Николай Черкашин - Тайна «Aрхелона» (Крик дельфина)

• Название: Тайна «Aрхелона» (Крик дельфина)
• Автор: Николай Черкашин
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Боже, - простонал Рейфлинт, - мои любимые пляжные туфли! А что будет делать эта мадам с моей кисточкой для бритья?

– Стоит ли так переживать? - усмехнулся Бар-Маттай. - Англичане продали флаг, который покрывал тело адмирала Нельсона, а заодно и его мундир со всеми регалиями… Переключить программу?

– Сделай одолжение.

Бар-Маттай щелкнул рукояткой. Кадры светской хроники заставили Рейфлинта побледнеть: «Бывшая жена командира «Архелона» Ника Рейфлинт отправилась сегодня в свадебное путешествие с нефтяным королем из Абу-Даби…»

Ника, одетая в платье на манер бурнуса, поднималась по трапу авиалайнера. Ее сопровождал моложавый нувориш-аравиец.

Рейфлинт резко встал и вышел из каюты.

В полупустом салоне авиалайнера Ника вглядывалась в иллюминатор. Муж-аравиец расправлялся с бортовым завтраком.

– Где-то здесь погребен «Архелон», - оборонила Ника с затаенной печалью. - У каждой подводной лодки, как и у человека, свой неповторимый голос… По спектру шума винтов можно определить ее имя…

И засмеялся, довольный неожиданным сравнением.

– За каждой подлодкой тянется шлейф, - продолжала Ника, погруженная в свои мысли, - шумовой, тепловой… Шлейф из погубленного ею планктона, из разбитых надежд… По этим следам за ней охотятся самолеты-ищейки. Для них придумали и шумопеленгаторы, и теплопеленгаторы, и биопеленгаторы…

– Каким же прибором находят их по «шлейфу разбитых надежд»? - перебил новый муж, снисходительно улыбаясь.

– Сердцепеленгатором, - горько усмехнулась Ника.

Утром Рейфлинт прошелся по отсекам. Более омерзительного зрелища он не видел за всю свою службу. Пустые консервные банки и бутылки перекатывались по коридорам и проходам в такт качке. Стаи тараканов расползались по переборкам и подволоку. Ржавчина покрывала механизмы. Реактор был остановлен и расхоложен. Работали лишь аварийные дизель-генераторы, питая осветительную сеть да камбузные плиты. Все остальные машины молчали. Двери кубриков были выломаны, плафоны разбиты. Из затхлой темноты доносились храп, ленивая ругань и чей-то плач. Никто при появлении командира не вставал. Всюду его встречали мрачные пустые глаза, взгляды исподлобья. Почти все облысели. Эти гладкие розовые головы были смешны и трогательны. Рейфлинт вдруг ощутил прилив сострадания. «Мы все здесь невольные братья. Во всяком случае мы ближе друг к другу, чем кто-нибудь к нам из оставшихся на земле». Он привык относиться к подчиненным покровительственно, ибо понимал, насколько его власть на корабле выше, чем права любого из них. И даже теперь, когда власть эту он почти утратил, права их уравняла суперлепра ХХ, он испытывал нечто вроде угрызений совести оттого, что это на его корабле страдали люди, безоглядно вверившие ему, коммодору Рейфлинту, свои судьбы.

В центральном посту он столкнулся с обескураженным Роопом.

– Сэр, включите экран кормового отсека!.. Я не решаюсь передать словами!

Рейфлинт нажал на телевизионном пульте нужный тумблер. На экране проступил сумрачный интерьер отсека, в глубине которого толпились, суетились, толкались матросы. Рейфлинт прибавил контрастности и прикусил губу. На тюфяке перед крышками торпедных аппаратов лежала растрепанная кукла. Ника!

– Эй вы, подонки! - крикнул Рейфлинт в микрофон. - Если вы не прекратите эту мерзость, я загерметизирую отсек и пущу фреон!

Все прекрасно знали, что из центрального поста можно было загерметизировать любой отсек; огнегасящий газ фреон также подавался извне, и человек в нем выживал не больше трех минут… Толпа нехотя рассеялась.

– Рооп, проследите лично, чтобы манекен погрузили в надувную лодку и отправили за борт.

– Да, сэр.

Рейфлинт поднялся на мостик и дождался, пока лодка с Никой-два не закачалась на волнах.

Угроза командира, только что прозвучавшая по трансляции, воздействовала не только на обитателей кормового отсека. Встрепенулись все. Акустик и радист даже открыли вахты, обязательные для надводного положения. Рейфлинт был приятно удивлен, когда на мостике бодро щелкнул динамик: - Акустик, сэр! - Слушаю, акустик.

– По пеленгу сорок пять - шум винтов. Предполагаю транспорт. Пеленг не меняется. Цель движется на нас.

