Николай Черкашин - Тайна «Aрхелона» (Крик дельфина)

• Название: Тайна «Aрхелона» (Крик дельфина)
• Автор: Николай Черкашин
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Пункт второй. Отключить транспортировочную ступень предохранения…

Один из петти вставил в потайное гнездо штекер прибора-отключателя, и раздался легкий щелчок: жало бойка перескочило на одну из семи предохранительных ступенек. Остальные шесть снимет сам Рейфлинт, повинуясь лишь личному приказу президента.

Наконец застропленный Тор медленно поплыл в воздухе к раскрытому люку первой ракетной шахты. Два арсенальных сержанта бережно придержали снаряд над обезглавленной пока ракетой, помогли ему мягко состыковаться с телом носителя, а затем, натянув белые перчатки, стали свинчивать «коня» и «всадника» длинными ключами-коловоротами.

– Почему так туго идет? - недоумевал черняво0смуглый сержант.

– Правило «креста» нарушаешь! Перекрестно завинчивай! - поучал его вездесущий майор.

– Правило «креста»? - переспросил Рейфлинт. - В чем его смысл?

Майор досадливо дернул щекой - не время для досужих разговоров, - но все же пояснил:

– Стыковочные болты надо завинчивать в крестообразном порядке. Иначе от перекоса возникают напряжения… Едва черная гвардия арсенала попрыгала в свои грузовики и облегченные «доджи» вырулили за ворота с клыкастыми якорями, как взвыли сирены полицейских машин и гавань снова оцепили, но не автоматчики, а рослые парни в серых плащах и мышиных шляпах. Теперь они внимательно проверяли документы тех, кто был приглашен на проводы «Архелона».

Просторный пирс быстро заполнялся гражданскими чинами, репортерами, женщинами. С высоты рубочного руля, превращенного на время в крыло мостика, Рейфлинт разглядел в толпе сухопарую жену старпома Роопа, красавицу Флэгги - подругу жизни старшего радиста Барни. Просто удивительно, как этому лысому увальню удалось отхватить такую девочку. Даже с восьмиметровой высоты видно, как длинны ее ноги. Матросы швартовой партии пялят на нее глаза так, будто им скомандовали: «Равнение на середину!» И эти «серые шляпы» тоже парни не промах. Вон как увиваются сразу двое. Бедный Барни! Хорошо, что он сидит в прочном корпусе и ничего не видит.

Тысячу раз прав тот, кто сказал: «Жениться на красавице - все равно что покупать участок земли, дабы любоваться небом».

Ника пришла в черном с отливом под цвет «Архелона» комбинезоне с широким поясом на бедрах; новый наряд венчала шляпка-пилотка, подобранная к случаю. Ника улыбалась: «Ну как?». Рейфлинт ответил ей легким кивком: «Вижу. Люблю. Счастлив». Это прочтет только она. Для всех остальных его кивок лишь жест вежливости. Конечно же, она любуется им. Он и сам знает, что смотрится сейчас очень эффектно: в белой униформе на фоне черной рубки - вознесенный над толпой крылом рубочного руля, будто постаментом.

Вот это номер! С Никой притащился и ее кузен - то ли скульптор, то ли художник. Один из тех молодчиков, профессия которых - шокировать публику. Кажется, он так себя и называет - «режиссером уличных скандалов». Похоже, что и на этот раз не обойдется без сюрприза: кузен сгибается под тяжестью длинной коробки. Поймав взгляд Рейфлинта, он оставил свою ношу, воздел руки и заорал на весь пирс:

– Привет, Рей!

Коммодора передернуло: скотина, нашел место для амикошонства. Уйти в рубку? Поздно. Все уже смотрят на этого крейзи. Вот он раскрывает свою коробку и - о боже! Рядом с ним вторая Ника. В желтом «сафари», с такими же черными волосами. Кукла? Манекен?

– Рей, это тебе! Поставь в своей каюте. Она скрасит твой поход!

На пирсе засмеялись, кузен приподнял Нику-вторую за талию, и репортеры защелкали камерами.

– Один к одному! - не унимался «режиссер уличных скандалов». - Я же не зря ездил в секс-шоп за деталями!

Манекен под аплодисменты понесли к трапу. У Рейфлинта отлегло от сердца. Если это все, то куда ни шло.

Кузен был способен на большее… Коммодор распорядился отнести куклу в каюту. Ника снова осталась на пирсе в единственном числе.

Экипаж прощался с семьями. Все, кроме вахты, выбрались из прочного корпуса на пирс. Капитан-лейтенант Барни и Флэгги покачивались в тесном объятии, забыв про все на свете, как последние юнцы где-нибудь на эскалаторе или в телефонной будке.

– Эй, приятель, - кричали Барни матросы-швартовщики, - оставь немного и нам!

Барни незаметно перевесил на плечо Флэгги ремешок транзистора.

– Я кое-что в нем поменял, и теперь он настроен на волну «Архелона», - шепнул он ей в ухо. - Держи его всегда включенным. Когда мы будем возвращаться, я передам короткий сигнал… Вот такой: «пик-вик». И ты поймешь, что очень скоро мы снова будем вместе… - Да, милый…

– Не сбей настройку. И никогда не выключай.

– Я все время буду ждать: «пик-вик». Это хороший сигнал.

– И тогда мы снова будем вместе!

– Да милый…

Старший помощник Рооп посмотрел на часы и поднес к губам мегафон:

– Окончить прощание! Команде вниз!

…Единственный, кто успел поймать в видеокамеру возню на носу «Архелона» с бритоголовым самосожженцем, был репортер компании «Телеандр» Дэвид Эпфель. Однако ему тут же пришлось вернуться к прерванному репортажу.

– Сегодня исторический день, - наговаривал в микрофон Эпфель. - Новейший стратегический ракетоносец выходит в первое боевое патрулирование.

На экранчике телемонитора возникли два немигающих ока, сведенных к узкой переносице гладколобого черного черепа, куцые растопыренные крылья… Камера отьехала, и телезрители увидели, что языческий истукан - это боевая рубка «Архелона».

– За спиной у этого бога войны, - продолжал репортаж Эпфель, - тридцать две ракетные шахты. Баллистические ракеты несут шестнадцать разделяющихся боеголовок, каждая из которых способна уничтожить такую страну, как Польша или Греция со всеми ее островами.

Президент в сопровождении командующего флотом, адмиралов, телохранителей и других членов свиты быстро прошел на корпус. Рейфлинт встретил его у верхнего рубочного люка. Представился, ответил на рукопожатие. Тут возникла легкая заминка: кому спускаться первому: командиру - как хозяину или президенту - как почетному гостю. Первым скользнул в колодец люка телохранитель, за ним Рейфлинг и наконец сам президент. Бегло осмотрев центральный пост и оба смежных отсека, - слава богу, бритоголового успели спрятать в медицинский блок, - президент обернулся к Рейфлинту.

– Завидую вам, коммодор! У вас есть шанс стать президентом нашей страны, но мне уже никогда не стать командиром вашего корабля. - Улыбка сбежала с губ президента, и лицо его снова приняло выражение державного достоинства. - На ваш подводный рейдер мы возлагаем особые надежды…

Телохранитель, к чьей руке стальным браслетом был пристегнут кейс с шифрозамком, быстро раскрыл чемоданчик и подал президенту пакет. Президент, взвешивая пакет на ладони, не спеша протянул его Рейфлинту.

– Помните, коммодор, океан - это весы мира. Ваш атомоход - одна из гирек, которая позволяет нам сохранять равновесие…

Репортер Дэвид Эпфель подставил свой микрофон, и президент воскликнул с привычным пафосом:

– Дамы и господа! В этот час я нахожусь на борту «Архелона» - подводного форпоста нашей обороны. Ни один корабль не стоил нашей стране так дорого, но мир на планете стоит еще дороже…

ЧЕЛОВЕК В ОБГОРЕВШЕМ ХИТОНЕ

Рейфлинт много раз прощался с берегом, и у него вошло в обычай выискивать в момент отхода знаки, сулившие удачу. Однажды это была радуга, в другой раз - лунное гало [Гало - атмосферное явление: ореол вокруг луны или солнца.] (уходили ночью), а еще - ручная канарейка, улетевшая из чьей-то клетки и севшая Рейфлинту на плечо. И только нынче ничто не предвещало благополучное возвращение. Едва отошли, как и без того серая погода разразилась снежным зарядом, так что и пирс, и буксир скрылись из виду. Старший помощник Рооп без команды с мостика включил тифон, и «Архелон» заревел на всю гавань хриплым бычьим басом. Это уж и вовсе выходило против всяких правил. По давней традиции подводные лодки выходили на боевое патрулирование бесшумно, не включая ни сирен, ни тифона. Рейфлинт вспылил, назвал Роопа болваном и тут же об этом пожалел, потому что педантичный старпом действовал по инструкции. Переход до Больших Кокосовых островов был открытым, следовательно, боевое патрулирование начиналось по-настоящему с выходом из Сан-Пальмаса. А в тумане - это и первогодку понятно - полагалось подавать звуковые сигналы. Настроение было испорчено, в голову полезли мрачные мысли.

Подумалось вдруг, что из всего их небольшого выпуска половина ребят уже вычеркнута из списка живых. Бен Хасберт, любитель толстушек и гурман китайской кухни, погиб в Норвежском море. Штормовая волна выбила лобовой иллюминатор ограждения рубки, и осколком стекла бедному Бену перерезало горло.

Игнатио Криз, гордость флотского бейсбола, погиб еще глупее. Лень было перебираться из кормы в гальюн пятого отсека - помочился в трюм. Электропроводная струйка мочи попала на коллектор 500-герцового мотора. Криз не успел и вскрикнуть, его так и нашли с мужским отростком в пальцах.