Натали Фокс - Особенный мужчина

• Название: Особенный мужчина
• Автор: Натали Фокс
• Жанр: Современные любовные романы

Фрэнсин Кейн, главная героиня предлагаемого читателям романа, совершенно неожиданно для себя оказывается в сказочно красивом городе. Это — Париж, город влюбленных, город грез и любви. Город, в котором и Фрэнсин Кейн нашла свою любовь, встретив необыкновенно привлекательного, особенного, как ей показалось, мужчину.

Книга «Особенный мужчина» рассказывает о сильном чувстве, которое, будто молния, пронзает мужчину и женщину, когда они находят друг друга.

---

— Я действительно сестра Хелены, — спокойно сказала Фрэн. — И она действительно попала в аварию. Мне незачем вас обманывать.

Хелена рассказала мне, как важно для вас получить эти дискеты до начала конференции, и попросила меня привезти их вам. По правде говоря, я жалею, что она дала мне это поручение. Вот уж не ожидала, что меня тут будут обвинять во лжи и еще Бог знает в чем… — Ее голос дрогнул и прервался. Перри уловил внезапную перемену в ее интонациях и внимательно посмотрел на нее. Чтобы скрыть смущение, Фрэн проглотила подступивший к горлу комок и резко бросила:

— Приехав в Париж, я оказала вам огромную услугу. К вашему сведению, «Перри Фармасьютикалс» не центр вселенной. У меня тоже есть дела, я отпросилась с работы, все бросила, а вы мне даже спасибо не сказали.

Благодарности она так и не дождалась, но Джордан Перри неожиданно предложил ей выпить что-нибудь и добавил:

— Сядьте, а то еще хлопнетесь в обморок. Вы очень побледнели.

Побледнела? Что ж, ничего удивительного. Фрэн опустилась на ближайший стул. Похоже, до него наконец-то дошло, что так с женщинами не обращаются. Угрюмо уставившись на свои колени, обтянутые джинсами, она пожалела, что не переоделась, прежде чем прийти сюда. В таком виде она и на женщину-то не похожа. Джинсы вообще не внушают мужчинам должного уважения.

— Что будете пить? — повторил он. Фрэн подняла на него глаза.

— Ой, извините, я задумалась. Алиготе, пожалуйста.

— А что вы обычно пьете дома? — подозрительно спросил он. Уголок его рта едва заметно дернулся. От злости или нетерпения?

— Уж во всяком случае, не коктейль Молотова[4], если вы на это намекаете! — огрызнулась она и тут же пожалела о своей резкости. В его глазах мелькнуло удивление, и Фрэн устало вздохнула. — Простите… Но меня не каждый день обвиняют в промышленном шпионаже. Алиготе — это белое вино. Правда, я всегда разбавляю его минеральной водой «перье», иначе вообще не могу пить французские вина.

— Они вам не нравятся? — Он смотрел на нее как на сумасшедшую.

Фрэн почувствовала, что краснеет. Прямодушие нередко подводило ее. Ей совсем не хотелось пускаться в сомнительную дискуссию о ее алкогольных пристрастиях. Вот черт, надо было попросить апельсинового сока.

— Мне кажется, я слишком молода, чтобы оценить их по достоинству. Вкус к ним развивается со временем. У меня мало опыта.

В ответ Джордан слегка приподнял темные брови.

— Возможно, вы предпочитаете немецкий рейнвейн? Это вино нравится даже подросткам.

Смеется он над ней, что ли? Фрэн сочла за лучшее не заострять на этом внимания.

— Хорошо, пусть будет рейнвейн.

— Водой разбавить?

Нет, все-таки он над ней издевается. Фрэн утвердительно кивнула и стала смотреть, как он наполняет стаканы. Себе наливает виски, ей — вино. Он в самом деле считает меня не слишком умной, вскипела Фрэн, видя, что он взялся не за ту бутылку. Ладно, сейчас я ему покажу.

Фрэн взяла предложенный стакан и подождала, пока Джордан усядется напротив. Их разделял простенький журнальный столик со стеклянной поверхностью; он плохо сочетался с остальной мебелью.

— Может, у меня и неразвитый вкус, мистер Перри, но с головой у меня все в порядке. Я могу отличить мозельское от рейнвейна. — Она поставила на столик нетронутый стакан и уже хотела встать, но Джордан остановил ее.

— Прошу прощенья. — Он поднялся и потянулся за ее стаканом. — Простите великодушно. По рассеянности я открыл не ту бутылку. Честно говоря, мои мысли заняты другим.

— Ничего страшного, — смутилась Фрэн. Не надо было цепляться. Интуиция подсказала ей, что он не лжет. Вид у него и в самом деле какой-то отрешенный. — Мозельское мне тоже нравится, — поспешно добавила она. — Просто я думала… Ладно, неважно. — Она чуть было не сказала о своих подозрениях: что он хотел посмеяться над ней, но прикусила язык — она и так уже достаточно наговорила.

Джордан снова сел.

— Очевидно, вы неплохо разбираетесь в винах. — Он впервые улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами. Другими они и быть не могли: в нем все — совершенство.

