Игорь Борисенко - Вариант "Ангола"

• Название: Вариант "Ангола"
• Автор: Игорь Борисенко
• Жанр: Научная Фантастика

…1942 год. На секретный советский алмазный прииск, расположенный в Анголе, отправляются геолог Александр Вершинин и сотрудник НКВД Владимир Вейхштейн. Впереди – долгий и тяжелый путь длиной в 10 тысяч миль. Но они еще не знают, что их ждет в Анголе – и как закончится эта авантюрная экспедиция…

---

Но и здания, и электростанция отошли на второй план, стоило мне увидеть рабочий участок. Его видом я был поражен еще во время утреннего знакомства с лагерем. Сначала я подумал, что ошибся и даже переспросил – что, алмазы добываются именно здесь? Да, ответила Зоя, и увлекла нас дальше – какие-то склады показывать. Но этот участок, больше всего похожий на воронку от чудовищных размеров бомбы, не давал мне покоя, и после обеда я сразу же помчался обратно.

– А я думаю – куда вы делись? Только вроде собирались вместе к участку отправиться, а вас уж и след простыл…

Зоя. Она подошла и встала слева от меня, в двух шагах от края воронки.

– Да-да, – я рассеянно покивал. – Знаете, все это очень странно.

– …и опять головной убор забыли, – Зоя сунула мне в руки панамку.

Очень кстати, потому что ангольское солнце пекло немилосердно.

Впрочем, сейчас я не чувствовал палящих лучей. Я не сводил взгляда с Зои. Она стояла на самом краю циклопической воронки – невысокая, изящная… Прямо как в тот день…

На самом деле я не все рассказал Вейхштейну. Было между мною и Зоей и еще кое-что, о чем я умолчал. Умолчал по одной-единственной причине: я стыдился того, как повел себя тогда, шесть лет назад. И я сам не хотел вспоминать о том, что было – но теперь, когда Зоя стояла в двух шагах от меня, не вспоминать просто не мог…

Это даже нельзя было назвать отношениями – даже самые строгие ревнители нравов нарекли бы это максимум дружбой. Несколько раз сходили вместе в театр и кино, гуляли по вечерним парковым аллеям, зимой выбирались в лес на лыжах, вот и все. А картинки из прошлого встают в памяти, словно оживает кинопленка: вот Зоя взбегает по мраморным ступенькам театра, вот она, размахивая эскимо, рассказывает мне о своем споре с преподавателем, вот раскрасневшаяся Зоя высовывается из-за сосны, и в лоб мне летит увесистый снежок… А вот она стоит на краю обрыва – невысокая, изящная. Внизу – серебристая лента реки, за которой тают в вечерней дымке поля и перелески, лучи низкого солнца пронизывают сосновый бор.

Никаких сердечных мук, никаких "вздыханий при луне"… Может быть, потому, что я так и не решился в тот вечер ее обнять?

А потом было это известие о вредительстве Прохорова, потрясшее весь институт. И я малодушно решил, что, может быть, оно и лучше, что Зоя отправилась к родственникам в другой город. Я долго старался забыть ее, забыть все, что было между нами. Не из страха забыть, не из трусости – а потому лишь только, что тогдашняя минутная слабость была противна мне самому. И, похоже, попытки закрыть дверь за тем, что было, принесли результат – иначе бы я вспомнил о Зое раньше…

И от этого я сам себе становился еще более противен. Мне сейчас и говорить-то с ней тяжело, а она удивляется, почему я на участок один пошел, ее не дождался…

– А что странно? – вопрос Зои вернул меня к реальности.

– Это, – я обвел рукой колоссальную воронку.

– Хм-м… Вы первый, кто называет участок странным. Первый – после папы…

– Он тоже так считал?

Зоя кивнула.

– Все находили другие слова – потрясающий, впечатляющий, невероятный… И только папа говорил, что это место странное. А почему оно вам таким кажется?

Все эти слова были верными – открывавшаяся взору картина и в самом деле была потрясающей, впечатляющей, невероятной. Слева, справа, впереди вставали огромные, поросшие лесом холмы, словно кольцом обнимающие огромную стометровую воронку. Кольцо холмов было в трех направлениях рассечено долинками, в самой крупной из которых примостился лагерь. Внизу были видны деревянные настилы: двое бойцов наполняли тачки породой, а еще трое – плюс Горадзе и Анте, от "трудовой повинности" не был свободен никто – возили по настилам эти тачки к транспортеру. Его лента поднимала породу с пятнадцатиметровой глубины, унося в черный зев приемного узла дробилки.

