Станислав Лем - Астронавты

• Название: Астронавты
• Автор: Станислав Лем
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1957

Первая научно-фантастическая книга Станислава Лема, опубликованная в 1951 году (в переводе на русский — в 1955). Роман посвящён первому космическому полету на Венеру, агрессивные обитатели которой сначала предприняли неудачную попытку вторжения на Землю (взрыв «Тунгусского метеорита»), а затем самоистребились в ядерной войне, оставив после себя бессмысленно функционирующую «автоматическую цивилизацию». Несмотря на некоторый схематизм и перегруженность научными «обоснованиями», роман сыграл в развитии польской фантастики роль, аналогичную роли «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова в советской литературе.

---

Оппонент заметил, что дыхательная система неизвестных существ может быть устроена и по-другому. Профессор Клювер возразил на это, что насекомые, у которых нервная и дыхательная системы не такие, как у всех насекомых, не являются, по его мнению, насекомыми. С таким же успехом можно назвать животных растениями, снабжёнными нервной, мышечной и кровеносной системой. Но разве от этого что-нибудь изменится, кроме ничего не объясняющего названия?

Завязался горячий спор, в котором каждая сторона защищала своё мнение. Уже казалось, что вечер пройдёт в бесплодных спорах, как вдруг слова попросил профессор Чандрасекар, до сих пор молча слушавший прения.

— Я пришёл сюда с определённой мыслью, — заговорил он, — которая, быть может, бросит некоторый свет на обсуждаемую проблему. Я тщательно изучил показания очевидцев падения Тунгусского метеорита. Все они обратили внимание на то, что во время появления метеорита на земле были видны тени таких предметов, как деревья и дома, причём тени эти двигались в обратном полёту направлении. Отсюда следует, что «отчёт», по крайней мере в своей заключительной части, не мог быть написан живыми существами.

Все, глубоко поражённые этим утверждением, смотрели на математика. А тот, подойдя к доске, выбрал кусок мела покрупнее и сразу же приступил к вычислениям. Он рассуждал следующим образом: в день падения метеорита была солнечная погода, а если предметы в свете метеорита отбрасывали тени на солнечных местах, то блеск его, очевидно, был сильнее солнечного. Значит, и температура у него должна была быть выше солнечной. Зная длительность пребывания метеорита в земной атмосфере, профессор рассчитал, что, независимо от толщины стенок корабля, внутри его была температура не менее шестисот градусов. В таких условиях ни одно живое существо не выдержало бы, конечно, ни минуты. Тем не менее «отчёт» продолжался в течение всего полёта, вплоть до момента катастрофы. Следовательно, либо его записывали автоматические приборы и в ракете вообще никого не было, либо неизвестные существа обладают совершенно иным строением, чем животные или растения.

Биологи выслушали Чандрасекара с величайшим вниманием, признали его доводы убедительными и постановили ознакомить с ними на следующий день общее собрание Комитета. Но когда они утром сошлись в Малом зале института, их, как и всех остальных учёных, пригласили в Большой колонный зал на чрезвычайное заседание с никому не известной заранее повесткой дня. Это удивило всех, так как до сих пор Комитет не придерживался таких строгостей. Заседание происходило при закрытых дверях и без приглашаемых обычно гостей. Профессор Рамон-и-Карраль из Национального астрономического института в Веракрус, бывший в этот день председателем, сообщил, что третья секция в процессе своих работ открыла факт колоссального значения и безотлагательное исследование его представляет огромную важность, так как от него, быть может, зависит судьба всего мира. Затем председатель предоставил слово профессору Лао Цзу. Китайский физик не стал говорить в микрофон со своего места, как это делалось обычно, а поднялся на помост для президиума, — вероятно, потому, что хотел видеть всех, к кому обращался.

Громкие слова, которыми председатель открыл собрание, никого не удивили, так как горячий, юный темперамент старого мексиканского астронома был всем известен, но первая же фраза физика наэлектризовала весь зал, ибо Лао Цзу был одним из самых трезвых и самых критических умов в Комитете переводчиков.

Лао Цзу рассказал о новом способе чтения «отчёта», применённом третьей секцией. Способ основывался на фотографировании в лучах рентгена тех частей проволоки, где намагничивание было стёрто. В заключение Лао Цзу прочёл дословный перевод места, которое удалось расшифровать этим способом. Он гласил:

«После второго элемента обращения начнётся облучение планеты. Когда напряжение ионизации спадёт до половины, начнётся Великое движение».

В переполненном зале стояла мёртвая тишина. Не слышно было ни дыхания, ни даже обычного поскрипывания кресел. Одни с закрытыми от напряжения глазами прижимали обеими руками к ушам наушники, другие лихорадочно записывали слова китайского физика. Дважды повторив переведённую фразу, Лао Цзу сказал, что третья секция склонна понимать её так: элемент обращения — это какая-то единица времени, довольно длительная, которую можно сравнить с земным годом. Что означает «облучение планеты»? Очевидно, воздействие каким-то видом лучистой энергии, вызывающим ионизацию. О какой планете идёт речь, не вполне ясно, так как переведённая фраза относится к восстановленным, — она была стёрта, — но некоторые признаки позволяют судить, что речь идёт о нашей планете, о Земле.

