Игорь Зябнев - Жизнь так коротка

• Название: Жизнь так коротка
• Автор: Игорь Зябнев
• Жанр: Юмористическая фантастика

Роман «Жизнь так коротка» – это сплав фантастических идей, которые воспринимаются так, будто описываемые события произошли в действительности. Вместе с тем, дочитав произведение до конца, Вы убедитесь, что в нём присутствуют детективные истории и увлекательные приключения, эротика, лирика и юмор.

---

– Непременно сделаем, великий вождь, только покажешь – как.

– Хорошо. Ближе к обеду приду в кузницу и покажу. Спокойной ночи.

– Приятных снов, великий вождь! – отозвался хозяин дома и, медленно ступая по дощатому полу, вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь.

Глава 11

…Вот и пришла пора, когда остров со всеми его природными богатствами стал принадлежать моему значительно разросшемуся племени. Двадцать лет назад были приобщены к цивилизации, то есть перемещены в Лондон, последние три племени, обитавшие на полуострове Корнуолл. Ни разу дело не дошло до кровопролития, так как количество охотников, с которыми я отправлялся в поход, в десять – пятнадцать раз превышало возможности обороняющейся стороны. Ввиду нашего колоссального численного превосходства все эти люди были захвачены без боя. Впрочем, перемена образа жизни пошла им только на пользу.

В моём племени уже насчитывалось около двадцати четырёх тысяч человек, что позволяло мне с полным правом именоваться «великим вождём». Обозревая просторы Европы, я лишь два раза обнаружил племена, сопоставимые с моим. Однако они жили ещё в каменном веке.

Население Лондона превысило шестнадцать тысяч человек. С севера к нему примыкали десятки полей, занятых зерновыми и овощными культурами. Также выращивалось много льна. Каждое поле окружала широкая полоса деревьев. Животноводческие постройки находились за пределами посёлка. Свинина и говядина разнообразили пищу людей, лошади служили средством передвижения. Навоз и использованная подстилка осенью вывозились на поля и применялись в качестве удобрения. Животные постепенно привыкли к людям. Им уже не надо было самим добывать себе корм: обо всём заботился человек. Да и внешне одомашненные животные с каждым новым поколением всё больше отличались от своих диких собратьев.

С самого начала я тщательно контролировал, каких животных пустить на мясо, а каких оставить для продолжения рода. Главные животноводы тоже были обучены приёмам селекционной работы. Так коровы выращивались в двух целях. Одни должны были давать как можно больше мяса. Другие – кроме мяса, начинали радовать молоком.

Из кожи крупного рогатого скота изготавливали сёдла и упряжь для лошадей. В специальном кожевенном цеху замачивали, дубили и мяли кожи. Уже многие люди в посёлке в сырое, холодное время года ходили в кожаных сапогах.

Летом все мужчины были одеты в штаны и рубашки изо льна, женщины – в рубашки и юбки. В моду вошло нижнее бельё. На ногах обычно красовались «мокасины» из оленьей кожи. Зимой поверх лёгкой одежды надевали тёплые рубашки из оленьих шкур. Многие женщины щеголяли в заячьих и лисьих шубках, а некоторые мужчины – в волчьих.

При выращивании растений применяли методы селекции. Год от года зерно становилось хоть немного, но крупнее, волокна льна – длиннее. Овощи также увеличивались в размерах, улучшались их вкусовые качества.

Уже давно я ввёл севооборот – чередование сельскохозяйственных культур на полях, так чтобы в определённой последовательности каждую культуру поочерёдно высевать на каждом из земельных участков. Кроме того, поля периодически оставались «под паром», то есть незасеянными. Эти меры помогали сохранять плодородие почвы и увеличивать урожайность сельскохозяйственных культур.

Почву уже никто не перекапывал лопатами, её пахали железными плугами на лошадях. Но урожай пока убирали вручную, используя серпы, косы и вилы.

Теперь никто из моих соплеменников не удивлялся борщу с говядиной и хлебу. С ним в Лондоне всё обстояло прекрасно. Амбары были заполнены зерном, которое по мере необходимости перевозили на две мельницы, расположенные на некотором удалении от посёлка. Там протекала река, впадающая в Темзу. От этой реки прокопали отводные каналы, по которым вода попадала на верхние лопасти водяных колёс. Те в свою очередь крутили мельничные жернова, а если требовалось прекратить работу, то специальная задвижка перекрывала доступ воды в канал.

На столе присутствовали квашеная капуста, свёкла, редька. Люди привыкли к луку и чесноку. В посёлке построили свыше семидесяти столовых, где повара кормили жителей завтраком, обедом и ужином. Это я сделал для того, чтобы уменьшить вероятность пожаров.

