Виктория Холт - Роковой выбор

• Название: Роковой выбор
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00466-4

Английская королева Мария, внучка казненного короля Карла I и дочь лишенного короны Якова II, выросла при распутном дворе своего дяди Карла II, ее мужем стал ханжески-чопорный пуританин Вильгельм III.

Мария была рождена не для власти, она хотела любить и быть любимой.

Судьба же уготовила ей предать одного, самого близкого ей человека, ради другого и, потеряв любовь первого, получить взамен презрительное равнодушие второго.

В ее жизни были могущество и власть, но не было счастья.

---

– Откуда он мог узнать?

Последовало молчание.

Я задумалась о маленьком мальчике и миссис Пэк. Между ними была особая связь. Я была убеждена, что без нее он бы не выжил.

Он был и на самом деле очень странный мальчик.

* * *

Я была нездорова уже несколько месяцев. Я думаю, все это было из-за напряжения, вызванного постоянной войной, отъездами и приездами Уильяма, то возлагаемой на меня, то снимаемой тяжкой ответственностью. Все это сказалось на мне. Иногда я чувствовала себя старой и усталой. Мне было только тридцать лет, и все последние годы я прожила под тяжестью раскаяния за содеянное мною с отцом.

Я была в состоянии постоянного беспокойства. Каждый раз с прибытием курьера я содрогалась при мысли о дурных известиях, которые он привез. Если бы только не было еще и этого охлаждения между мной и сестрой! Огромным утешением был для меня маленький Уильям. Он единственный мог поднять мне настроение. Он часто навещал меня и всегда вызывал у меня улыбку своими проделками.

Оглядываясь на прошедшие месяцы, я вспоминала о мучениях, пережитых мной из-за заговора Грандваля.

Грандваль был французский офицер, которого наняли убить Уильяма. К счастью, его замысел был вовремя разоблачен, и он был арестован.

На суде обнаружилось, что перед отъездом его из Парижа он встречался с отцом и мачехой и отец сказал ему, что если план его осуществится, то он лично позаботится о том, чтобы Грандваль никогда ни в чем не нуждался.

Поэтому, радуясь спасению Уильяма, я скорбела, что мой отец благословил это чудовищное намерение. Жизнь становилась мне в тягость.

Я страдала от лихорадки, от простуды, ухудшения зрения и отеков на лице. Я так хотела, чтобы война в Европе, наконец, закончилась; я хотела, чтобы Уильям вернулся. Иногда я давала волю фантазии, воображая, что все наши неприятности миновали. Уильям возвращается героем, народ приветствует его на улицах, отец возвращается домой и признает, что, будучи католиком, он не может царствовать и что Уильям законно занял его место; Уильям любит меня, Элизабет Вилльерс вышла замуж и уехала и все мы счастливы. Какой полет воображения! Какие мечты! Но мечты бывают полезны, когда действительность становится невыносимой.

Несчастьям не было конца.

Одно из них случилось в июне. Предполагалось нанести внезапный удар по Бресту, но этот план не удался, так как французы были предупреждены о нападении и укрепили свою оборону, так что, когда англичане высадились, их враги уже были наготове. Генерал Толльмах был смертельно ранен, и наши потери составили четыреста человек.

Это была катастрофа. Но самое ужасное заключалось в том, что французов предупредили, и были основания предполагать, кто это сделал. Сестра Сары Черчилль, леди Триконнел, была во Франции с моим отцом и мачехой, и оказалось, что Сара писала ей о подготовке нападения на Брест.

Это было предательством, и у меня не было сомнений, что стало причиной поражения.

Когда Уильям допросил Мальборо, тот поклялся, что не принимал участия в этом. А его жена? Это не более как обычные женские сплетни. Быть может, она случайно упомянула в письме к сестре о каких-то приготовлениях. Так иногда случается.

Мне было известно, что Уильям хотел отправить Мальборо в Тауэр и судить его. Но у Мальборо было много друзей, а серьезных улик против него не было.

Какая печальная ситуация! Столько смертей, столько несчастий, предательство со всех сторон, и, что хуже всего, раздираемая противоречиями семья. Я устала. Здоровье мое все ухудшалось.

Когда я вспоминаю свою прекрасную юность, я вижу, что уже тогда меня окружали люди, сделавшие мою жизнь пыткой. Странно, что они существовали уже тогда, были частью моего детства: Элизабет Вилльерс, причинившая мне такое горе, и Сара Черчилль, внесшая и свою лепту.

Какие они были хитрецы, эти Мальборо! Как они могли быть так откровенно вероломны и все же ни разу не понести наказания за свое вероломство? Они были очень ловкие, и граф Мальборо, несомненно, имел большую власть, так что даже Уильяму приходилось обращаться с ним осторожно.

