Илья Масодов - Мрак твоих глаз

• Название: Мрак твоих глаз
• Автор: Илья Масодов
• Издательство: KOLONNA Publications
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-98114-031-7

Роман Ильи Масодова «Мрак твоих глаз» — безумная повесть о приключениях белокурой девочки-вампирши Сони, которая хотела стать комсомолкой, и которой было предначертано найти Первый Страшный Талисман и разбудить от вечного сна Ленина. История ее чистой дружбы с полуразложившимися детишками с химической фабрики и противостояния злобным вампирам, одиннадцати мертвым партизанам и дочери Сатаны, а также хроника великой битвы на улицах Черной Москвы с полчищами мертвых коммунистов и матросов, во главе которых стоял громадный матрос-партизан Железняк…

---

— Ленин, — тихо произносит Соня, закрывая глаза. — Он здесь, рядом.

— Ленин спит, — шепчет комсомолка с каштановыми волосами, которую зовут Вера. — В своём Чёрном Мавзолее, на Чёрной Площади Чёрного Кремля.

— Спит? — переспрашивает Соня.

— Вечный холод сковывает вождя, сила ужасного проклятия охраняет его смертный сон, — шепчет вторая девушка, у которой русые волосы и имя Женя. — Никто, никто не может проникнуть в Чёрный Мавзолей, потому что нет туда входа. Только ты можешь сделать это, ты, смелая девочка со страшным талисманом в груди. Но для этого тебе нужно войти в Чёрный Кремль, который охраняют мёртвые коммунисты. Они могут убить тебя вечной смертью. Они могут сделать так, что ты исчезнешь навсегда. Они погрузили всё в вечный мороз. Скоро они проникнут и сюда, потому что огонь коммунизма слабеет. Ему не хватает чистой человеческой крови.

— Да, человеческая кровь стала грязна, — вздыхает черноволосая худая комсомолка со знакомыми Соне чертами лица. — Она всё более походит на кровь свиней.

— Я где-то видела тебя? — спрашивает Соня. — Мне кажется знакомым твоё лицо.

— Конечно ты видела меня, — с нежной грустью улыбается девушка. — Смотри, — она оттягивает рукой воротник платья, показывая лиловый рубец на тонкой шее.

— Зоя, — узнаёт Соня. — Значит ты живёшь здесь. Значит они не смогли повесить тебя.

— Я была жива ещё прежде революции, и человеческая смерть не властна надо мной. Но скоро мы все умрём. Скоро вечный холод времени окутает нас.

— Нет, — говорит Соня. — Я пойду и разбужу Ленина.

— Мне очень жаль тебя, смелая девочка, — говорит Зоя. — Но у тебя слишком мало силы, чтобы победить мёртвых коммунистов. Ты погибнешь, как погибли многие, приходившие к Ленину прежде.

— У неё есть страшный талисман в груди, — перебивает её Вера. — Может быть, он поможет ей.

— А вы? — спрашивает Соня. — Вы не поможете мне?

— Мы не можем оставить Чёрную Пирамиду, — отвечает комсомолка с разбитой губой, по имени Аня. — Это завет вождя, и мы не в силах его нарушить. Мы должны до последнего защищать огонь коммунизма. Наверное, наша вера была недостаточно сильна. Мы не можем жить далеко от священного пламени.

— Но мы можем сделать кое-что для тебя, — тихо добавляет Зоя. — Мы дадим тебе немного священного огня. Самую малость, потому что он уже слаб.

Зоя поворачивается и подходит к стене Чёрной Пирамиды, сливается со своим отражением и исчезает. Скоро она возвращается, держа в руке искру слепящего света.

— Этого достаточно, чтобы разрушить мороз смерти для одного человека снаружи, — шепчет она, перемещая огонь в протянутую руку Сони. — Милая девочка, это всё, чем мы можем помочь тебе. А теперь прощай, тебе нужно спешить, пока искра в твоей руке не погасла.

Космический мороз вновь заполняет Соню по мере отдаления от Чёрной Пирамиды, так что ей даже становится тяжело дышать. Сложенными лодочкой руками она несёт искру священного огня в каменный лес, боясь, что по пути её может потушить падающий снег. Огонь всё тише греет ладони, и Соня бежит, прижимая руки к груди и скользя по ледяному чёрному мрамору. Она подлетает к первому же пионеру, стоящему к ней спиной, споткнувшись и чуть не упав в сугроб, и прижимает ладонями искру подаренного ей пламени к его спине.

Некоторое время пионер остаётся неподвижным, и Соня, затаив дыхание, смотрит на его поднятую в салюте тонкую руку. Наконец рука медленно опускается и отирает иней с лица.

— Эй, — говорит Соня. Её голос как-то странно звучит в давящей снежной тишине каменного леса.

Мальчик поворачивается к Соне. У него худое лицо и тёмные курчавые волосы. На груди его висит пионерский барабан.

— Это я разбудила тебя, — говорит она. — Дело Ленина в опасности. Пока он спит, огонь коммунизма может угаснуть. Его нужно разбудить во что бы то ни стало.

Пионер поднимает глаза к небу, словно что-то вспоминая, и Соня пугается, уж не забыл ли он от морозного сна кто такой Ленин, но руки мальчика вдруг хватают барабанные палочки и сухая дробь пионерской тревоги звучит в каменном лесу. Барабанщик колотит отчаянно, исказив своё тонкое лицо, и Соня видит, как по всему лесу пробуждаются от сна мёртвые пионеры, готовые исполнить свой священный долг.

— Попал-таки, — рявкает Упырь, замечая на дороге брошенную Соней куртку.

— Это только куртка, — холодно говорит Леший, глядя в полевой бинокль. — А девчонки в ней нет. Ушла, падло.

Оспа ругается матом и плюёт в лежащий по обочине непривычно чистый снег заброшенной дороги. Леший поворачивает бинокль перпендикулярно дороге и видит в нём бесконечные чёрные стены Москвы.

— Москва, — блаженно хрипит он. — Москва, братцы.

Медведь долго смотрит в отобранный у Лешего бинокль и сопя нюхает падающий снег. Повинуясь его немому знаку, партизаны сворачивают с дороги и заснеженным полем идут к Чёрной Москве. Их обветренные лица морщатся от крепнущего мороза. Еле слышно Крыса начинает петь мрачную партизанскую песню, повествующую о безысходной тоске заброшенных во вражеские тылы живых мертвецов.

Стены Москвы безмолвно вырастают из снежной пустыни, словно огромный наползающий на партизан бронированный корабль. Металл автомата до ломоты в костях морозит Наташе руки, ледяные гвозди всё глубже проникают в глаза, с болью выдавливая слёзы, капающие с её белых щёк, и высыхающие губы стягиваются в неподвижное подобие улыбки. С этой улыбкой куклы Наташа идёт по бугристому полю, а перед глазами её лениво набегает на пустынный зимний берег холодное кровавое море.

— Стоять, — тихо командует Медведь. В стороне от трассы отряда посреди поля стоит человек в военной шинели и ушанке с полустёршейся алой звездой. Партизаны беззвучно опускаются в снег.

— Эй, парень! — кричит солдату Упырь. — Ты кто будешь?

Солдат поворачивается. Его лицо покрыто нестираемыми морщинами прошедших боёв. В руках у него винтовка.

— Солдат я, — просто отвечает он. — Даже фамилии у меня нет.

— Бросай винтовку, а то пристрелю, — вопит Крыса, устанавливая перед собой пулемёт.

— Стреляй, сволочь, меня пуля не берёт, — спокойно говорит солдат. — Я здесь на страже стою, скоро вражеское наступление будет.

Для проверки Медведь стреляет в солдата одиночным. Пуля пробивает гимнастёрку на груди бойца, не давая даже крови.

— Наш, — ревёт Медведь, глядя в рваную дыру на гимнастёрке, за которой темнеет пустота. — Скажи нам, где враг, мы до последнего станем.

— Здесь последний рубеж, — отвечает солдат. — Москва за нами.

Не трудясь рытьём мёрзлой земли, партизаны залегают в поле, готовясь к бою. Неизвестный Солдат стоит над ними, как знамя. Наташа устраивается за бугорком одубевшей земли, раскладывая на расстелённом по снегу испачканном кровью носовом платке патроны. Она закрывает глаза, чтобы они меньше болели от мороза. Вдали раздаётся барабанный бой.

— Идут, — тихо хрипит Упырь. — Идут, гады.

По заснеженной пустыне движутся разреженные цепи мёртвых пионеров, чеканя босоногий шаг. Детской кровью пылают сквозь метель алые галстуки на их шеях. Они подходят всё ближе, и песня барабана несётся ввысь, говоря о неизмеримой и вечной радости погибнуть за дело Ленина. Эта песня летит над красивыми белыми детскими лицами, светящимися счастьем оправданной смерти, и партизаны цепенеют в своих могилах, как лягушки, выползшие на январский лёд. Золотые губы детей шевелятся в прозрачной пионерской клятве, сила которой растёт, даже пелена снежинок, падающая с неба, становится золотой.

— Вперёд, — безумно вскрикивает Неизвестный Солдат и идёт навстречу врагу, поднимая штык. — Вперёд, братцы.

Но партизаны не могут встать за ним. Они уже видят ясные глаза наступающих пионеров и читают в них свою окончательную смерть.

— Ура! — орёт Неизвестный Солдат, не ускоряя шага. — Ура!

Полосы огня расходятся от его сапог по снежным полям, врезаясь в ряды пионеров и сея всесжигающую погибель. Некоторые пионеры с тонкими криками падают в снег, превращаясь в синий пепел. Руки пионеров взмахивают салютом и голубая молния соединяет поле с невидимым небом. Неизвестный солдат падает, распоротый электричеством пополам, и с тела его испаряется снег, ставший дождём в разветвлении молниевых ручьёв. Пионеры вновь взмахивают руками, и вторая молния бьёт в Солдата, убивая тысячами заключённые в нём жизни. Несколько раз поднимается и снова падает солдат, пока последний удар не зажигает его опустошённого тела, которое навсегда остаётся лежать в поле, объятое вечным огнём.

Партизаны молча смотрят на расправу. Перестраиваясь на ходу, чтобы заполнить образовавшиеся от огня бреши в своих рядах, мёртвые пионеры проходят мимо Солдата. Наташа уже может различить их лица, она узнаёт Таню, некогда бросившую ей в голову ломик, и палец её стискивает гашетку. Выстрел перекрывает на миг барабанную дробь, и, очнувшись от проклятого оцепенения, партизаны открывают стрельбу. Раздираемые пулями, несколько пионеров валятся в снег. Тонкие руки снова резко отдают салют, и молнии с грохотом выбивают промёрзшую землю. Перезаряжая дрожащими руками обрез, Наташа видит, как горит упёршееся лицом в снег тело Лешего, и кровь, медленно пропитывая снег, расползается вокруг него тёмным пятном. Голова Лешего раскроена, как полусъеденная дыня. Впереди рвутся гранаты, брошенные Оспой. Два пионера, мальчик и девочка, взлетают в метель и падают головами в землю, ломая шеи. Недалеко от воронки остаётся лежать ещё один растопыривший руки мальчик, которому оторвало всё тело ниже живота, в яму из него хлещет кровь и сползают кишки. Наташа целится в лицо Тани, но от бешеного грохота у неё темнеет в глазах, и она падает ртом на ствол обреза, бросая волосы в окровавленный снег.