Фрэн отрицательно покачала головой и, как всегда, ответила честно:

— Вовсе нет. Просто вечерами я работаю в винном баре и знаю, что рейнвейн не разливают в зеленые бутылки. — Она кивнула в сторону бара.

Джордан рассмеялся, и у Фрэн мурашки поползли по спине: когда он улыбается или смеется, то делается совершенно неотразимым. Счастливая Хелена… Фрэн отпила глоток вина. Что это я? — одернула она себя. Счастливая? Готова поклясться, что в рабочее время он сущий тиран, зато после работы, вероятно, вознаграждает свою секретаршу за все ее труды. От этой мысли Фрэн бросило в жар.

Она потупилась, потому что Джордан не сводил с нее пристального взгляда и, словно догадавшись, о чем она думает, сказал:

— Я понятия не имел, что у Хелены есть сестра, но теперь вижу некоторое сходство. У нее глаза светло-карие, а у вас темно-зеленые, но и у вас, и у нее они очень красивой формы — миндалевидные.

Непривычная к любезностям подобного рода, Фрэн залилась краской, но тут же сообразила, что комплимент относится к Хелене, а не к ней. Она скромно улыбнулась.

— Мы не очень похожи — ни внешне, ни по характеру. Наверно, сказывается разница в возрасте. Хелена на четырнадцать лет старше. Когда она уехала из дому, мне было три года, так что я ее почти не помнила. Вместе мы живем всего полгода, поэтому я еще не успела ее изучить. Мне кажется, я ее постоянно чем-то раздражаю, — честно призналась Фрэн и сама себе удивилась: с чего это она так разоткровенничалась с Джорданом Перри, словно он был их семейный врач, к которому она обратилась за советом, как построить отношения с сестрой.

— Тогда почему вы живете у нее? Для него это новость? Фрэн не слишком удивилась. Хелена всегда отличалась замкнутостью и сдержанностью и, похоже, не делала исключения для своих любовников. Возможно, у нее роман с Перри, но это еще не означает, что она делится с ним своими личными проблемами. Очевидно, Хелена не сказала ему, что после смерти отца взяла к себе младшую сестру, чтобы ту не выкинули на улицу.

— Так получилось. Мне некуда было деваться, — призналась Фрэн. — Дом, в котором я жила с родителями, не принадлежал нам. Сначала умерла мама, а потом тяжело заболел отец. В течение двух лет я ухаживала за ним, нигде не работала. После смерти папы я не могла больше платить за дом, и кроме того, домовладелец собирался его продать. Хелена предложила мне пожить некоторое время в ее лондонской квартире, пока я не встану на ноги.

Должно быть, это первая ложь в моей жизни, с грустью подумала Фрэн. Ничего подобного Хелена не предлагала. На самом деле Фрэн дошла до крайней степени отчаяния и умоляла сестру приютить ее. Во время болезни отец тяжко страдал, сильно раздражался, и Фрэн служила ему козлом отпущения. Его кончина глубоко опечалила Фрэн, но к скорби примешивалось неосознанное чувство облегчения. Она словно вышла на свободу. Два года она боролась за жизнь отца в одиночку, Хелена оставалась глуха ко всем ее просьбам о помощи. «У меня своя жизнь, мне нужно делать карьеру, — заявила она сестре без обиняков, — уход за престарелым отцом в мои планы не вписывается». Из-за эгоизма Хелены Фрэн пришлось бросить колледж и отказаться от собственной карьеры. Но она не таила на сестру зла и порой даже жалела ее. У Хелены был прекрасный дом в стиле регентства, карьера, которую она ставила превыше всего, много денег, и все же счастье почему-то ускользало от нее. Она оставалась той же неприступной, холодной Хеленой, которую Фрэн помнила с детства, когда та изредка посещала родительский дом в Сассексе, где Фрэн жила с отцом. На похоронах матери Хелена не пролила ни слезинки. Это все из ревности, объяснил отец, когда Фрэн осмелилась спросить, почему Хелена такая. В течение четырнадцати лет она была единственным ребенком в семье, а потом родилась Фрэн. В ту пору родители уже были немолоды и привязались к младшей дочери всей душой. Подростковый возраст — трудный период в жизни любой девочки. Хелена тяжело пережила внезапное переключение родительского внимания на младшую сестренку. Три года она терпела, пряча свои обиды, а потом ушла из дому искать счастья. Фрэн понимала это и отчаянно пыталась завоевать любовь Хелены, однако все ее усилия оказались напрасными. Фрэн винила родителей: они так неразумно распорядились своей любовью. Им следовало догадаться, как глубоко страдала Хелена, какую рану они нанесли ей своим равнодушием.

— Вы и днем работаете или только вечером, в баре?

Фрэн вздрогнула, возвращаясь из прошлого в настоящее, и посмотрела на Джордана. Внезапно она ощутила желание защитить свою сестру. Какая бы Хелена ни была, но она любит этого человека. А он платит ей полным равнодушием.

— По-моему, вас должно интересовать здоровье моей сестры, а не то, чем я зарабатываю на жизнь.