Валерий Брюсов - В такие дни

• Название: В такие дни
• Автор: Валерий Брюсов
• Жанр: Поэзия

---

Двоих, нас метил свет звезды.

Она сгибалась; вечер бросил

Ей детскость на наклоны плеч;

Следил я дрожь их, волю весел

Не смея в мертвой влаге влечь.

Я знал, чей образ ночью этой

Ей бросил «розу на кровать»…

Той тенью, летним днем прогретой,

Как давним сном, дышу опять —

В твоих глазах, неверно-серых,

В изгибе вскрытых узких губ,

В твоих стихах, в твоих размерах,

Чей ритм, — с уступа на уступ.

21 июля 1920

К А —

Шаги судьбы по камням мира, свисты

Стрел Эроса, соль моря — любишь ты.

Я — этой ночью звезд расцвет лучистый,

Тишь этих узких улиц, этот мглистый

Бред темноты.

Ты в каждом знаке — ищешь символ сути,

Ведешь мечту сквозь тени к вечным снам.—

Мне все сказалось, в играх лунной ртути;

За смысл миров, — того, что есть в минуте,

Я не отдам.

В отвесах стен ты знаешь облик Рима,

В полетах ветра дум нездешних струй.—

Я жадно в стих ловлю лишь то, что зримо:

Миг, сладкий миг, как сон бегущий мимо,—

Твой поцелуй.

1920

ПОСВЯЩЕНИЕ

Ты, предстоящая, с кем выбор мой!

Стань смело здесь, где робок посвященный,

По власти, мне таинственно врученной,

Твое чело вяжу двойной тесьмой;

В кольцо с змеями, знак инвеституры,

Твой тонкий палец заключаю; меч

Тебе влагаю в руку; нежность плеч

Скрываю в плащ, что соткали лемуры.

Пред алтарем склонись, облачена:

Те две тесьмы — сиянье диадемы;

Ей тайно венчаны, поэты, все мы,

Вскрывает путь в огонь веков она.

Те змеи, — символ мудрости предельной,

Они все миги жгуче в нас язвят,

Но их губительно-целящий яд

Из смерти душу возвращает цельной.

Тот меч — как знаменье, что жизнь тебе

Прорежет сердца остро в глубоко,

Что станешь ты победно одинока,

Но не уступишь ни на шаг судьбе.

Тот плащ, тебе сокрывший зыбко плечи,

Сны отрешает от страстей людских;

Отныне ты — лишь призрак для других,

И для тебя — лишь призрак дни и встречи.

Ты в оный мир вознесена, где нет

Ни слов лукавых, ни черты случайной,

И се — я, тавматург, пред новой тайной,

Клоню колена пред тобой, Поэт!

30— 31 августа 1920

А ЗДЕСЬ, В УМЕ…

В ПЕРВЫЙ РАЗ

Было? Не знаю. Мальстрёмом крутящим

Дни все, что было, сметают на дно.

Зельем пьянящим, дышу настоящим,

Заревом зорь мир застлало оно.

Прошлое сброшу, пустую одежду;

Годы — что полки прочитанных книг!

Я это — ты, ныне вскинутый, между

«Было» и «будет» зажегшийся миг.

В первый раз поле весной опьянело,

В первый раз город венчала зима,

В первый раз, в храмине туч, сине-белой

Молнией взрезана плотная тьма!

В первый раз, в первый — губ нежная влажность

Губы мне жмет, я ловлю в первый раз

Грудь на груди вздохов страстных протяжность,

Жуть, счастье, муку закинутых глаз.

В первый раз мысль, в жгучей зоркости, верит

Зовам толпы, с буйством жизни слита:

Строить, крушить, в битву ринуться! Перед

Целью веков ниц простерта мечта.

Грозы! Любовь! Революция! — С новой

Волей влекусь в ваш глухой водомет,

Вас в первый раз в песнях славить готовый!

Прошлого — нет! День встающий — зовет!

23 ноября 1920

ВО МНЕ

Воспоминанья стран, — вопль водопадов,

Взлет в море волн, альпийских трещин жуть,

Зной над Помпеями, Парижа адов

Котел, за степь гремящей тройки путь.

Все, — и провал в палящие полотна

Да Винчи, мраморный вздох Афродит,

Разливы книг с их глубиной болотной,

Дум молнии, цифр гибельный гранит.

Все, — Город Вод, с блистаньем орихалка,

С нагой Иштар, где смерть, в подземный плен,

В мечты Геракла, где Омфалы прялка,

За Одиссеем в знойный зов сирен.

Вас, также вас, — костры ночей изжитых,

Двоим один, слов не обретший, бред,

Губ хрипло слипших, рук несыто слитых,

Дорог сквозь тайны радиевый след.