Сара же всегда была еще и злобна по натуре, и я уверена, что это из-за нее распространились сплетни о Шрусбери и обо мне.

Чарльз Тэлбот, герцог Шрусбери, был двумя годами старше меня. Он был обворожителен – высокий, стройный – и считался одним из самых красивых мужчин при дворе. Он был действительно хорош собой, несмотря на легкую косинку в одном глазу. Она не убавляла его обаяния, скорее прибавляла и еще более выделяла его среди других.

Его юные годы были омрачены поведением родителей. Его мать, в то время графиня Шрусбери, была любовницей небезызвестного герцога Бекингэма, создавшего себе такую дурную репутацию в царствование дяди Карла. Графиня открыто жила с Бекингэмом после того, как он убил на дуэли ее мужа.

Это был один из величайших скандалов того беспутного времени.

Шрусбери мне нравился, потому что он был порядочный честный человек, не боявшийся высказывать свои мнения. После поражения при Бичи-Хед, когда он оказался не у дел, он явился ко мне и предложил свои услуги; в марте того же года он занял пост министра, после чего мне часто приходилось встречаться с ним по государственным делам. С ним было о чем поговорить; помимо государственных дел он любил порассказать о своем здоровье и очень интересовался моим, а так как в то время у меня было множество разных хворей, эти беседы доставляли мне облегчение.

И вот Сара Черчилль распустила слух, что я влюблена в Шрусбери. Она говорила, что я бледнела и дрожала при его появлении. Если так и было, то только потому, что я боялась, какие известия он может принести. Это, конечно, были пустяки, и я полагаю, что о высокопоставленных особах всегда ходит множество ни на чем не основанных слухов; у таких людей всегда есть враги, и таким врагом была для меня Сара Черчилль.

Но не всегда все было так мрачно. Временами я чувствовала себя почти счастливой. Наконец я поняла, что могу успешно исполнять свои обязанности королевы. Люди все больше располагались ко мне. Я даже думаю, что их уже больше не волновало, что король так часто отсутствует, воюя в Европе. У них была королева Мария. Она была доброй протестанткой, англичанка по происхождению и их законная повелительница; они не желали себе в правители голландца. Будь он другим человеком, они, быть может, и примирились бы с ним. Я знала, что он страдал от болей в спине и в руках, но он великолепно выглядел верхом на коне, ибо его маленький рост был тогда почти незаметен. Если бы он хоть немного постарался предстать перед людьми в более привлекательном виде, все могло бы быть по-другому; но он считал такие вещи легкомысленными и неважными. Я была уверена, что он не прав.

Я стала приходить к мысли, что я могла бы быть неплохой королевой. Я понимала народ. В периоды моего правления мне удавалось добиться успехов. Поэтому меня всегда приветствовали возгласами «Да благословит Бог королеву Марию», «Да продлит Он ее дни». Уильяма же встречали молчанием. Возможно, если бы я поступала по-своему, делая то, что находила нужным с помощью моих министров, наше царствование было бы не только терпимым, но и популярным.

После сражения при Хоуге, когда моему отцу был нанесен сокрушительный удар, я постаралась, чтобы народ понял, какая это была великая победа.

Мы потерпели столько поражений, перенесли столько горя, что, когда произошло событие, которому мы могли радоваться, я была твердо намерена, чтобы эта радость была всеобщей.

День, когда корабли доставили победителей в Спитхед, я сделала большим праздником. 30 000 фунтов я выделила в награду солдатам, а офицеры получили золотые медали. Я желала, чтобы они знали, что их верность и храбрость были оценены по достоинству. Я надеялась убедить Уильяма, что это были необходимые расходы, хотя и знала, что он со мной не согласится.

Я устроила праздник на улицах Лондона и сама выехала верхом при всех моих регалиях.

Меня приветствовали с восторгом. Тогда никто не жаловался.

В отсутствие Уильяма возник вопрос о чеканке новых монет. На монетах должны были быть выгравированы изображения меня и Уильяма.

В последний раз новые монеты появились в царствование моего отца, и гравировка на них была выполнена прекрасным мастером по фамилии Ротье. Но, когда мы обратились к нему, он отказался, сказав, что его король в изгнании. Его сын, Норберт, предложил свои услуги, и, поскольку я опасалась, что может возникнуть дело об измене мне и Уильяму, я решила оставить отца в покое и дать заказ сыну. Я пришла в ужас, увидев результат, так как Уильям выглядел просто ужасно. В его изображении было что-то сатанинское. Меня встревожили не столько монеты, сколько враждебность народа по отношению к Уильяму.

Я узнала впоследствии, что Ротье бежал во Францию, опасаясь возмездия.

Уильям вернулся из Европы, и я передала бразды правления ему. Хотя я и испытывала уверенность в себе, я не сожалела о необходимости уступить ему власть, так как чувствовала себя больной и усталой.