Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

• Название: Чм66 или миллион лет после затмения солнца
• Автор: Бектас Ахметов
• Жанр: Современная проза

Бульварный роман. Повествование охватывает период с 1954г до наших дней. В романе нет ни одного вымышленного персонажа; в ряде случаев по разным соображениям подлинные имена и фамилии изменены. В основу романа положена история семьи писателя-переводчика и его шестерых детей. "ЧМ66.." – книга о ворах, убийцах, шизофрениках, писателях, ученых, священиках, политиках. При всем том роман прежде всего о простых людях; он для всех, что и дает основание причислить его к разряду бульварных

---

Девушка-студентка… Мобильные…

Эх, елки-моталки… У Окуджавы есть песня. Песня, от которой меня сильно тряхнуло. Слышал я ее один раз по телевизору в конце

70-х, ни одного слова не запомнил. Теперь даже не помню, о чем в песне речь.

Вспоминаю Лену Светлову. Как с ней было легко! Воздушно легко.

Пугачева поет: "Ах, лето…". Мне слышится: "Ах-метов… Лето звездное, будь со мной…".

Знала бы ты, Лена, что и теперь мне не хочется в Париж. Причина другая и более веская, нежели та, по которой в начале августа 69-го мне не хотелось ехать поближе к пляц де Пигаль.

В Париже меня никто не ждет…

В последнюю встречу я посылал тебя в жопу, а сам всю жизнь нахожусь если не в глухой заднице, то где-то рядом.

Маску для подводного плавания, что ты разрешила мне оставить себе я подарил одному балдежному пацаненку в сентябре 69-го, а портрет на ватмане, который ты написала коктебельской акварелью, в нескольких местах порван.

Он со мной.

Что еще осталось после тебя?

Твой запах.

Я вдыхаю его всякий раз, когда подходит молоко на плите.

Вспоминаю и Солнце поселка Планерское. Иногда гадаю, как сложилась твоя жизнь. Почему-то кажется, что у тебя тоже дочка. И не одна. Ты мечтательна и потому… Потому ты замужем побывала не один раз.

Теперь вот вспоминаю тебя и понимаю: а ведь был я счастлив не только в доме дяди Ануарбека Какимжанова, но и в юности. Правда, тогда мне казалось, что все наоборот. Говорят, вредно жить прошлым.

Но если кроме прошлого ничего нет, то, что тогда?

Так я думал в феврале 83-го и ни о чем не подозревал, потому что

"даже Юпитеру не подвластно отменить то, что уже произошло и что унесло с собой быстротекущее время".

Такие дела, такая жизнь, Лена. Умом понимаешь, что ничего больше не будет, но жить надо. Как надо довольствоваться и тем, что имеешь и не рыпаться.

Мужичок с гармошкой…

Юра Никонов хорошо играет в шахматы и увлечен слепым математиком

Понтрягиным. Никонов с быстрой реакцией и неплохим юмором. У него маленький сын от второй жены, на ВЦ у него любовь – оператор Таня

Воротилова.

Тане 23 года, у нее тоже маленький сын. Есть и молодой муж-водитель. Год назад он кого-то задавил и сейчас в тюрьме.

С Юрой мы никогда не пересекались.

Сейчас он сидел напротив меня.

– Мара мне говорила, что у тебя связи в милиции…

– Тебе зачем?

– Понимаешь… Работает у нас Яша.

– Розенцвайг?

– Да.

– Дальше.

– Сейчас у него неприятности. Яшу обвиняют в хищении казенного имущества.

Расхититель соцсобственности попался.

– Хищения не было.

Ну да не было. Рассказывай. А я послушаю.

– Ты то откуда знаешь?

– Я его знаю.

– Что представляет собой Яша?

– Очень хороший человек. Знаю, что окружающие смотрят на его невзрачный видок и делают неправильные выводы. – Юра вздохнул. -

Люди они такие… А Яша человек добрый…

– Ты хочешь, чтобы я ему помог?

– Да.

– Марадона наплела про меня черт знает что. Если кого-то из ментов я хорошо знаю, то все они мелкие сошки. – На расхитителе можно нагреться. Потому я не стал от него полностью отворачиваться.

– Думаю, попробовать можно.

Помочь Розенцвайгу я вряд ли помогу. Но пока то да се, его можно хорошо подоить.

Юра встал со стула.

– Так, мне звать Яшу?

– Зови.

У Якова Залмановича голубые глаза и нос как у Терезы Орловски.

Саян говорит, что Розенцвайг до сих пор не женат, потому что боится: придется с женой делиться. Это мы сейчас проверим, как у него обстоят дела с делительными способностями.

– Понимаешь… – Яша рассказывал широко открыв глаза, но при этом смотрел куда-то вниз. – Прошлым летом в магазине "Радиотехника" по безналичному расчету я приобрел для института три музыкальных центра, четыре радиоприемника "Океан" и еще кое-что по мелочи…

Месяц назад в магазине обхэсэсники проверяли, кто что покупал по безналичному… Пришли ко мне и потребовали показать, где находится товар из магазина. На момент проверки из музыкальных центров на месте находился только тот, что я купил для дискотеки. То же самое с радиоприемниками…

– Ты их пихнул?

– Нет. Вещи были на руках. Сейчас они возвращены в институт.

– Я не вижу здесь криминала. Ты не должен колоться и все тут.

Яша мотнул подбородком.

– Как бы не так. Они заставили признаться в факте хищения.

– Ты странный…

– Ничего странного. Следователь сказал, что если я не признаюсь, то они проведут комплексную ревизию в институте за последние пять лет. Я и…

– Понятно.

Решение созрело.

– Есть у меня один человек. Преподаватель юрфака. Менты-заочники от него зависят… – я вспомнил о Кенжике. – Ты посиди здесь. Сейчас я ему позвоню.

– Он отзывчивый человек?

– Очень.

Кенжик человек не только отзывчивый, но и много пьющий. Такой не откажет.

– Була, привет. Надо встретиться.

– В чем дело? – строго спросил Кенжик.

– Не телефонный базар. Для начала надо бухнуть.

– Ладно, – лениво согласился одноклассник. – В шесть позвонишь.

Яша сидел за моим столом и ясными глазами изучал развешанные плакаты Кула с эконометрическими уравнениями.

– Все в порядке. В шесть часов он ждет моего звонка. Расскажешь ему все. Парень он с воображением, сделает все, что может.

– Может в ресторан пойдем? – предложил Розенцвайг. – Там и поговорим.

– Само собой, – сказал я. – В пивнушку отзывчивый человек не пойдет.

В ресторане "Иссык" гремел оркестр. Юра Никонов танцевал с Таней

Воротиловой. Яша Розенцвайг ездил по ушам Кенжика.

– Была попытка хищения…

Кенжик пьет, не закусывая. Одноклассник смотрел мимо Яшки.

– До университета я и сам работал в РОВД. Людей разных повидал…

Яков, ты на вора не похож…

Дело в Советском РОВД у следователя Кожедуба. Кенжик подумал и решил, что развалить дело сможет Иоська Ким. С весны 80-го Була и

Иоська плотно кентуются.

Юра Никонов и Таня Воротилова вернулись за стол.

У Воротиловой тело худенькое, глаза востренькие. Никонов с улыбкой ухаживал за оператором, она по-мартышечьи постреливала глазенками по сторонам.

– Предлагаю выпить за моего корефана Булата Сакеновича, – сказал я, – В то время, когда вновь стали сажать людей за три копейки, он не отворачивает лица от униженных и оскорбленных. Дай всем нам судьба такого, как у Булата Сакеновича, постоянства!

Кенжик с холодным, невозмутимым лицом заметил:

– Деньгами я не беру. Мой покойный отец-профессор говорил, чтобы я не брал деньгами.

– Яша, ты понял? К следующей зиме ты подаришь Булату Сакеновичу лошадь. На прокорм.

– Какой разговор!

У Никонова жена строгая. Он не хотел расставаться с Воротиловой, но надо.

– Бектас, поручаю тебе Таню, – с грустной улыбкой надежды он смотрел на меня, – Посадишь ее на такси?

– Не волновайся. Посажу, – сказал я и посмотрел на оператора ВЦ.

– Езжай себе с миром.

Воротилова все поняла. Кивнула и продолжила выпивать и закусывать.

Тосты продолжились дома у Кенжика. Яша разговаривал с Кенжиком в зале, я раздевал Воротилову в спальне. У нее упругое, гибкое тело, но недоумок отказывался подчиняться.

Я улегся на кровать и заснул.

Проснулся рано. Было еще темно. Где Воротилова?

Вышел в коридор, на вешалке ее пальто. Заглянул в залу. На диване одетыми спали Кенжик и Воротилова.

– Таня! – позвал я.

– Сейчас.

Она не спала. Поднялась с дивана и прошла за мной в спальню.

– Что?

– Ложись со мной.

– Булат ночью пошел меня провожать,- рассказывала Воротилова, -

Такси не смогли поймать и я вернулась.

– Правильно сделала. Булат тебя…?

– Не-ет… Мы разговаривали, потом заснули.

Кошечка врет. Пусть себе врет.

Получилось так себе. Воротилова пустилась в лирику и чуть не плакала.

– Не переживай, – утешал я оператора. – Улица полна неожиданностей.

– Я не переживаю… Просто у моего мужа член здоровый… Девки говорили, что у тебя тоже… – она запнулась.

"Обманули дурака на четыре кулака".

– Агромадный? – продолжил я за нее и попросил. – Танечка, не плачь. Я все равно тебя люблю.

– Да ну тебя.

Воротилова утерлась и улыбнулась.

Глава 7

"…Улетал из Павлодара в предвечерье. Липкая духота в салоне испарилась с набором высоты. Сквозь овал иллюминатора я окидывал взглядом уменьшавшиеся поля, редкие, с пролежнями, леса, голубые озера… Закатное Солнце не отставало от самолета, бросая багровые отсветы на темно-синий горизонт. Нырнув в облака, наш "Ту" скрылся от погони. Выйдя из молочной пелены, я вновь увидел Солнце.

Наше светило зависло, утопая на добрую четверть во вздыбленной хорде облаков и, держа самолет на невидимой привязи, вновь помчалось за мной.