— Какую цель может преследовать «облучение»? Это тоже не вполне ясно, сказал Лао Цзу, — но, видимо, неизвестные существа собираются направить на Землю мощный заряд энергии, а когда его действие через какое-то время прекратится, начнётся «Великое движение». Если под «Великим движением» понимать наплыв неизвестных существ на нашу планету, то вся эта фраза может иметь только одно значение: неизвестные существа хотят уничтожить жизнь на Земле и поселиться на ней.

В заключение физик подчеркнул, что всё это звучит невероятно и неправдоподобно, а отдельные части прочитанного предложения, из которых можно сделать вывод об «агрессии на Землю», соединены между собою довольно слабо. Однако в таких обстоятельствах, когда речь идёт о чём-то совершенно неслыханном в истории, а именно: об угрозе для жизни всего человечества, трудно быть слишком критическим и придерживаться со всей строгостью науки. Опасность настолько серьёзна, что надо задуматься, даже если всё это кажется и неправдоподобным.

Председатель, профессор Карраль, взял слово, чтобы призвать собравшихся к спокойствию и вниманию; затем началась дискуссия. Некоторые считали, что фраза прочитана правильно, но тем не менее дело представляется им вовсе не таким страшным, ибо межпланетный корабль был только первым разведчиком и массовое вторжение на Землю могло начаться, по-видимому, только после его возвращения. Но так как произошла катастрофа, то опасность — если она и была — Земле не угрожает. Лучшим доказательством служит то, что после катастрофы прошло уже в полном спокойствии почти сто лет. Другие возражали, что несколько десятков лет — это сравнительно долгий срок только в человеческом понимании. «Быть может, — говорили они, — элемент обращения равен двум сотням лет, если не больше. Неизвестные существа могут быть очень долговечными. Кто может утверждать, что они не исчисляют своего существования тысячелетиями?»

Председатель попросил первую секцию высказаться относительно природы неизвестных существ, выходцев из глубин Вселенной, возбуждавших до сих пор лишь всеобщее изумление и любопытство, но превратившихся вдруг в смертельных врагов человечества.

От биологов выступил Чандрасекар, поделившийся с присутствующими своими соображениями. В ответ один из физиков заметил, что проблема эта, быть может, с самого начала была истолкована неправильно: кто знает, не был ли межпланетный корабль попросту огромным «механическим мозгом», наделённым инициативой и способностью к самостоятельному действию. Существам, построившим его, вовсе не нужно было в нём находиться. В таком случае все особенности «отчёта» становятся отличительными чертами не этих неизвестных существ, а «механического мозга», который его написал. И мы по-прежнему ничего не знаем об этих неизвестных существах. Проблема так и осталась нерешённой.

Комитет переводчиков оказался в необычайно тяжёлом положении. Как следует отнестись к предположению о грозящей человечеству опасности? Существует ли такая угроза вообще? Быть может, неизвестные существа действительно собирались колонизировать Землю; но опираются ли их планы на какие-нибудь реальные возможности?

В первом часу ночи председатель прекратил дискуссию. Закрывая заседание, он заявил, что продолжение прений состоится только через два дня, так как есть надежда, что к тому времени секция астрофизиков, к работе в которой привлекли самых выдающихся математиков, сможет представить общему собранию новые факты относительно происхождения неизвестных существ.

Почти никто не знал, что работы астрофизиков, о которых упомянул председатель, велись ещё с полуночи предыдущего дня, то есть с того момента, когда президиум Комитета ознакомился с тем местом «отчёта», которое удалось перевести лишь третьей секции.

На самом верхнем этаже Математического института работало в полном уединении одиннадцать учёных.

Пока Лао Цзу и Чандрасекар были на заседании Комитета переводчиков, руководство всеми работами «Электронного мозга» взял на себя астрофизик Арсеньев. Он сопоставил числовые данные о полёте корабля с его предполагаемой скоростью, с мощностью двигателей, даже со звёздными картами неба за 1908 год. Чрезвычайно трудный расчёт, основанный на отборе нескольких определённых величин из нескольких тысяч возможных, был закончен лишь через двадцать девять часов непрерывной работы. Через полтора дня после заседания, на котором члены Комитета ознакомились со злополучной фразой, трое учёных, стоя перед главным экраном «Мозга», прочли последние результаты и молча переглянулись. Арсеньев подошёл ближе и с высоты своего огромного роста смотрел на мерцающий зеленоватым блеском экран. Сомнений не оставалось: корабль вылетел с планеты нашей солнечной системы, да ещё с такой планеты, орбита которой лежит внутри орбиты Земли. Выбирать можно было между двумя планетами: Меркурием и Венерой. Учёные снова склонились над металлическими столами, и снова начали падать короткие слова.