Вас, вас еще, — часы трудов державных,

Восторг стихов, вдаль вскинутые сны,

Вас, миги зоркостей, слепых и явных,

Горн революций, пестрый плащ войны.

Все, все во мне, круги живых вселенных,

Преображенных, вновь зажженных мной,

Корабль сокровищ, от мостов мгновенных

Влекомый в вечность роковой волной.

17 сентября 1920

БУДЬ МРАМОРОМ

Ты говоришь: ограда меди ратной…

Адалис

Будь мрамором, будь медью ратной,

Но воском, мягким воском будь!

Тепло судьбы благоприятной

Всем существом умей вдохнуть!

Так! не сгорая и не тая,

Преображай знакомый лик,

Предельный призрак выдвигая,

Как свой властительный двойник!

Захвачен вихрем ярко-юным,

Что в прах свергает алтари,

Гори восторженным трибуном,

Зов бури вольно повтори!

Меж «юношей безумных», вкован

В живую цепь, к звену звено,

Славь, с неустанностью взволнован,

Беспечность, песни и вино!

В сонм тайный мудрецами принят,

Как древле Пирр в совет царей,

Все, что исчезло, все, что минет,

Суди всех глубже, всех мудрей!

А в поздний час, на ложе зыбком,

В пыланье рук включен, как в сеть,—

Улыбкой дарственной — улыбкам,

Мечте — мечтой любви ответь!

Являй смелей, являй победней

Свою стообразную суть,

Но где-то, в глубине последней,

Будь мрамором в медью будь!

4 сентября 1920

ДЕНЬ

Еще раз умер, утром вновь воскрес;

Бред ночи отошел, забыт, отброшен.

Под серым сводом свисших вниз небес,

Меж тусклых стен, мир ярок и роскошен!

Вновь бросься в день, в целящих водоем,

Скользи в струях, глядись в стекле глубоком,

Чтоб иглы жизни тело жгли огнем,

Чтоб вихрь событий в уши пел потоком!

Хватай зубами каждый быстрый миг,

Его вбирай всей глубью дум, всей волей!

Все в пламя обрати: восторг, скорбь, вскрик,

Есть нега молний в жале жгучей боли!

Час рассеки на сотню тысяч миль,

Свой путь свершай от света к свету в безднах,

Весь неизмерный круг замкнув, не ты ль

Очнешься вновь, живым, в провалах звездных?

Борьбой насытясь, выпей яд любви,

Кинь в сушь сознаний факел дневной песни,

Победы блеск, стыд смеха изживи,—

Умри во мгле и с солнцем вновь воскресни!

24 августа 1920

В СМЕРТЬ

B смерть, в вечный гром, в горящий вихрь, быть может,

Быть может, в темь, в провал, в ничто — все я!

Вот эти скрепы рук червь алчно сгложет,

Пять строк историка — смысл бытия.

А здесь, в уме, разбега дум свистящих,

Колеса, поршни, рычаги машин,

Тигр с тигром, с змеем змей в деканских чащах,

Злой глаз ихтиозавров из глубин.

Здесь дни, где слеп от солнц желаний рдяных,

Ночи, где жив костром сплетенных рук,

Плыть по безумью, челн меж скал в туманах,

Целить в врага сквозь серп колючих юкк!

Всход в башни книг по лестницам спиральным,

Срыв вниз в котел шипящих городов;

Вдохнув их бред, зажечь мечом сигнальным

На самой круче века оклик строф.

И все, все — труп, тук цепким повиликам,

Соблазн стихов — влюбленным двум, чтоб влечь

В столетьях чуждых, чьих-то, с лживым вскриком,

В позор объятий иль под мрачный меч!

5—6 сентября 1920

ПРЕДЕЛЫ

Пределы? нет их!

Цель — бесконечность!

Из песен петых —

Звездная млечность.

Там дальше — туманность

Ориона иль Лиры…

Отточенных слов чеканность,

Лезвием секиры.

Канат корабля отруби!

Новых норманнов наезды!

Мелкие отруби,

Рассыплются звезды.

Земля? — зелененький мяч!

Луна? — нет совсем!

Человеческий плач

В пространствах нем.

Вне изведанных стран дыши

Потоком твердым эфира!

Прощайте, милые ландыши,

Орион и Лира!

25 августа 1920

ОДНО ЛИШЬ

Я ль не искал под бурей гибели,

Бросая киль в разрез волны,

Когда, гудя, все ветры зыбили

Вкруг черный омут глубины?

Не я ль, смеясь над жизнью старящей,

Хранил всех юных сил разбег,

Когда сребрил виски товарищей,

Губя их пыл, предсмертный снег?

Ax, много в прошлом, листья спадшие,

Друзей, любовниц, книг и снов!

Но вновь в пути мне братья младшие

Плели венки живых цветов.

За кругом круг сменив видения,

Я к новым далям страсть донес,