Давид Драгунский - Годы в броне

• Название: Годы в броне
• Автор: Давид Драгунский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

* * *

В течение всей войны меня терзала мысль о судьбах людей из Паволочи. Что сделали с ними фашистские изверги после ухода из села 55-й танковой бригады? Не сетуют ли местные жители на танкистов за то, что те были вынуждены покинуть Паволочь в ноябрьские дни 1943 года?

Получилось так, что сразу после войны я не смог попасть в те края. Сделал это только спустя 20 лет. Газик лихо промчал меня по дорогам войны. Вот уже позади остались Васильков, Фастов. С волнением подъезжали мы к Малому Половецкому.

С наступлением темноты сразу дала о себе знать осенняя прохлада. Ночь окончательно повисла над нами, когда из-за поворота появились огоньки. Сначала они казались маленькими точками, но с каждой минутой становились все больше и ярче.

Тревожно и учащенно забилось сердце, когда по старой знакомой дороге мы въезжали в Паволочь. Вот и школа, где когда-то располагался штаб бригады. Увидев школу, я решил заночевать в селе. Впереди был воскресный день, и времени хватит, чтобы обойти все уголки, знакомые по войне.

В Паволочи было очень оживленно. Вовсю разрывались баяны. Голосисто пели парни и девчата. Многие спешили в Дом культуры.

- Куда податься на ночь? - спросил один из спутников. - Удобно ли в такое время тревожить людей?

И сразу мелькнула мысль: прежде всего надо разыскать дом Маши Сотник и заехать к ней.

После боев за Паволочь эта девушка-патриотка, благодаря которой мы вышли за линию фронта, осталась в 55-й бригаде и до конца войны делила с нами радости и печали.

Как сложилась ее жизнь? Не затерялась ли Машенька Сотник в огромном человеческом водовороте? Нашла ли после войны свое место в жизни?

Нас встретила мать Маши - небольшого роста, уже немолодая женщина. Любезно поздоровавшись, она пригласила нежданных гостей в дом и вежливо спросила, что привело нас к ней в такое позднее время.

Я назвал себя.

- Прасковья Михайловна Сотник, - представилась хозяйка дома. - Моя дочь часто рассказывала о вас. Да и в селе многие партизаны помнят вас по сорок третьему году.

На стене в комнате Машеньки под большим стеклом в раме было выставлено много фотокарточек. Среди них я нашел и свою в группе солдат и офицеров. Мы сфотографировались 3 мая на фоне поверженного рейхстага.

Хозяйка дома с гордостью сообщила, что ее Машенька окончила Киевский университет, вышла замуж, имеет хорошего сына, счастливо живет и работает в Шепетовке. Я рад был услышать это. Маша Сотник заслужила большое человеческое счастье.

Ночь была на исходе. Мои спутники крепко спали в соседней комнате, не сомкнули глаз только я и Прасковья Михайловна.

Она поведала мне о том, что произошло в их селе после нашего ухода. Страшная картина встала перед моими глазами, когда услышал рассказ матери Маши Сотник, а затем побеседовал с участниками партизанского движения и боев в Паволоче.

После нашего прорыва партизаны еще несколько часов держали фронт. Прикрываясь огнем, они ночью оставили Паволочь и ушли в леса. Фашисты по каким-то причинам не торопились войти в село. В Паволочи и в ближайших населенных пунктах они появились лишь в конце ноября.

Первым делом у населения потребовали выдачи партизан и раненых танкистов.

Днем и ночью рыскали оккупанты по селам, вылавливая тех, кто помогал бригаде бить гитлеровцев. Но местное население держалось стойко, предателей не нашлось.. Тогда начались массовые расстрелы.

Первыми поплатились жители Малого Половецкого - там было расстреляно около двухсот человек. В деревне Соколянка, в помещении школы, фашистские изверги сожгли 160 человек. Не одну сотню мужчин и женщин уничтожили они и в Паволоче.

В ответ на расправы с мирными жителями усилили свои удары по гитлеровцам партизаны. Немцы подтянули войска к лесу. Стали бомбить его с воздуха. Начались лесные пожары. Но и в этих условиях партизаны продолжали истреблять оккупантов.

Трудно сказать, сколько бы еще продолжались кровавые расправы фашистов над беззащитными детьми, женщинами, стариками. Но к счастью, в конце декабря 1943 года войска 1-го Украинского фронта разгромили 4-ю и 1-ю танковые армии противника и окончательно освободили Попельню, Паволочь, Бердичев...

С самого утра к дому Прасковьи Михайловны Сотник потянулись бывшие партизаны (вездесущие ребятишки уже растрезвонили по селу весть о приезде гостей). Первыми пришли колхозный бригадир Иван Кириллович Иванкевич и председатель сельсовета Василина Михайловна Ищук.

