Колин Маккалоу - Травяной венок. Том 1

• Название: Травяной венок. Том 1
• Автор: Колин Маккалоу
• Издательство: Дрофа
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-7107-0124-6

«Травяной венок» – вторая часть дилогии Колин Маккалоу, являющаяся продолжением романа «Первый человек в Риме».

Прославленный завоеватель Германии и Нумидии Гай Марий стремится достигнуть предсказанного ему много лет назад: беспрецедентного избрания консулом Рима в седьмой раз. Этого можно добиться только ценой предательства и крови. Борьба сталкивает Мария с убийцами, властолюбцами и сенатскими интриганами и приводит к конфликту с честолюбивым Луцием Корнелием Суллой, когда-то надежной правой рукой Мария, а теперь самым опасным его соперником.

---

Друзу было отлично видно все происходящее, поскольку он сидел слева, ближе к краю, перед распахнутыми для лучшей слышимости бронзовыми воротами курии, построенной еще царем Рима Туллием Гостилием. Консулы решили, что эти слушания должны проходить при максимальном стечении народу. Внутрь курии допускались только сенаторы и по одному помощнику для каждого, однако открытое слушание означало, что ему может внимать любой, протиснувшийся к распахнутым воротам.

Напротив, над тремя ярусами ступеней, где размещали свои складные стулья сенаторы, высился подиум для курульных магистратов, а перед ним стояла длинная деревянная скамья, на которой теснились народные трибуны. На подиуме красовались два курульных кресла из резной слоновой кости для консулов, позади которых помещались шесть кресел для преторов и два – для курульных эдилов. Сенаторы, которым дозволялось выступать благодаря стажу пребывания в сенате или занимаемой курульной должности, располагались по обеим сторонам от подиума в нижнем ярусе; средний ярус принадлежал жрецам и авгурам, народным трибунам и жрецам младших коллегий, верхний – pedarii, то есть заднескамеечникам, единственной привилегией которых было участие в голосовании.

После молитв и жертвоприношений Луций Лициний Красс Оратор, старший из двух консулов, встал с места.

– Принцепс сената, верховный понтифик, коллеги курульные магистраты, члены высокого собрания! Сенат уже давно обсуждает незаконную регистрацию италиков в качестве римских граждан в ходе теперешней цензовой переписи, – начал он, держа в левой руке свиток. – Тогда как наши уважаемые коллеги-цензоры, Марк Антоний и Луций Валерий, ожидали, что списки пополнятся несколькими тысячами новых имен, таковых оказалось десятки тысяч. Что произошло, то произошло. Перепись по Италии показала невиданный рост числа людей, считающих себя римскими гражданами. Мы получили достойные доверия сведения, что большинство из них имеют статус италийских союзников, никак не могущих претендовать на римское гражданство. Есть свидетельства, что предводители италиков побуждали своих соплеменников в массовом порядке записываться римскими гражданами. Называют два имени: Квинта Поппедия Силона, вождя марсов, и Гая Папия Мутила, вождя самнитов.

Раздалось настойчивое щелканье пальцами; консул прервал выступление и кивнул вправо, глядя на передний ряд среднего яруса.

– Гай Марий, я рад снова приветствовать тебя в сенате. У тебя вопрос?

– Да, Луций Лициний, – Марий встал. Он выглядел загорелым и подтянутым. – Эти двое, Силон и Мутил, фигурируют в цензовых списках?

– Нет, Гай Марий.

– Тогда какие доказательства, помимо показания под присягой, ты имеешь в виду?

– О доказательствах речь не идет, – холодно ответил Красс Оратор. – Я упомянул их имена лишь по той причине, что у нас имеются данные под присягой показания, что они лично побуждали своих соплеменников регистрироваться в списках.

– В таком случае, Луций Лициний, показания, на которые ты ссылаешься, являются лишь подозрениями.

– Возможно, – ответил Красс Оратор, ничуть не смутившись, и величественно поклонился. – Если ты, Гай Марий, позволишь мне продолжить, то я во все внесу ясность.

Марий с ухмылкой отвесил поклон и уселся.

– Итак, продолжаем. Как проницательно отметил Гай Марий, показания, не подкрепленные вещественными доказательствами, вызывают сомнение. Ваши консулы и цензоры не намерены закрывать глаза на данное обстоятельство. Однако человек, давший эти показания, пользуется уважением, а его показания подкрепляют наши собственные наблюдения.

– Кто же сей уважаемый человек? – спросил Публий Рутилий Руф с места.

– Ввиду угрожающей ему опасности он просил не называть его имени, – ответил Красс Оратор.

– Я скажу тебе, дядя, кто он, – громко произнес Друз. – Его зовут Квинт Сервилий Цепион, истязатель жен! Он бросил такое же обвинение и мне!

– Марк Ливий, твое выступление не предусмотрено, – молвил консул.

– Да, я действительно обвиняю и его! Он виновен так же, как и Силон с Мутилом! – крикнул Цепион с заднего ряда.

– Квинт Сервилий, твое выступление не предусмотрено. Сядь!

– Только тогда, когда вы добавите к обвиняемым мною людям Марка Ливия Друза! – крикнул Цепион еще громче.

– Консулы и цензоры пришли к удовлетворившему их мнению, что Марк Ливий Друз не замешан в этом деле. – Красс Оратор начал проявлять раздражение. – Тебе, как и всем pedarii, следовало бы помнить, что сенат еще не предоставил тебе права выступать. Так что сядь и держи свой язык там, где ему положено находиться, – за зубами! Заседание более не будет отвлекаться на личные дрязги. Прошу внимания!

Наступила тишина. Выдержав достойную паузу, Красс Оратор откашлялся и заговорил снова:

– По той или иной причине и в результате тех или иных действий в наших цензовых списках оказалось слишком много имен. Предположение, что многие присвоили себе гражданство незаконно, вполне обоснованно, если учитывать все обстоятельства. Ваши консулы намерены исправить это положение, не отвлекаясь на ложные версии и не прибегая в огульным обвинениям, не подкрепленным доказательствами. Мы заинтересованы в одном: что-то предпринять, иначе у нас окажется слишком много граждан, и все они будут утверждать, что принадлежат к тридцати одной провинциальной трибе;[98] через поколение они будут иметь на выборах численное превосходство над нами, законными гражданами, и оказывать влияние на выборы по центурным классам.[99]

– Тогда действительно надо очень постараться, чтобы как-то этому воспрепятствовать, Луций Лициний, – подал голос из середины переднего ряда принцепс сената Скавр. Он сидел по правую руку от оратора, рядом с Гаем Марием.

– Квинт Муций и я предлагаем новый закон, – продолжал Красс Оратор, не сочтя эту реплику оскорбительной. – Его единственной целью является исключение из списков всех лжеграждан. Это – не акт об изгнании, за ним не последует массового исхода неграждан из города Рима или из любого другого города Италии, где живут римляне или латиняне. Он лишь поможет обнаружить тех, кто был включен в списки, не будучи на самом деле гражданином. Для этого предлагается разделить полуостров на десять частей: Умбрию, Этрурию, Пицен, Латций, Самний, Кампанию, Апулию, Луканию, Калабрию и Бруттий. В каждой будет учрежден особый следственный суд, который станет выяснять подлинный статус граждан, впервые внесенных в списки. Согласно акту, в эти органы, quaestiones, будут назначаться не присяжные, а судьи, являющиеся членами римского сената; председателем в каждом будет консулар, которому будут помогать два младших сенатора. Каждый, кто предстает перед судом, должен ответить на вопросы, распределенные в законе на группы. Процедура будет достаточно строгой, чтобы ни один лжегражданин не избежал выявления, – в этом мы можем вас заверить. На следующем слушании мы обязательно зачитаем текст закона Лициния Муция – lex Lucinia Mucia – полностью. Я придерживаюсь мнения, что на первом слушании никогда не следует вдаваться в юридические тонкости. Теперь принцепс сената Скавр поднялся.

– Если мне будет дозволено, Луций Лициний, то я задам вопрос: собираетесь ли вы создавать такую quaestio в самом городе Риме, а если да, то будет ли она заниматься не только римлянами, но и латинянами?

– В Риме будет учреждена одиннадцатая по счету quaestio, – торжественно ответил Красс Оратор. – Латинянами в ней будут заниматься отдельно. Что касается Рима, то я, однако, должен подчеркнуть, что здесь не обнаружено такого наплыва ложных деклараций. При этом мы собираемся учредить следственный суд и здесь, поскольку в городе наверняка есть немало включенных в списки граждан, которые при внимательном рассмотрении таковыми не окажутся.

– Благодарю, Луций Лициний. – Скавр сел.

Красс Оратор был полностью обескуражен; если он и питал сперва надежду, что загипнотизирует присутствующих своими ораторскими периодами, то теперь она была перечеркнута. Речь превратилась в ответы на вопросы.

Прежде чем он смог продолжить выступление, вскочил Квинт Лутаций Катул Цезарь, что лишний раз подтвердило, что сенат не расположен сегодня к выслушиванию блестящих речей.

– Могу я задать вопрос? – скромно молвил Катул Цезарь.

Красс Оратор вздохнул.

– Вопрос может задать любой, даже тот, кто еще не обрел право выступать. Чувствуй себя свободно, ни в чем не сомневайся, приглашаю тебя! Пользуйся моей добротой!

– Предусматривает ли lex Lucinia Mucia какие-либо санкции, или определение наказания отдается на усмотрение судей?

– Не знаю, поверишь ли ты мне, Квинт Лутаций, но я как раз собирался перейти к этой теме! – Красс Оратор определенно терял терпение. – Новый закон предусматривает вполне конкретные санкции. Прежде всего, все лжеграждане, обманом внесшие свои имена в цензовые списки при последней переписи, будут подвергнуты порке толстым кнутом. Имя виновного будет занесено в черный список, чтобы ни он, ни его потомки никогда не могли претендовать на гражданство. Штраф составит сорок тысяч сестерциев. Если лжегражданин поселился в городе или местности, на жителей которых распространяется римское или латинское право, он и его родственники подлежат выселению на землю предков. Лишь в этом смысле закон можно считать репрессивным. Люди, не обладающие гражданством, но не фальсифицирующие своего статуса, наказанию не подлежат и остаются жить там, где живут.