Владимир Яременко-Толстой - Мой-мой

• Название: Мой-мой
• Автор: Владимир Яременко-Толстой
• Жанр: Современная проза

Душераздирающая сексуальная драма, происходящая на фоне питерских богемных тусовок. Правдивая история любви русского поэта и финской дипломатки.

---

"Поместится ли?" – думаю я, и по ее глазам вижу, что если даже и не поместится, то пусть влезает хоть наполовину или хотя бы на треть – ей все равно будет приятно: в тесноте, да не в обиде. Я тяну за волосок долго-долго, медленно-медленно, пока между нами продолжается внутренний диалог. Я снимаю его и, встряхнув рукою, даю упасть ему на пол.

– Give me a kiss, – говорю я, – I have to go.

Она послушно целует меня в губы, которые я затем протягиваю Сандре, все время за нами наблюдавшей, затем поворачиваюсь к Ольге и ухожу с нею в дождь. Так, вся буря и натиск, заготовленные для Маи и Сандры, целиком достаются Ольге, отправляемой мною в ночное плаванье страсти на новом желтом диване, купленном во имя Пии.

Только в объятьях у Ольги я замечаю, насколько пьян, моя голова кружится, мысли улетают и беспорядочно носятся стаей по комнате в автономном режиме от моей головы. И только хуй мой остается мне, как всегда, неизменно верен. Мне кажется, что желтый диван – это спасательный шлюп в океане жизни, шлюп, давший течь, которую мой хуй самозабвенно нащупывает и затыкает. Но течь от этого не уменьшается, а становится все больше и больше, так что заткнуть мне ее так и не удается, как бы неистово я с ней не боролся, качаясь на неистовых волнах вверх-вниз, поскольку течь эта – Ольга.

Воскресное утро начинается с похмелья. Поскорее отправив Ольгу домой, я тщетно жду мессидж от Маи. Я странным образом уверен, что она мне его пришлет. Однако его все нет и нет. Решаю послать ей напоминание, но, найдя в памяти телефона ее номер, понимаю, что это бессмысленно – я его явно неправильно записал, даже код Финляндии перепутал, а в самом номере не хватает одной цифры – в этом я убеждаюсь, сравнив его с другими финскими номерами.

Звоню Ольге. Прошу найти номер Айны. Она обещает узнать его у болгарина и мне перезвонить. Через двадцать минут Ольга сообщает мне, что болгарин номера не дает. "Во, гондон!" – думаю я, хотя, возможно, это только Ольга так говорит – из ревности, не хочет, чтобы я встретился с другой женщиной. Да ну их всех на хуй!

Посылаю мессидж Пие. Ответа нет. Начинаю собираться в дорогу и продумывать оставшиеся дела. Завтра необходимо занести в "НоМИ" мою рецензию. Я ее распечатал. Вера Бибинова куда-то уехала, но мне сказали по телефону в редакции, что статью я могу занести в любое время и для нее оставить. "Дорогая Вера!" – пишу я. – "Завтра уезжаю в Лондон недели на две-три. Ваше задание выполнил, как сумел. Надеюсь, что Ваши ожидания не будут обмануты. С уважением, Владимир Яременко-Толстой".

Было бы неплохо успеть отдать станок для контратипирования негативов девушке по имени Наташа, заодно ее выебав. Девушку-фотографа по имени Наташа я встретил на выставке немецких студентов в галерее "Борей". Она была с фотоаппаратом и снимала там "произведения искусства" и людей. Мне показалось, что у нее большая грудь, и я решил подкатить к ней яйца.

– Вам не нужен станок для контратипирования негативов? – спросил я ее. – Мне жалко его выбрасывать, поскольку вещь эта сама по себе очень хорошая и редкая. Все остальное фотооборудование я уже давным-давно отнес на помойку, а станок оставил. Он работает, я его проверял. Хотите?

– Задаром?

– Да.

– Хочу.

– Как мне с вами связаться.

– Запишите мой номер пейджера.

Глава 74. РЕВАНШ. УРОК РУССКОГО ЯЗЫКА.

В пять часов вечера мне приходит мессидж от Пии – "All my friends are gone. I feel a little bit sad. Hugs, Pia". Я тут же звоню ей домой, но дома ее нет. "Where are you? I tried to call you, but you are not home. Kiss, Vladimir". "I am at Merja's place". "Maybe we should spend a night together before I am leaving for London?". "I will contact you later".

"Понятно" – соображаю я. – "В присутствии Мерьи ей трудно принять решение, ведь Мерья – мой недруг, но мое откровенное предложение, по всей видимости, явно пришлось ей по душе. Боже мой, до чего же женщины склонны к конкретности! Честно говоря, посылая свой мессидж, я ни на что не надеялся, это была скорее шутка. Она же восприняла все крайне серьезно. Теперь надо ждать".

Мое настроение улучшается, я принимаюсь петь, поколачивая руками и ногами свой красный боксерский мешок. Новый мессидж не заставляет себя ждать слишком долго – "I just came home. You can phone me. Pia". Ага! Сейчас позвоню. Постараюсь быть предельно обаятельным и осторожным, чтобы получить желаемое.

– Привет! Ну что?

– У тебя было отличное party. Мне очень понравилось.

– Правда? – голос ее звучит недоверчиво.

– Конечно, правда! У тебя так много друзей и это удивительно, что они нашли возможность приехать, чтобы тебя поздравить. Я считаю, что это чудесно!

– Мне теперь немного грустно, что все они снова разъехались.

– Но праздник был хороший. А что вы делали вчера вечером? Я звонил в шесть, но мне сказали, что ты спишь. – Я сознательно стараюсь не говорить о главном, предоставляя ей самой взять инициативу в свои руки. Я грубо льщу, зная, что лесть никогда не бывает чрезмерной. Лесть разоружает и делает людей мягкими и снисходительными.

– Да, я спала, потому что я снова так много пила вчера днем. А вечером мы пошли в "Конюшенный двор", но мне стало там так плохо, что я всех оставила, взяла такси и поехала домой спать снова. А когда ты едешь в Лондон?

– Послезавтра. Во вторник.

– Тогда, давай, делаем это завтра.

– Мне еще позвонить?

– Нет, просто приходи в семь.

– Хорошо. Я куплю что-то на ужин.

– Я хотела бы с тобой пообедать или пойти выпить кофе, попрощаться, ведь ты уезжаешь, – говорит мне по телефону Ольга. – У тебя будет сегодня время?

– Честно говоря, нет. Но ты могла бы поехать со мной в редакцию

"НоМИ". Там есть обеды для бедных художников по 30 рублей. Мне надо отвезти статью, а заодно мы могли бы и пообедать. Кстати, вернулась редакторша, она мне только что звонила, и я могу тебя ей представить. Не исключено, что у них могут быть для тебя переводы.

– Я могу переводить с чешского и с английского. Только я не смогу быть там долго. Мне нужно будет вернуться на работу.

– Я тоже там долго не задержусь. Хочу зайти после этого на

Кузнечный рынок – купить что-нибудь на салат, сегодня вечером меня пригласили на ужин.

После "НоМИ" я покупаю на рынке помидоры, огурцы, белый сыр и пучки зелени – петрушку, укроп, и базилик. У бабушки возле метро нахожу букет красивых полевых цветов. Дома у меня есть припрятанная еще с приезда Хайдольфа бутылка красного австрийского вина. Все это я загружаю в пакет и ровно назначенный час появляюсь у Пии.

Я застаю у нее собирающуюся уходить Гульнару, которая мне открывает. Пия сидит в прихожей на табуреточке тихая и умиротворенная, одетая в зеленый спортивный костюм "Nike". Я подхожу к ней, опускаюсь на колени и целую ее в губы. Она радостно отвечает мне, просовывая мне в рот свой язык, и мы замираем под пристальным взглядом Гульнары, присосавшись друг к другу, словно две пиявки, и даже не пробуя оторваться.

– Я принес что-то покушать, – говорю я.

– Тогда идем в кухню, будем готовить ужин.

Она берет меня за руку, и мы переходим в кухню. Я чувствую вдруг, как ревнует Гульнара. Забеспокоившись, она возвращается от двери и просит возможности позвонить. Пия хихикает, слушая ее гортанные выкрики в телефонную трубку на одном из кавказских наречий, и мы целуемся дальше.

Поговорив, Гульнара неохотно удаляется. Кая нет дома. Как только дверь долгожданно захлопывается, я нетерпеливо просовываю свою руку Пие в штаны, и она жадно захватывает ее своими мягкими и влажными, как у лошади, губами. Но если у лошади есть зубы, то у пииной пизды, я это точно знаю, их нет.

– Одень, пожалуйста, кондом.

– Зачем, у тебя ведь спираль?

– Так мне будет спокойней.

Я достаю из бумажника презерватив и овладеваю ей прямо на полу прихожей среди разбросанной в беспорядке обуви.

– Пойдем в комнату, – шепчет она.

Я обхватываю ее, и несу так, нанизанную на член, в гостиную, где укладываю на накрытый ватным одеялом стол, на котором еще недавно делала массаж Гульнара. Уложив Пию на стол, я сам на него вскакиваю, закидываю ноги женщины себе на плечи, и, удобно устроившись на корточках, жучу ее в бешеном ритме кролика.

– Я думал, что потерял тебя навсегда. Мне трудно поверить, что мы снова вместе. Знаешь, я мастурбировал, думая о тебе.

– Правда? Я тоже это делала…

– Какой удобный стол!

– Мне кажется, что он вот-вот развалится.

– Ничего, выдержит.

А стол министерства иностранных дел Финляндии действительно грозит пасть на все свои четыре ноги, как загнанная лошадь. Он скрипит и шатается в ритме нашей неистовой скачки. Я чувствую, что он скоро рухнет вперед на одном из поступательных толчков моего хуя. Тогда Пия неизбежно упадет с него головой вниз и неминуемо сломает себе шею. Нетрудно рассчитать траекторию – она со всего маху врежется головой в стену, я же спасусь, зацепившись своим хуем за ее пизду и отделавшись лишь легким испугом.