Долгой была задушевная беседа. Я рассказал о боевом пути 55-й гвардейской танковой бригады до Берлина и Праги. А мне с гордостью сообщили, как восстанавливали село Паволочь, разрушенное и сожженное фашистами, как строили новую школу-десятилетку, мост, пищевой комбинат.

С большим удовольствием я и мои спутники осмотрели похорошевшую Паволочь. Я признался, что очень хочу побывать в гостях у Фомы Ивановича Чернухи, того самого Чернухи, на чьем огороде в памятные мне дни 1943 года приземлился наш У-2. Встретила нас внучка Чернухи - Нина. Она и вызвалась проводить нас на пастбище к дедушке. В те дни Фоме Ивановичу было свыше восьмидесяти, но он продолжал работать. Голова у старика оставалась на редкость ясной, он отлично помнил события двадцатилетней давности...

В центре села, напротив двухэтажной школы, недалеко один от другого, поднялись два памятника: один - воинам-танкистам 55-й бригады, погибшим в последнюю ночь при прорыве из окружения, другой - погибшим партизанам и жителям села.

Здесь свято чтут память погибших героев. Об этом свидетельствуют и монументы в их честь, и свежевыкрашенные ограды могил, и множество цветов, буйно распустившихся на тех местах, где в годы войны проливали кровь советские люди.

Жители Паволочи стали мне еще родней после этой встречи, и было грустно расставаться с ними. Однако дела звали меня в Киев.

Машина тронулась в путь, но долго еще глядел я в ту сторону, где в лучах заходящего солнца раскинулось дорогое моему сердцу мирное, счастливое село Паволочь.

СМЕРТЬ - НЕ СМЕТЬ!

На реке Тетерев

В первых числах декабря 1943 года наша танковая бригада находилась на отдыхе и пополнении в селе Плесецком под Киевом. В те дни к нам заехал генерал Рыбалко, направлявшийся куда-то на север. Выглядел он на сей раз крайне уставшим: тяжело опирался на палку, под глазами резко обозначились синие мешки, выдававшие старую болезнь почек. Беспрерывные двухмесячные бои на днепровском плацдарме и на Киевщине, видимо, сказались на состоянии его здоровья. Большие умные глаза командарма, в которых всегда искрились огоньки, потускнели.

Склонившись над картой, генерал молча анализировал положение воюющих сторон. Потом стал интересоваться состоянием бригады.

- Чем занимались эти дни?

- Пристрелкой, вождением танков, обкаткой автоматчиков.

- Каковы новые экипажи?

- Не обстреляны, товарищ генерал.

- Что думаете делать?

- Решил в новые экипажи влить старичков.

- Это о ком идет речь?

- О тех, кто уже неоднократно бывал в боях.

- Ну а каково настроение у вновь прибывших?

- Неважное. Не хотят расставаться со своими танками.

Командарм задумался.

- Да, положение щепетильное. Тут нужно по-умному поступить, нельзя рубить сплеча. Соберите-ка бригаду. Я хочу побеседовать с бойцами.

Не прошло и получаса, как в строю замерла танкисты, автоматчики и артиллеристы. Рыбалко говорил недолго. Он поздравил ветеранов бригады с освобождением Киева и успешными оборонительными боями под Фастовом. Потом подошел к танкистам, прибывшим с Урала: их легко было узнать по новому обмундированию и отличной экипировке.

- А вас, товарищи, поздравляю с прибытием на фронт, в нашу боевую семью, - сказал новичкам командарм. - Живем мы, как видите, неплохо, но и достается нам тоже основательно. Недавно за Днепром мы потеряли командира корпуса генерала Зеньковича, начальника инженерных войск армии, двух командиров бригад... А войне пока не видно конца. И немало еще потребуется сил, чтобы окончательно разбить врага.

Командарм замолк, ближе подошел к строю. В первом ряду стояли ветераны бригады: начальник политотдела Александр Павлович Дмитриев, комбат Петр Еремеевич Федоров, разведчик Борис Савельев. Все они вместе с генералом Рыбалко воевали под Орлом, на Днепре, у Киева.

- Не обижайтесь, уральцы, на вашего комбрига, - низким, простуженным голосом продолжал генерал. - Мне кажется, он поступил правильно. Пусть старички подучат молодежь. Впереди Украина, Польша, Германия. Всем хватит работы... Только теперь, с этого года, началось настоящее освобождение нашей Родины, а мы с вами должны и Европе помочь. Без нас ей не одолеть фашистскую нечисть.

В безмолвии стояли и слушали солдаты своего командарма. Рыбалко прошелся вдоль всего строя, увидел бойкого разведчика лейтенанта Андрея Серажимова, остановился:

- Ну а вы что скажете, лейтенант? Приземистый черноглазый Серажимов хитро улыбнулся: