. Хотя в боевиках двадцатого века это используется настолько часто, что воспринимается как пошлость. Остается только возглавить подполье и, предводительствуя восставшим народом, взять бункер тирана, провозгласить на обломках диктатуры равенство, свободу, демократию, гамбургеры, жвачку…

Вытянувшись в колонну по двое, сотня смолевников спустилась к руслу ручья и, по его галечному дну, словно по дорожке, через два часа пути неспешным походным шагом выбралась на берег реки. Затем свернула вправо и добралась до отмели, с которой каимцы перехватили путников. Омываемая течением лодка с проломленными бортами и рваным парусом лежала шагах в десяти от среза воды.

Всадники невозмутимо двигались по отмели, потом, со звонким цокотом — по поверхности воды. Олег повернул голову, скосил глаза вниз. Под копытами лежал толстый слой прочного, слегка зеленоватого льда. Надежный мост шириной шагов в десять oт берега до берега. В первый момент ведун удивился, что примотанный к левому запястью серебряный крестик никак не реагирует на явное колдовство, не нагревается, привлекая внимание, но потом понял, что на фоне той боли, которую испытал за последние дни, теплое прикосновение креста он мог просто не ощутить.

Путь от реки к селению их новых друзей занял почти весь остаток дня. В принципе, на рысях то же расстояние можно было бы одолеть и за пару часов — но смолевники, похоже, заботились о состоянии спасенных и боялись их растрясти. В горах и без того дорога то поднималась, то спускалась, и пострадавшие постоянно лежали либо изрядно вниз головой, либо вверх.