Томас Шерри - Идеальная пара

• Название: Идеальная пара
• Автор: Томас Шерри
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-054825-5, 978-5-9713-9405-1

По мнению лондонского света лорд и леди Тремейн – идеальная пара, Они предоставили друг другу полную свободу и живут в свое удовольствие.

Однако мало кому известно, что когда-то юная Джиджи обманом заполучила Камдена в мужья. Накануне свадьбы обман открылся, и оскорбленный супруг буквально на следующий же день после венчания покинул Джиджи. Десять лет они не желали и слышать друг о друге. Но теперь маркиз вернулся, более того, он мечтает о наследнике!

Леди Тремейн возмущена.

Удастся ли маркизу разжечь в ней былую страсть?..

---

– Отголоски прошлого звучат как погребальный колокол, правда? – тихо проговорила Виктория.

Лангфорд молча потянулся к чайной ложечке. Его молчание было красноречивее всяких слов. В ссылке, к которой он сам себя приговорил, отчетливо проглядывало стремление наказать себя. Но в наказании больше не было надобности. Она давно уже отпала.

– У моей дочери на службе состоит частный сыщик, – сказала Виктория. – Так вот, я позволила воспользоваться его услугами и разузнала кое-что касательно вашей персоны.

Герцог вскинул бровь.

– Если вы хотели узнать, как загорелась кровать миссис Уимпи, надо было всего лишь спросить у меня.

Месяц назад Виктория покраснела бы до корней волос. Но сейчас она и глазом не моргнула.

– Вообще-то меня куда больше интересуют приспособления иностранного производства и непристойного свойства, к которым явно было пристрастие у леди Фанкот.

– Это всего лишь бархатные наручники. Согласен, производства они были иностранного, но непристойного свойства – это вряд ли.

– Ну что за женщина, ей-богу! – с негодованием воскликнула миссис Роуленд. – Неужели ее не устроил бы добротный шелковый шарф?

Лангфорд чуть не разбрызгал кофе по скатерти. Господи, с этой женщиной не проходило и дня, чтобы он не пересмотрел свое мнение о добродетельных дамах. Видимо, изощренные эротические игры представляют интерес даже для чопорных английских семейств.

– Но я, кажется, отвлеклась, – пробормотала миссис Роуленд; теперь она снова казалась благовоспитанной дамой, даже не подозревавшей о существовании «приспособлений, непристойного свойства». – Так на чем же я остановилась? Ах да, я попросила сыщика выяснить, как обстоят дела у Эллиотов.

Не сказать чтобы ее заявление произвело на Лангфорда точно такое же действие, как выстрел в грудь, – все-таки он испытал его на собственной шкуре, – но сходство было ужасающее. Он почувствовал себя почти так же, как в тот момент, когда стоял, прижав руку к правой стороне груди и в изумлении глядя, как между пальцев сочится кровь.

Неужели она не понимала: он не вынесет правды о том, что стало с семьей Эллиота. Разве ей не ясно: мир и покой, которые ему удалось обрести ценой многих лет затворничества, напрямую зависели от его неведения, от надежды, что он не разрушил счастье целой семьи.

Похоже, Виктория поняла, что происходило в его душе. С грустной улыбкой она проговорила:

– Знаю, что мне не следовало этого делать.

Герцог устремил на нее грозный взгляд.

– Дорогая леди, делать то, чего не следовало бы, – судя по всему, ваше основное занятие. Будьте уверены, вам не избежать головомойки, какая вам и не снилась. – Он мог бы продолжать и дальше ее отчитывать, но не стал, не видел смысла оттягивать неизбежное, хотя, Бог свидетель, ему до смерти этого хотелось. – Ладно, рассказывайте, что узнал ваш сыщик.

– Они счастливы, – ответила Виктория и снова улыбнулась.

Должно быть, воображение сыграло с ним злую шутку. Наверное, ему послышалось, что они счастливы.

– Только не надо скрывать от меня правду, миссис Роуленд.

– Поверьте, я ничего не скрываю. Мой сыщик несколько недель проработал в доме Эллиота, и он со всей ответственностью утверждает: миссис и мистер Эллиот не просто ладят друг с другом из вежливости, а живут душа в душу.

– Выдумываете, да? – пробурчал Лангфорд. У него в голове не укладывалось, что отношения супругов, давшие такую трещину, могут вдруг наладиться. Может, он все-таки ошибался, долгое время пребывая в мрачной уверенности, что человечество обречено?

– Я не призываю вас верить мне на слово. Сыщика зовут Сэмюел Рипли. В прошлом месяце он три недели прослужил у Эллиота младшим дворецким под именем Сэмюел Тримбл. Я только подытожила сведения из его письменного отчета, который пришел вчера с вечерней почтой. Отчет изобилует подробностями и сплошь состоит из подслушанных разговоров и подсмотренных сцен. Все записано слово в слово.

Моей дочери не откажешь в умении видеть людей насквозь и брать на работу энтузиастов своего дела. Совершенно очевидно, что мистер Рипли провел не один час у замочных скважин и окон верхнего этажа. Мне даже пришлось бегло пролистать кое-какие страницы, чтобы не оскорбить свою деликатность.

У Лангфорда сдавило сердце. И стиснуло горло. Над ним так долго висела черная туча вины, что он уже забыл, какое блаженство доставляет ясный свет ничем не замутненной совести.

– Я захватила отчет с собой, если вас не затруднит послать за ним к моему экипажу.

Лангфорд поднялся и сам сходил за отчетом – довольно толстой и увесистой рукописью. И тут же, не отходя от ландо миссис Роуленд, тщательнейшим образом прочел составленную сыщиком хронику частной жизни мистера и миссис Эллиот. При этом он уделял особенно пристальное внимание тем из них, где описывались занятия супругов, которым они должны были бы предаваться не чаще, чем рождались их дети. Лангфорду очень понравились ласковые прозвища, которыми супруги награждали друг друга: «моя обожаемая пампушечка» и «мой лорд-громила». Лангфорд Фицуильям, его светлость герцог Перрин, возвращался в южную гостиную совсем другим человеком, возвращался, ослепленный непостижимой прелестью мира. Миссис Роуленд уже налила ему рюмку коньяку.

– Вот так-то, сэр, – сказала она. – Ничью жизнь вы не разрушили. Можете снова дышать свободно.

Герцог залпом осушил рюмку. Шумно выдохнув, проговорил:

– Я чувствую, что теперь могу с улыбкой на лице высидеть хоть сотню тихих семейных обедов.

– Чрезвычайно обнадеживающая новость. То-то удивятся мои знакомые, что я заманила к себе за стол самого герцога!

– Только лишь за стол? – усмехнулся он. – Куда девалось ваше честолюбие?

– Никуда оно не девалось, а просто притупилось. Сейчас мне вполне достаточно того, что я могу утереть знакомым нос нашей с вами теплой дружбой.

Герцог поцокал языком.

– Я ожидал от вас большего, миссис Роуленд. Вы ведь понимаете, что означает ваше открытие?

Уже несколько дней ему не давала покоя одна мысль. Она прокрадывалась в его мозг, как настойчивый любовник прокрадывается в дом любимой, минуя все запоры и преграды, чтобы нашептывать сладостные слова у трепещущих занавесок в будуаре юной девы. И мысль эта состояла в том, что он был бы очень не прочь жениться на миссис Роуленд, если бы та согласилась взять его в мужья.

Но бремя прошлых лет не давало расцвести его надеждам. «Какое право ты имеешь? – злобно шипел какой-то голос. – Какое право имеешь на любовь такой добропорядочной, такой красивой и мудрой женщины, как миссис Роуленд? Ты не имеешь права на счастье, потому что всю свою жизнь разрушал чужое».

Но так было раньше. Теперь, сбросив с себя рабство вины, он был волен прожить остаток лет в свое удовольствие, бок о бок с миссис Роуленд. И если ему повезет, то она станет его верной подругой и любовницей.

Увидев, как заблестели глаза герцога, Виктория с улыбкой спросила:

– Так что же означает мое открытие? Что еще не поздно устроить грандиозный прием?

– Нет, оно означает совсем другое. Теперь я знаю, что я вправе попросить вашей руки.

Виктория не была так ошеломлена даже в тот день, когда вдруг обнаружила, что любит Джона Роуленда.

– Вы хотите на мне жениться?..

– А к чему же я, по-вашему, вел? Разве я не ухаживал за вами по всем правилам? Господи, да я даже чай пил! Вы должны быть польщены, потому что я охотнее бы напился из лошадиной поилки.

– Я думала, вам хочется поговорить о делах минувших лет. Или, самое большее, склонить меня к необременительной интрижке.

– Я по-прежнему не прочь вспоминать о прошлом. И я решительно настроен уложить вас в постель. Однако ни то ни другое не препятствует женитьбе.

– Но мне через год и три месяца исполнится пятьдесят! – вскричала Виктория и умолкла в изумлении: надо же – она выдала тайну, которую так ревностно хранила!

– Вот и замечательно. Выходит, вы даже моложе, чем я думал.

Глаза Виктории округлились:

– И сколько же лет вы мне прибавили?

– Нисколько. Я поразмыслил над нашей с вами разницей в возрасте и понял, что она меня совершенно не волнует. Раз уж вы нашли свое счастье в браке с человеком старше вас на девятнадцать лет, то чем вам может повредить союз с мужчиной моложе вас на несколько годков?

– Но я… Я не смогу подарить вам наследника.

– За что сын моего кузена будет вам искренне признателен. – Лангфорд взял Викторию за руку, отчего голова у нее пошла кругом. – Уверяю вас, в моем возрасте мысль о детях доставляет мало радости. Мой племянник – весьма достойный молодой человек, и я безо всякого сожаления завещаю Ладлоу-Корт ему.

Виктория боролась с соблазном немедленно сказать «да». О, как отчаянно она боролась! Со времен изобретения шоколадного пирога она не знала большего искушения, чем то, которым ее только что поманил герцог. Ее светлость герцогиня Перрин! От этих волшебных слов Викторию до самого нутра пробирала дрожь удовольствия. Подумать только, в ее-то годы, когда дряхлость уже дышит в спину, она все еще могла заполучить не только вожделенное положение в обществе, но и руку мужчины, который некогда слыл самым неуловимым холостяком королевства! Это какой же надо быть дурой, чтобы ответить отказом?