Рейфлинт объявил боевую тревогу и не без опаски увел корабль под воду. «Архелон» слишком давно не погружался. Рейфлинт приказал Роопу держаться на перископной глубине и поднял смотровой прибор. Прямо на него надвигался белоснежный лайнер типа «Трансатлантик». Рейфлинт с любопытством ждал, что же произойдет дальше. На мачте лайнера взвился сигнал: «Стоп-машина. Человек за бортом». Кран-балка левого борта развернулись, и в воду довольно неловко плюхнулся катер. Рейфлинт дождался, когда катер подошел к лодке. Жаль, не удастся разглядеть лица спасателей. Можно лишь представить себе их изумление - женский манекен посреди океана. То-то будет досужих домыслов, загудят портовые кабачки…

…Катер вернулся к борту. «Трансатлантик» дал малый ход. Он прошел в каких-нибудь трех кабельтовых от головки поднятого перископа, и Рейфлинт отчетливо разглядел на променад-палубе танцующие пары. Ему даже показалось, что он слышит фокстротную музыку. Сверкнула выброшенная за борт жестянка из-под пива… Рейфлинт опустил перископ…

Много позже, пытаясь проследить, как вызрела в нем эта дьявольская идея, он нарисовал себе довольно логичную схему, в которой звено к звену выстраивались и тюремный остров Юджин, и посмертная записка Коколайнена с пессимистическим выводом и неизлечимости суперлепры ХХ, и лестница, сброшенная с вертолета в воду, и свадебное путешествие Ники с абудабийским миллионером, и та мысль о братстве отверженных, что возникла при виде гологоловых архелонцев, и белоснежный лайнер с беспечным дансингом… Все это Рейфлинт выстроил в единую цепь много позже. А тогда, в полумраке боевой рубки у опущенного перископа, ему показалось, что перед глазами полыхнул белый свет выхода из подводного склепа, что путь к новый жизни для его заживо похороненного экипажа открылся в мгновенном озарении. Не решаясь этому поверить, Рейфлинт позвонил инженеру-механику и спросил, сколько лет еще может работать реактор без перезарядки активной зоны, без смены урановых стержней.

– Три года, - ответил механик.

– Прекрасно.

Рейфлинт спустился в каюту и набросал на бланке текст радиограммы:

«Пожар в реакторном отсеке. Потерял ход и управление. Разгерметизировался первый контур. Растет уровень радиации. Прошу…» Фразу «прошу срочной помощи» он оборвал намеренно. Так легче поверят, что «Архелон» уже не существует…

Рейфлинт вызвал старшего офицера.

– Рооп, я хочу знать, как вы посмотрите на мой план…

ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ

Капитан «Иберии-трансатлантик» не поверил докладу вахтенного помощника.

– Кукла в шлюпке? Что за чертовщина? Несите ее сюда.

Нику-два не очень почтительно доставили в ходовую рубку.

– А что? - прищурился капитан. Хороша! Похоже, я ее где-то видел…

– Жаль, что пассажиры уже выбрали «мисс Атлантику», - заметил помощник.

– Они еще не разошлись?

Нет. Поздравляют победительницу в музыкальном салоне.

– Пассажирка из люкса. Ничего. Смазливенькая.

– Отправьте эту куклу в музыкальный салон. И скажите, что я выдвигаю свою претендентку на титул «мисс Атлантика». Вернее, не я, а сам океан. Так и скажите: сам океан прислал ее на конкурс. Пусть посмеются.

Ника Рейфлинт еще стояла на пьедестале почета, когда помощник капитана внес на руках огромную куклу в желтом сафари. Он бесцеремонно поставил ее рядом и радостно провозгласил: - Конкурс продолжается! Эту леди нам прислал сам океан.

Ника заглянула в неживые глаза и сдавленно вскрикнула.

– Боже, как они похожи! - всплеснула руками дама из первого ряда.

Элегантный аравиец едва успел подхватить оседающую Нику. Он отнес ее в каюту и вызвал врача.

Это событие ничуть не омрачило веселье в салоне. Напротив, вызвало волну шуток.

– Она была ошеломлена красотой соперницы - и грохнулась в обморок.

– Безусловно, справедливость восторжествовала. «Мисс Атлантика» - она.

Нику-два под аплодисменты и рояльный туш водрузили на пьедестал.

«Иберия» наверстывала упущенное время. Возня с дурацкой шлюпкой задержала судно минут на сорок, и теперь капитан отодвинул ручки машинных телеграфов до отказа - «самый полный». В таком положении они пробыли недолго.

– Прямо по курсу - спасательная шлюпка! В шлюпке шесть человек.

Рукоятки под ругань капитана запрыгали по секторам «полный ход», «средний ход», «малый ход», «самый малый ход», «стоп».

– Еще одно такое стопорение, - проворчал капитан, - и на телеграфе придется ставить дополнительный указатель: «гроб-машина». Надеюсь, на сей раз не куклы?

– Они машут руками и жгут фальшфейер. Приготовить катер у спуску?

– Не надо. Слишком много возни. Подойдем с подветренной стороны и сбросим шторм-трап.