Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга

• Название: Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-7921-0497-2

«Мы перевалили через вершину. Теперь наша раса могла бы оставить пятьдесят планет, плотнее сомкнуть ряды и двинуться дальше. Наши галантные дамы возместят потерю за одно поколение. Но едва ли подобное случится; до сих пор нам не удалось повстречаться ни с одной расой, такой же бессовестной, настырной и коварной, как наша…» Человечество покорило космос, но перед ним встал новый, совершенно неожиданный выбор. И решение нужно принимать не откладывая…

---

— Хорошо.

Помощник техника явился, затратив на освобождение от спецодежды чуть больше десяти минут; босой и без шлема он казался еще меньше ростом.

Старший техник подняла голову с коврика перед камином.

— А вот и ты. Мужчина! Я приятно удивлена.

— А ты женщина. Очень рад. Но я не могу поверить в то, что ты удивлена. Ты же видела мою анкету.

— Нет, дорогой, — ответила она. — Я знакомилась не с досье, а с выдержками из него. Бюро старательно избегает всяких ссылок на имя и пол кандидата — за этим следят их компьютерные программы. Я не знала и ошиблась.

— А я не пытался угадать. Но я, конечно же, рад. Не знаю почему, но к высоким женщинам у меня особая симпатия. Встань и дай мне посмотреть на тебя.

Она лениво изогнулась.

— Что за вздорный критерий. Все женщины одного роста, когда лежат. Ложись рядом — здесь уютно.

— Женщина, когда я говорю: встань! — значит, надо встать.

Она хихикнула.

— Ты старомоден! — И, протянув руку, дернула его за лодыжку. Не удержавшись на ногах, он плюхнулся рядом с ней. — Так будет лучше. Теперь мы одного роста.

Контрапункт: II

— Как ты смотришь на то, чтобы перекусить посреди ночи, соня? — спросила она.

— Я, кажется, задремал? — пробормотал он. — Было от чего. Действительно, можно и перекусить! И чем же ты меня угостишь?

— Только назови. Если этого у меня нет, то я за ним пошлю. Для тебя — все, что угодно, дорогой.

— Отлично. А как насчет десяти шестнадцатилетних рыжеволосых девственниц? То есть девушек.

— Да, дорогой. Мне ничего не жаль для моего Галахада[10]. Впрочем, если тебе необходимы именно девственницы, времени уйдет больше. Но с чего бы это? Твои психические характеристики не обнаруживают признаков подобных аномалий.

— Отменим этот заказ. Пусть будет блюдо мангового мороженого.

— Как прикажете, сэр. Я сейчас же пошлю за ним. Но персиковое мороженое можно подать немедленно. Искушений подобного рода мне не доводилось испытывать с шестнадцати лет. Как это было давно.

— Пусть будет персиковое. Действительно, наверное, это было очень давно.

— Смени-ка тему, милый. Ложкой есть будешь, или мне размазать его тебе по лицу? Не то искушение. Я, как и ты, прошла одну реювенализацию, но выгляжу моложе.

— Мужчина должен выглядеть зрелым.

— А женщина молодой — так и есть. Но я знаю твой календарный возраст, мой Галахад, — я младше тебя. А знаешь, как я это выяснила? Я узнала тебя сразу же, как увидела. Я помогала реювенализировать тебя, дорогой — и очень этому рада.

— Черт знает, что ты говоришь!

— А я рада, дорогой. Такая приятная неожиданность. Клиента редко видишь снова. Галахад, а ты понимаешь, что мы еще не прибегли ни к одному шаблонному способу совместного блаженства? Но мне не жаль. Такой радости и бодрости, как сейчас, я не испытывала многие годы.

— И я тоже. Разве что персикового мороженого но хватает.

— Свинья. Животное. Чудовище. Я тебя выше. Повалю и наброшусь. Сколько ложек, дорогой?

— Клади, пока рука не устанет; мне потребуется много, чтобы восстановить силы.

Он последовал за ней на кухню и сам разложил мороженое.

— Простая предосторожность, — пояснил он. — Это чтобы мне его на лицо не намазали.

— Ну-ну, не нужно! Неужели ты считаешь, что я и впрямь способна поступить так с моим Галахадом.

— Иштар[11], тебе нельзя доверять. Могу предъявить тебе свои синяки.

— Глупости! Я была так нежна с тобой.

— Ты не знаешь собственной силы. И ты выше меня, как уже сама говорила. Мне следовало бы назвать тебя не Иштар, а… кстати, как ее звали? Царицу амазонок в мифологии старого отечества.

— Ипполита, дорогой. Но в амазонки я не гожусь, как раз из-за того, чем ты только что восхищался… совсем как ребенок.

— Жалобы? Хирурги все недостатки устранят за десять минут и даже шрама не оставят. Не беда, «Иштар» тебе подходит больше. Но есть тут какая-то несправедливость.

— Какая, дорогой? Давай сядем перед камином и закусим.

— Хорошо. Значит, так, Иштар. Ты говоришь, что я был твоим клиентом, и знаешь оба моих возраста. Значит, логично предположить, что ты знаешь и мое имя в регистре и Семью… можешь припомнить и кое-что из генеалогии, раз ты изучала ее для реювенализации. Но мне правила «Семи часов» запрещают даже спрашивать твое имя. В итоге мне остается звать тебя «той высокой блондинкой, в чине старшего техника, которая…

— У меня еще хватит мороженого, чтобы залепить твою физиономию.

— …разрешила мне называть себя именем Иштар и провела со мной семь самых счастливых в моей жизни часов». И теперь они близятся к концу, а я даже не знаю, позволишь ли ты мне сводить тебя завтра в Элизиум.

— Галахад, у меня никогда еще не было такого удивительного кавалера, как ты. И тебе незачем уходить домой через семь часов. Кстати, Иштар — это мое официальное имя. Но если ты еще раз упомянешь мой чин во внеслужебной обстановке, тут же обзаведешься синяком — обещаю.

— Грубиянка. Я трепещу. Но все-таки мне следует уйти вовремя, чтобы ты могла выспаться перед дежурством. Неужели тебя и в самом деле зовут Иштар? Неужели я получил пять тузов, когда мы давали друг другу имена?

— Да и нет.

— Это ответ?

— У меня было прежде имя из тех, что приняты в Семье, но я его не любила. Но вот данное тобой имя настолько восхитило меня, что, пока ты спал, я обратилась в архивы и приняла новое имя. Теперь я Иштар.

Он уставился на нее.

— Правда?

— Не пугайся, дорогой. Я не стану тебя ловить, даже синяка не поставлю. Дело в том, что я совершенно не домашний человек. Ты бы удивился, если бы узнал, как давно у меня в последний раз был мужчина. Можешь уйти, когда захочешь, — ведь ты обязался пробыть со мной лишь семь часов. Но это не нужно. Завтрашнее дежурство мы оба пропускаем.

— Да? Почему… Иштар?

— Я позвонила и вызвала на завтра резервную бригаду. Надо было сделать это пораньше, но ты так увлек меня, дорогой. Завтра старейшине мы не нужны. Он крепко спит и не заметит, как день пройдет. Но я хочу присутствовать при его пробуждении, поэтому изменила расписание дежурств и на следующий день — возможно, нам придется задержаться на работе — все будет зависеть от того, в каком состоянии он проснется. То есть мне придется. Я не настаиваю на том, чтобы ты провел со мной две или три смены.

— Раз ты можешь, значит, и я могу, Иштар. Кстати о твоем чине, о котором ты запретила упоминать… На самом деле он у тебя еще выше. Так ведь?

— Если и так — я ничего не подтверждаю. И запрещаю тебе даже думать об этом. Если ты хочешь работать с этим клиентом.

— Фью! У тебя действительно острый язык. Разве я это заслужил?

— Галахад, дорогой, прости. Когда мы на дежурстве, я хочу, чтобы ты думал только о клиенте, а не обо мне. Но после работы я Иштар — и ничего более. У нас не будет другого такого случая. Работа может затянуться и сделаться в высшей степени утомительной. Поэтому не стоит нам сердиться друг на друга. Я просто хочу сказать, что у тебя — у нас обоих — до дежурства еще больше тридцати часов. И если хочешь, я буду рада видеть тебя здесь все это время. А хочешь — уходи, я улыбнусь тебе и не буду жаловаться.

— Я говорил уже, что не хочу уходить. Я просто не хотел мешать тебе спать…

— Не помешаешь.

— Час потребуется, чтобы найти свежий комплект сменной одежды, одеться, пройти обеззараживание. Надо было бы прихватить все с собой, но я же не знал…

— О, пусть будет полтора часа, я получила распоряжение. Старейшему не нравятся защитные скафандры. Он хочет видеть, с кем имеет дело. Значит, мы должны предусмотреть время на обеззараживание тела: дежурить придется в обычной одежде.

— Иштар, а это разумно? Ведь мы можем чихнуть на него.

— Ты считаешь, что я распоряжаюсь? Этот приказ, дорогой мой, получен непосредственно из дворца. Женщинам рекомендуется выглядеть привлекательно и приодеться получше… придется подумать, какие из моих вещей могут выдержать стерилизацию. И не думай, что тебе удастся чихнуть. Ты еще никогда не проходил полное обеззараживание тела. Раздеваться догола не придется — это оговорено. Когда бригада сделает все, что положено — не чихнешь, даже если захочешь. Но старейшему об этом говорить нельзя. Он должен думать, что мы, как пришли с улицы, так и работаем. Никаких специальных предосторожностей.

— Как я могу ему это сказать? Ведь я не знаю языка, на котором он разговаривает. У него пунктик насчет наготы?

— Не знаю. Просто довожу до твоего сведения приказ.

Он задумался.

— Вероятно, не пунктик. Все пунктики осложняют жизнь, это элементарно. Ты говорила мне, что главная задача — вывести его из апатии и что его скверный норов тебя порадовал, хотя и показался чрезмерным.

— Конечно, порадовал — он все-таки реагирует. Галахад, сейчас не об этом надо думать. Мне нечего надеть, тебе придется помочь мне.

— Я как раз говорю о том, что тебе надеть. Я полагаю, что идея принадлежала исполняющему обязанности, а не старейшему.