В каждом доме имелась русская печь, которая в холодное время года топилась дровами. Люди ложились спать после захода солнца. Соответственно посёлок просыпался рано.

Костёр в ночное время горел лишь на площади, которую несколько расширили, пустив близлежащие строения на дрова. Здесь находился «штаб» ночных сторожей, где они могли погреться после обхода. Хотя жилые дома и запирались на ночь на задвижки, вооружённые охранники были необходимы, так как иногда случалось, что не смотря на присутствие собак, хищники по ночам пробирались в посёлок.

Другая группа мужчин охраняла животноводческие постройки. Там тоже горели костры, от которых охранники в случае необходимости зажигали факелы и совершали обход. Работу ночных сторожей по-очереди выполняли лишь мужчины, занимавшиеся охотой.

Вообще я поставил дело так, чтобы никто из моих соплеменников не бездельничал. Одни выращивали растения, ухаживали за животными, другие ловили рыбу или охотились. Я обучил людей различным ремёслам. В посёлке имелись квалифицированные рабочие строительных специальностей: каменщики, печники и плотники. Кроме того, уже давно искусные мастера обучали молодёжь профессиям кузнеца, бондаря, тележника, кожевенника, сапожника, ткача и портного.

В Лондоне существовало шестнадцать школ. Их посещали дети от восьми до четырнадцати лет. Им преподавали арифметику, основы геометрии, частично ботанику и зоологию, анатомию человека. Три раза в неделю проводились занятия по шахматам, а один день выделялся для проведения шахматных турниров. Заканчивая обучение, многие играли в силу второго разряда.

В Рагби всё обстояло так же, как и в Лондоне, только посёлок был в два раза меньше. Туда вела деревянная дорога, строительство которой закончили около ста двадцати лет назад, причём через две реки построили арочные мосты.

Из Рагби к месторождению железа проложили грунтовую дорогу, лишь отдельные её участки были сделаны из дерева. По ней ездили на работу поднаторевшие в своём деле местные кузнецы, которые научились не только ковать железо и сталь, но и отливать из них различные детали, например, ступицы для колёс.

Прошло уже довольно много времени с тех пор как закончили строить дорогу из Рагби к месторождению каменного угля. Её полностью вымостили камнем, и теперь добыча топлива постепенно увеличивалась.

В телегах, запряжённых парой лошадей, перевозили в Лондон железо, уголь и соль. Из Лондона в Рагби везли лишь солёную и копчёную рыбу. Всё остальное у северного соседа Лондона имелось в достаточном количестве. Возчики отправлялись в дорогу колонной. Поскольку путь занимал два дня, и приходилось ночевать здесь же возле дороги, мужчины были хорошо вооружены на случай нападения хищников. Не было редкостью, когда прямо перед колонной дорогу перебегали зайцы и лисы. Иногда в лесной чаще возчики замечали оленя или лося. Встречались также рысь и дикий кабан.

Заилившиеся участки дороги расчищала бригада рабочих из Лондона. В часто засоряющихся местах установили специальные бортики, а для стока воды предварительно прокладывались канавы, дно и стенки которых обшивались дубовыми досками. Поскольку почти вся дорога была сделана из дуба, я рассчитывал, что она прослужит долго. Тем более что для соединения досок изначально использовали медные гвозди и стальные скобы. Самородная медь часто встречалась прямо на поверхности почвы. В Лондоне хранился изрядный её запас, но я старался не расходовать медь понапрасну, зная, что в дальнейшем добывать её будет гораздо сложнее.

До сих пор помню восторженную реакцию соплеменников на появление первой телеги. Мы с тремя плотниками делали её в пустом сарае из-под сена втайне от других жителей посёлка. Я заранее изготовил упряжь и, когда телега была готова, колёса насажены на оси, а ступицы смазаны дёгтем, лично запряг пару самых спокойных кобыл.

Затем, проехав несколько раз вокруг сарая, чтобы посмотреть, как слушаются лошади, направил «экипаж» в сторону площади. Близился вечер, и на улицах было полно народа. Взрослые останавливались, удивлённо глядя на диковинную конструкцию, а дети гурьбой бежали следом.

Я важно восседал на козлах, в кузове сидели плотники, и так с триумфом мы въехали на площадь, где и остановились недалеко от костра. Люди окружили нас со всех сторон, к месту события собрался весь посёлок. Всем хотелось прикоснуться к телеге, особенно интересовались колёсами и упряжью. Поднялся невообразимый гвалт. Лошади, испугавшись шума, исходящего от толпы, нервно вздрагивали и ржали. Я поднял руку вверх и в постепенно наступившей тишине объявил: