Ежи Брошкевич - Одно другого интересней

• Название: Одно другого интересней
• Автор: Ежи Брошкевич
• Издательство: Наша Ксенгарня
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1987

Эта книжка о трех приключениях, каждое из которых интересней предыдущего.

---

Тогда возгласы, шум и смех в зале так усилились, что нельзя было расслышать даже собственных мыслей. Экраны снова замерцали. Раздался звучный удар не то колокола, не то гонга. И сразу наступила тишина. Огни пригасли. И над молчанием зала зазвучал чей-то голос. Голос этот начал говорить на том же певучем, мелодичном непонятном языке. Но почти одновременно Ика и Горошек услышали возле себя тот же самый голос, произносящий слова вполне понятные:

— Представители вегов!

— Слышишь? Они называются «веги»! — шепнула Ика.

— Тссс! — прошипел Горошек.

— Представители вегов! Разрешите приветствовать молодых землян…

— Это нас, — проговорил Горошек.

— Тссс! — прошипела на этот раз Ика.

— … молодых землян, — продолжал голос, — троим представителям: мне как председателю, профессору Лалосу и поэтессе Мэде. Иными словами, представителям номер 137 и 1801… Конечно, примет участие и наш замечательный актер детского театра Онео.

— Актер? — ужаснулась Ика. — Может, они тут думают с нами комедию разыгрывать?

— Тссс! — снова зашипел Горошек.

К сожалению, Ика произнесла эту фразу слишком громко. И, видимо, какой-то незримый микрофон успел ее подхватить, потому что немедленно второй, усиленный репродукторами голос Ики сказал на незнакомом языке, но тем же самым сердитым тоном несколько слов.

В это же время весь зал озарил неизвестно откуда идущий свет, и ребята увидели тысячи и тысячи вегов, одетых в короткие, сказочно яркие туники. Они махали руками и улыбались. Улыбались дружелюбно и весело.

Когда «второй голос» повторил сердитые слова Ики и в зале прозвучал новый взрыв смеха, Ика покраснела. Не только от стыда. Нет, и от злости. Она лихорадочно начала было даже составлять новую убийственную фразу о том, что «надо все-таки щадить человеческие нервы»… Но не успела. Потому что в этот момент из зала к ним по воздуху поплыли три… кресла. С кресел этих соскочили трое вегов. Сделали они это с удивительной, почти балетной грацией. И направились к Ике и Горошку, которые все еще стояли вместе с Голубым Мальчиком — Онео в самом центре сцены.

Очень высокие, стройные, с такой же голубой кожей, как у Голубого Мальчика, они шли по сцене под одобрительный шум зала.

Первой шла поэтесса Мэда. Увидев ее, Горошек задохнулся от восторга. Он и не предполагал, что на свете может существовать такая красота…

Только потом он заметил двух идущих за ней пожилых вегов. Почему он решил, что они были пожилые? Лица у них были гладкие, без морщин, но в глазах таилось выражение усталости, а плечи того, который был ниже ростом, слегка сутулились…

Представители остановились возле ребят. Самый высокий из них, председатель, заговорил на своем языке. Сразу же рядом с Икой и Горошком зазвучал его «второй голос», говоривший на родном языке ребят.

— Молодые земляне! Приветствуем вас от имени всех вегов на нашей родной планете!

Вег сделал паузу. Видимо, следовало ему ответить. Горошек облизал губы, в горле у него пересохло.

Но он отвечал:

— Мы тоже горячо и сердечно приветствуем вегов… Всех вегов! В шуме, вновь поднявшемся в зале, он едва расслышал шепот Ики: «Молодец, Горох!» И тут случилось что-то очень, очень приятное.

Мэда склонила к нему свое чудесное лицо и прелестным, полным нежности движением на мгновение прижалась щекой к его щеке.

Первый оратор долго успокаивал движением руки огромный зал.

— Какая же она прелестная! — шепнул Горошек.

Но Ика презрительно пожала плечами.

— Да, да, — проворчала она. — Только нахальная.

Горошек задрожал: вдруг «второй голос» повторит! К счастью, однако, этого не случилось. Снова настала тишина. И зазвучали слова председателя:

— Мы должны перед вами извиниться, — заговорил он, слегка улыбаясь. — Для вашего и нашего блага мы решили подвергнуть вас испытанию. Мы, веги, хотели узнать, каковы обитатели Земли. Поэтому мы пригласили вас сюда. И поэтому же подвергли вас испытанию… испытанию доброты и мужества.

Горошек и Ика снова почувствовали пожатие тонких пальцев стоявшего между ними Голубого Мальчика.

— Мы, веги, — продолжал оратор, — знаем, что раньше или позже встретимся с жителями Земли. Мы знали, что люди разные. Но на примере двух молодых землян, на вашем примере, мы хотели убедиться, сумеют ли и захотят ли люди сблизиться с нами. Вы это сумели. Вы убедили нас.

Горошек скромно откашлялся и опустил глаза, а Ика подняла голову и улыбнулась.

— Мы просим извинения у вас, — продолжал оратор, — и за то, что подвергнули вас мнимой опасности.

Тут Горошек вздернул голову.

— Мнимой? — резко спросил он. — Как это «мнимой»?

— Весело! — сказала Ика. — Ничего себе «мнимой»!

Председатель вегов улыбнулся — чуть смущенно.

— Настоящей опасности, — сказал он, — не было. Мы бы никогда не зашли так далеко.

Но Горошек рассвирепел.

— Погодите, погодите, — перебил он. — А нападение на Голубого Мальчика…

— Меня зовут Онео, — негромко вставил мальчик.

— Тем более, — возмутилась Ика. — Нападение на Онео… пожар… море…

Тут председатель подал какой-то знак.

И вот снова огромный зал исчез. Снова оказалось они на приморской пляже. Вновь артиллерийской канонадой ревел лесной пожар, и вновь их обдавало страшным жаром, а из зарослей на краю леса внезапно блеснули три рубиновых глаза.

Горошек лихорадочно поискал глазами какую-нибудь горящую ветку. Но увидел только перочинной нож, лежавший у ног. Он наклонился за ним, а когда снова поднял глаза…

— Ох! Ну, что же это такое! — крикнул Горошек не своим голосом.

— Что же это такое? — прошептала Ика.

Да, они снова находились на сцене, посреди огромного зала.

— Это, — сказала (голосом, подобным звуку скрипки) поэтесса Мэда, — это просто нечто вроде вашего кино. Только наши ученые изобрели такие картины, в которые можно войти. Прямо войти туда. И переживать все как наяву.

— Все? — грозно засопел Горошек.

— Все, — улыбнулась Мэда. — И вкус, и запах и прикосновение… и вообще все… как в жизни.

— Так… так, значит… — заикался Горошек.

— Да, — сказала Мэда. — Все это был как бы фильм. Не было настоящей опасности, настоящего пожара, нападения, моря. Только актер нашего детского театра Онео был настоящий актер. А главное…

Горошек и Ика отвернулись, повесили головы.

Им было грустно и стыдно. Значит, все, что они здесь пережили, было просто чем-то вроде фильма? Значит, все их страхи, усилия и волнения были ни к чему?

— Прошу вас, дорогие мои, — ласково сказала Мэда. — Поглядите на меня.

Ребята подняли глаза — сперва Горошек, петом Ика. Но их лица ясно говорили о том, что они думают, и мысли эти были горькие…

— Да нет же! — словно в ответ же этим мыслям крикнула Мэда. Главное — самое главное и для вас и для нас — было настоящим. Подлинным, как сама жизнь! Главное: ваша доброта и мужество!

Перед ее голосом нельзя было устоять. Лицо Ики прояснилось. Что же говорить о Горошке?

— Я думаю, что… — начал он, краснея от радости.

— … что ничего такого тут нет, — тоже зарумянившись, сказала Ика.

— Ничего особенного мы не сделали, — снова начал Горошек, — и…

— … и вообще на Земле, — закончила Ика, — все дети бы так поступили.

— Эй ты, — шепнул Ике Горошек, — давай без пропаганды!

К счастью, его не расслышали, потому что в эту самую минуту взял слово профессор Лалос.

— Простите, — сказал он. — Мы знаем о том, что вы иногда бываете… с научной точки зрения… не совсем безупречными.

— Верно! — выпалил Горошек, многозначительно глядя на Ику.

— Неприятно, но… факт!

— Мы знаем и то, — продолжал вег, — что люди порой творят не только добрые дела, но и злые, жестокие.

— Это правда, — тихо произнесла Ика. — Мы этого стыдимся, но… это правда.

Тогда снова заговорил представитель вегов.

— Дорогие земляне, — произнес он очень торжественно. — Мы знаем, что это правда. Но мы знаем и другое: у людей есть надежда. Среди них найдутся такие, кто сумеет защитить Землю от всех несчастий! Такие, как вы, — настоящие люди — сумеют все!

Горошек не находил слов от волнения.

— Да что же мы можем… — начал было он, — мы ведь еще… мы…

Но его перебила Ика. Для нее наступила минута вдохновения, подъема, восторга. Девочка дрожала всем телом, на глаза навернулись слезы.

Она встала на цыпочки и подняла обе руки к небу.

— Мы сумеем! — крикнула она. — Обязательно сумеем!

ОВАЦИЯ ВСЕГО ЗАЛА продолжалась добрых пятнадцать минут. На сцену прилетели новые кресла, какие-то незнакомые веги подняли ребят на плечи. Со всех сторон огромного зала к ним плыли по воздуху стайки летучих, чудесно пахнущих цветов.