Анастасия Новых - Сэнсэй. Исконный Шамбалы

• Название: Сэнсэй. Исконный Шамбалы
• Автор: Анастасия Новых
• Издательство: Калита
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 2006

Это очень сильная книга. После её прочтения чувствуешь необыкновенный прилив сил, душевной бодрости. И что самое поразительное — она в полном смысле универсальна и актуальна для любого возраста! Это из разряда тех книг, которые открываешь на любой странице и зачитываешься, находя там нечто своё сокровенное.

Повествование идёт от первого лица. В этой книге раскрывается внутренний мир шестнадцатилетней девушки, внезапно оказавшейся лицом к лицу со смертью. Это подтолкнуло её к переосмыслению своей жизни и поиску ответов на вечные вопросы: «Зачем живёт человек, в чём смысл жизни? Кто есть я на самом деле? Почему большинство людей на земном шаре — верующие? Ведь раз верят, значит, на что-то надеются. Каким путём великие достигают своего внутреннего бессмертия? Что скрыто за пониманием сущности Человека?»

Необузданная энергия внутреннего поиска приводит её к встрече с необычным, весьма эрудированным человеком, мастером восточных единоборств и очень загадочной Личностью — Сэнсэем. Потрясающее до глубины души неординарное мировоззрение Сэнсэя, его увлекательная философия и знания о мире и о человеке, динамичные восточные единоборства, мудрость в житейских ситуациях, нетрадиционная медицина, древние духовные практики (в том числе эффективные техники борьбы с негативными мыслями), феномены человеческих возможностей. Это, и многое другое познаёт героиня, соприкоснувшись с миром Сэнсэя. Но самое важное, находит ответы на свои главные внутренние вопросы.

---

Женька для смеха демонстративно заглянул в пустую банку, повертев её на свету, и с юмором сказал:

— Да, из таких рыбин наваристая уха будет.

В это время чайка, пролетавшая над нами, уронила маленькую рыбку, упавшую прямо под ноги Сэнсэю. Все засмеялись.

— Глянь, Сэнсэй, вот тебе и рыбка! Как раз в самый раз на уху, — с юмором произнес Женька, опуская её в бутыль с водой.

Тут подошли Володя с Виктором:

— Что за смех, а драки нет?

— Да вот, Сэнсэй со своей удочкой даже чаек на жалость пробил, — сказал Женя. — Им уже, поди, надоело на эту пустую банку смотреть.

Мы опять захохотали. А Сэнсэй, улыбаясь, сказал:

— Так, кто больше всех с меня смеётся, тот и будет чистить рыбу и на уху, и на шашлыки.

Мы совсем покатились покатом от смеха, представляя комедийную картину разделки малюсенькой рыбки и большой, жаждущей её толпы. Сэнсэй посмеялся вместе с нами, а потом и говорит:

— Ну ладно, сказочники, вон вытаскивайте…

Он указал на толстую леску, которая была привязана одним концом к ножке стула, а другим уходила вглубь. Ребята начали вытягивать. И каково же было наше удивление, когда в капроновой сетке мы обнаружили пару осётров, килограмма по 4 каждый и штук 8 огромных камбал. Все недоуменно переглянулись и почти хором спросили:

— И это всё на удочку?!

Сэнсэй улыбнулся.

— Да какая удочка. Я просто пораньше встал. Смотрю, от рыбзавода рыбаки поплыли снасти трусить. Ну я и подумал, пока дойду, они как раз вернутся обратно. Так и случилось. Пошёл вот, купил… А на удочку хоть бы раз клюнула, — с сожалением посетовал Учитель.

Когда мы понесли эту рыбу на разделку, Женька сказал Стасу полусерьёзно-полушутя:

— Ага, жди, пойдёт он. Тут только до рыбзавода семь километров пешим ходом.

— А может он на машине поехал, — предложила я свою версию.

— Да какая там машина. Во-первых, она возле нашей палатки стоит, мы бы услышали. А во-вторых, даже следов на песке нет.

Пока проснулись остальные ребята, эта история обросла всё большими таинственными подробностями… Настроение у Сэнсэя в этот день было отличное. После лёгкого завтрака он предложил пробежку на край косы. Мы оставили добровольных дежурных Костика и Татьяну, а также, чтоб совсем не остаться без обеда, и Николая Андреевича.

По дороге сделали пару привалов в виде разминок с интенсивной нагрузкой на мышцы. Всё-таки занятия на природе, да ещё на фоне такой красоты, ни в какое сравнение не идут с душным спортзалом. Здесь, как говорится, душа и тело сливаются в едином порыве.

Добежав почти до конца, мы увидели настоящий «птичий базар» чаек. Наша компания держалась береговой линии возле края моря, чтобы не сильно тревожить их спокойствие. Но всё ж множество чаек упорно кричали и кружили над нами, пытаясь отпугнуть от своих гнёзд непрошеных гостей.

Через некоторое время нашему взору открылся красивейший вид, искусно созданный самой природой. На самом конце косы волны сходились в виде правильных ромбов, удаленных в одной единой цепочке от берега. Очертания их волнообразных краёв подчёркивала белая морская пена. Всё это великолепие дополнялось необычными переливами различных цветовых гамм морской воды, начиная от нежно-бирюзового цвета и заканчивая темно-синим. А изумительная голубизна неба с одной-единственной белесой тучкой создавала неповторимый шедевр этой грандиозной картины.

