Владимир Яременко-Толстой - Мой-мой

• Название: Мой-мой
• Автор: Владимир Яременко-Толстой
• Жанр: Современная проза

Душераздирающая сексуальная драма, происходящая на фоне питерских богемных тусовок. Правдивая история любви русского поэта и финской дипломатки.

---

Мне на глаза непроизвольно наворачиваются слезы. Пытаясь себя сдержать, я отворачиваюсь в сторону. Необходимо предпринимать какие-то решительные действия, но я словно парализован. Почему я не пробую все изменить? Почему я погружаюсь в безысходность? Я просто не верю. Не хочу верить. Не могу поверить.

– Ну, что? Что с тобой? – сжимает она мою руку.

– Ничего, не обращай внимания.

Мы высаживаемся на площади перед Домом Кино.

– А теперь – уходи! Я буду смотреть за тобой, пока ты не уйдешь.

Помни, что ты мне обещал!

Я ухожу, не оборачиваясь, в направлении Невского по Караванной. Я иду к Ольге, надеясь, что она еще не ушла. Парад ветеранов уже закончился, но Невский проспект все еще перекрыт для движения транспорта. Толпы гуляющих идут прямо по проезжей части. Я вливаюсь в человеческий поток, с которым мне чуть-чуть по пути до улицы Рубинштейна. У Рубинштейна я из него выливаюсь. Подхожу к дому номер шесть и звоню. Ольга еще на месте. Она рада, что я объявился. Она бросает свои дела, чтобы броситься мне в объятия. Я забираю ее, и мы выходим в полупьяный, продолжающий напиваться город.

– Что будем делать?

– Поедем к тебе! Я у тебя еще не был!

– Ладно, поехали, но предупреждаю…

– Хочу увидеть, как ты живешь.

Секс в коммунальной квартире – это особенный секс. Секс в коммунальной квартире можно было бы назвать извращением, если бы он не был настолько обыденным и скучным, каковым он на самом деле является. Только для меня это своеобразная экзотика. Предаваться любви в интерьерах убогого быта может быть возбудительным лишь для человека ко всему этому непривычного. Людям же, постоянно проживающим в коммунальных квартирах, это трудно понять, да и не надо им ничего этого понимать. Зачем понимать непонятное, если можно просто делать приятное?

Глава 65. СЕКС В КОММУНАЛКЕ. МОЕ ГРЯЗНОЕ БЕЛЬЕ.

У Ольги дома я еще не бывал ни разу. В ее комнате с окном на Малый проспект Васильевского острова стоит шкаф, сервант, стол, стул, диван и гладильная доска. На полу лежит коврик. Я валю ее на коврик, хотя мне больше хотелось бы сделать все на гладильной доске, но доска явно не выдержит, поэтому я даже не пробую. Я сдираю с нее ее легкую весеннюю одежонку, надетую по теплой погоде, и она сдирает с меня рубашку прямо через голову, не расстегивая, словно шкурку с кролика. С Ольгой мы уже притерты друг к другу и знаем, что и как.

Мы притираемся с ней дальше, поднимая при трении температуру наших тел, повышая напряжение наших нервов, ускоряя частоту сердцебиений. У меня иногда случается так, что, занимаясь любовью с одной женщиной, я одновременно думаю о другой. Я знаю, что это невежливо по отношению к партнерше, и поэтому я никогда ей в этом не признаюсь. А было бы любопытно хоть раз взглянуть на реакцию.

Но меня при этом всегда останавливает подсознательный страх, что, услышав подобное признание, женщина меня из себя вытолкнет, лишив в самый ответственный момент доступа к вожделенному источнику наслаждения. Конечно, можно было бы сказать об этом и после, когда дело уже сделано, однако, стыдно выказывать себя неблагодарной свиньей – тебе дали, тебя пустили, тебя удовлетворили, а ты взял, да и насрал на голову, оскорбил и высмеял, повел себя недостойно! Есть вещи, которые лучше не знать. Не всякий человек способен принимать действительность такой, какая она есть.

Вот и я, когда не могу что-либо принять, превращаюсь в тупицу и тугодума. Мне ясно, что Пия отправилась на дэйт, она дала мне это со всей очевидностью понять, не сказав прямо словами, а разыграв небольшой, но довольно талантливый театрик. Неужели, это – месть? Она хочет меня ранить? Или же она решила таким образом разрушить наши отношения, сделав мне обидно и больно?

Нет, не может этого быть, она не могла бы так поступить! Она просто пошла, чтобы встретиться с кем-то из друзей, например, с Мерьей… Что за чушь! Я ведь знаю, что это не так, что она пошла ебаться! Что она ебется сейчас, когда я ебусь с Ольгой. Она ебется с кем-то другим, думая обо мне. Я всегда чувствую, когда она обо мне думает! От ужаса подобной мысли и от собственного бессилия мне становится дурно.

Мне не хватает воздуха, я вырываю свой рот из ольгиного поцелуя, как из противогаза, и полной грудью вдыхаю спетый комнатный воздух, насыщенный кислыми ароматами коммунальной квартиры, стойкими запахами пыли и плесени, гниющей картошки и протухшего соседского мяса. Я задыхаюсь, зайдясь в судорожном кашле. Но Ольга снова ловко ловит мой рот губами, натягивая на него защитную маску своего глубокого поцелуя, и кашель отступает.

Господи, за что же подобное наказание? Да, это я во всем виноват! Значит, она все видела и слышала в понедельник. Она была там, у меня в подъезде, она стояла за дверью, когда я непотребствовал с другой стороны с другой женщиной. Она, считающая меня своим будущим мужем и уже договорившаяся о нашем скором бракосочетании с финским служителем культа, вдруг убедилась в моей низости и подлости. Ну, разве это возможно простить? Господи, что же я натворил? Боже…

– Пия, Пия… – шепчу я. – Пия…

– Потерпи, сейчас я дам тебе пить, – говорит Ольга. – У меня в холодильнике есть минеральная вода. Будешь?

– Спасибо.

– Вот так. Что с тобой? Тебе плохо?

– Нет, уже все нормально. Подожди, на мой телефон пришло сообщение. Я слышал, как он издал характерный звук. Он где-то там – в куртке. Сейчас посмотрим.

"All the time I was with you, I was only with you. Pia".

Все верно – это пришло подтверждение моим ужасным догадкам. Что может быть красноречивее данной фразы? Надежда умирает последней. И вот она умерла. В сердце и в душе я чувствую сосущую пустоту. Но осознание все еще не приходит.

"Неправда!" – хочется крикнуть мне. – "Этого не могло быть! Как же я допустил? Почему я не бросился ей в ноги прямо перед Домом Кино, когда все уже понял, и не просил прощения, не каялся? Это могло бы ее остановить. Или уже не остановило бы? Как знать? Шанс упущен. Проклятье!"

– Мне надо идти!

– Уже? Ты не хочешь остаться?

– Нет, я пойду. Я получил неприятное известие.

– Что-то серьезное?

– Да, мне лучше побыть одному. Прости.

– Тебя проводить до метро?

– Не надо. Пока.

Я доезжаю на метро до Невского проспекта и там выхожу пройтись и подумать. Все, что произошло за последние насколько дней, не помещается мне в голову. На улицах по-прежнему толпы, хотя уже скоро двенадцать. Все пьют и куда-то идут, крики. Движение все еще перекрыто. Странный патриотический подъем человеческого быдла. Никогда такого не видел. Меня толкают со всех сторон, пока я не сворачиваю в одну из боковых улочек, там народу поменьше.

На набережной Фонтанки останавливаюсь, чтобы написать мессидж. За горло меня хватает горечь и злость, они душат меня, не позволяя успокоиться. "Zachem ty ubila nashu lubov? " Этот грустный упрек я отправляю Пие. Наверное, она уже спит и прочитает его только завтра. Интересно, что она сможет ответить? Если она вообще будет теперь мне отвечать. Я покупаю в ночном магазинчике бутылку пива, которое несколько притупляет остроту боли. Я устал, хочется спать. Я прихожу домой и быстро засыпаю чутким тревожным сном сибирского охотника, чующего опасность и прислушивающегося к каждому шороху, к каждому звуку.

В половине четвертого утра до моего слуха доносится кряканье мобильного телефона. Это пришел мессидж-ответ от Пии – "Why me?". Отличный ответ! Значит, она валит всю вину на меня? Конечно, это же я, можно сказать, вынудил ее потрахаться сегодня с каким-то боровом! Это же я трахался с Ольгой! Да, я знаю, что я виноват, но я не хочу наказания! Я исправлюсь и попрошу прощения. Зачем я ей лгал, отрицая, что у меня есть другая связь? Лучше было признаться, ведь ей все равно все стало известно. Но я не хотел ее ранить! А она посчитала, что я принимаю ее за полную дуру! И поэтому она пошла на такой отчаянный шаг. Как я запутался! Как я себя ненавижу!

Но, если она ответила, значит, она проснулась. Я пишу и посылаю ей отчаянный текст, с просьбой, позволить мне прийти и говорить с ней немедленно. Пишу, что для меня это важно, что мне очень плохо. "Please, please, please…" – умоляю я. Но ответа нет. Скорей всего, она снова уснула, а мне теперь не уснуть. Словно зверь в клетке, мечусь я по комнате, срывая злобу на своем маленьком друге. Я дрочу до изнеможения, до боли в руках и до спазм в яйцах. О, если бы это помогло! Но это не помогает! От этого мне становится еще хуже и гаже.

Дожив до утра, я не перестаю не находить себе места. События последних дней занимают все мои мысли. Я хочу во что бы то ни стало спасти ситуацию, к которой слишком долго относился шутливо и несерьезно. А она оказалась более чем серьезной. Я заигрался, не заметив, насколько далеко все зашло. Мне хочется забросать Пию SMS-упреками, но я себя сдерживаю, ожидая ответа на свое ночное послание.