Сэнсэй дал нам на отдых пятнадцать минут, а сам с Володей сел в позу «лотоса» на краю береговой линии. Некоторые из нас поспешили последовать его примеру, усевшись рядом, в том числе и моя особа. Дул лёгкий ветерок. Прибрежные волны создавали мелодичный шум, дополняемый перекличкой чаек, доносившейся издалека… Не знаю, то ли из-за созерцания этой божественной красоты, то ли из-за присутствия Сэнсэя, то ли из-за всего этого сразу, но мой «цветок лотоса» стал заметно проявлять свою деятельность, распространяя по телу приятные разливы каких-то волн. На короткое время у меня появилось такое необычное ощущение, словно я растворилась во всей этой окружающей красоте и стала какой-то её неотъемлемой частью. Данное ощущение было почти мгновенным, но незабываемо потрясающим. Это блаженное состояние прервал Сэнсэй, объявив «сборы».

Солнце уже порядочно припекало. И Сэнсэй, чтобы «облегчить» нам путь, сказал, что будем бежать по пояс в воде. Это оказалось невероятно трудным. Володя с Сэнсэем понеслись вперед, как две торпеды, обгоняя друг друга. Это давало возможность нашей компании несколько схалтурить: кто-то бежал по колено, а кое-кто и по щиколотку в воде. Но когда мы, наконец, достигли лагеря, именно халтурщики распластались обессиленные на песке, в том числе и моя особа. А Сэнсэй и Володя продолжали излучать свой зажигательный оптимизм, с неизвестно откуда берущимися на него силами. После этого «марафонского забега» они ещё предложили толпе поиграть в водное поло. И, как ни странно, старшие ребята с удовольствием согласились. А остальные «немощные тела» поплелись помогать готовить обед.

Занимаясь по кухне, я наблюдала за Сэнсэем. Он так же смеялся, озорничал и носился с мячом, как и все остальные ребята. Он абсолютно ничем от них не отличался, такой же молодой, крепкий, юморной и здоровый парень. С одной стороны, обыкновенный человек… Но каждый из присутствующих видел в нём какую-то свою изюминку, свою прелесть, находил свои, завораживающие простотой и в то же время утонченностью, моменты. Его Душа словно многогранный алмаз, которым каждый из нас любовался под своим углом зрения, под своим углом преломления внутреннего света. Но в сущности никто не мог проникнуть в него до конца, никто не мог понять, кто же Он на самом деле.

Когда ребята, наконец, угомонились в самый разгар солнцепёка, наш лагерь заснул богатырским сном. Я проснулась около четырех часов, растолкав заодно и Татьяну, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое для нашего большого коллектива. Когда мы с ней вылезли из палатки, я увидела, что Сэнсэй сидел на песке с Николаем Андреевичем, о чём-то беседуя. Сэнсэй что-то объяснял, насыпая из песка три небольших кучки. Поговорив, Николай Андреевич и Сэнсэй встали и не спеша пошли в нашу сторону. И тут первая кучка внезапно зашевелилась и оттуда вылетел неизвестно откуда взявшийся голубь. Я вздрогнула от неожиданности, не веря своим глазам. А Татьяна та вообще выронила картошку, раскрыв рот от удивления. Тут вторая кучка зашевелилась и из неё опять вылетел голубь. Сэнсэй же с Николаем Андреевичем лишь небрежно обернулись, продолжая свою беседу и даже ни капельки не смущаясь. И здесь зашевелилась третья кучка. Из неё выскочил… воробей. У меня от страха внутри всё похолодело. Воробей не улетел как голуби, а попрыгал вдогонку за Сэнсэем. «Забежав» таким образом вперед него, он весь взъерошился, растопырив крылья, и начал громко щебетать, словно чем-то возмущаясь. Сэнсэй остановился, наблюдая за отчаянным чириканьем этого нахохленного воробья, а потом с улыбкой и говорит ему:

— Ну, по желанию твоему, да будет так.

После этих слов он вновь засыпал воробья песком, создав кучку несколько побольше первой. Я аж привстала от любопытства. Но следующий момент окончательно пригвоздил меня к стулу. Только Сэнсэй отошел, кучка зашевелилась и из него вылетел чёрный коршун внушительных размеров, который тут же улетел в сторону косы.

— А где спасибо? — удивленно развел руками Сэнсэй, глядя ему вслед. — А впрочем, как всегда…

Сэнсэй безнадежно махнул рукой и пошёл к своей палатке за сигаретами. Мы сидели с Татьяной ни живые ни мертвые. И когда Николай Андреевич начал удаляться с Сэнсэем в сторону пляжа, то я услышала следующую речь:

— Так это и была иллюзия моей мысли? — спокойно спросил Николай Андреевич, словно речь шла об обыденных вещах.

— Нет. Это как раз была материализация моей мысли.

— А почему же мои попытки закончились лишь галлюцинацией?

— Потому что у тебя были сомнения. А для материализации необходима чистота веры. А этого очень тяжело добиться, ибо малейшее сомнение разрушит всё…

Порыв ветра унёс слова Сэнсэя вне досягаемости моего слуха. Мне очень хотелось пойти за ним и послушать столь интересную беседу. Но тут Татьяну, вышедшую из состояния шока, прорвало в словесном излиянии своих впечатлений на мою и без того озадаченную голову.

46

Уже ближе к вечеру кто-то из старших ребят предложил устроить развлекательно-комедийный вечер — пойти поглазеть на лечебно-оздоровительные сеансы «великого мага и чародея», который давал сегодня свой первый сеанс. Правда, пешком надо было пройти восемь километров. На такое решилась лишь половина нашего коллектива вместе с Сэнсэем и Николаем Андреевичем. Ну а мне просто не хотелось пропустить что-нибудь интересного для себя и моего дневника, который и так уже просто пестрел от необычных записей, несмотря на то что на море мы были лишь вторые сутки.