– У вас тут все организовано так, словно вы ведете добычу в кимберлитовой трубке. Извлекается порода, дробится, промывается, раствор проходит по жировым столам, с них собираются алмазы – так?

– Так.

– Но трубки тут, как я понимаю, нет. Здесь совершенно обычная ожелезненная почва. И, насколько я успел заметить, тут нет пиропов (минерал из группы гранатов, в кимберлитах является спутником алмазов– авт.), тут нет "синей глины" (разновидность вулканического туфа, находящаяся в кимберлитовых трубках и содержащая алмазы – авт.) – я прав?

Зоя кивнула.

– Да. Ничего этого здесь нет.

– Однако при всем при этом участок – не россыпь. Это не трубка, это не россыпь – что же это? Ведь алмазов здесь быть просто… просто не должно!

– Вот и папа все время так говорил. Остальные-то особо не вникали – им главное, чтобы машины работали, да план выполнялся. А папа все старался понять, откуда здесь алмазы взялись…

– И как? – я надеялся, что Прохоров все же докопался до разгадки. Но Зоя лишь покачала головой:

– Не знаю. Но он считал, что все остальные загадки этого места связаны с алмазами.

– Какие еще загадки? – насторожился я.

– Ну, может быть, "загадки" – неправильное слово, – нахмурилась Зоя. – Но что-то непонятное тут есть… Незаметное на первый взгляд – но если бы вы походили по округе пару дней, тоже бы призадумались. Во-первых, судя по отложениям, которые мы с папой изучали, около трех десятков лет назад местная река изменила русло. Такое ощущение, что на ее пути внезапно вырос холм, и ей пришлось пробивать новое русло, в обход. Кстати, судя по всему, именно тогда сформировалась та складка местности, где сегодня размещена наша гидростанция. Во-вторых, почвы вокруг участка содержат слой зольных остатков. И возник этот слой примерно тридцать-тридцать пять лет назад, когда что-то одномоментно выжгло в этом месте всю растительность. А те деревья, которые сейчас растут на холмах – их возраст, судя по годовым кольцам, почти одинаков. Им примерно…

– …лет тридцать – тридцать пять, – закончил я. Зоя кивнула. – В самом деле, странно… Только вот по деревьям этого не скажешь. Я небольшой спец по африканской флоре – но мне кажется, что деревья слишком велики… хм-м, для своего возраста.

– Так и есть, – кивнула Зоя. – Мы даже специально вылазку делали за несколько километров, чтобы сравнить местную растительность с деревьями в других районах. Здесь они явно крупнее.

Мне почему-то снова вспомнилась съеденная Вейхштейном морковка. На редкость здоровенная она была.

– А в чем причина?

Зоя пожала плечами.

– Это не меньшая загадка, чем наличие здесь алмазов. Мы провели несколько сотен анализов почвы, и в большинстве своем они показали присутствие какого-то странного агента с неясными характеристиками. Вернее, мы предположили его наличие, однако само вещество выделить не удалось. Похоже, оно присутствует в исчезающе малых количествах – у нас просто нет оборудования, чтобы в нужной степени обогатить почву для выделения этого вещества.

– Загадка на загадке… Алмазы, теперь еще это загадочное вещество… Это все?

– Если бы. На участке довольно много мест, где грунт спекся – получаются такие причудливые слоистые структуры, некоторые настолько крупные, что приходится рвать аммоналом. А в других местах почва совершенно вырожденная, практически стерильная. Чем это объясняется, мы выяснить не смогли. Правда, была у папы одна версия…

– Какая же? – спросил я, хотя ответ уже забрезжил у меня в сознании. Чудовищной силы удар, подвижка почвы, одномоментное воздействие крайне высоких температур, спекание грунта…

– Он думал, что это мог быть метеорит.

– Возможно, – прошептал я, – возможно. В конце концов, это могло бы многое объяснить…

Я знал, что алмазы могут быть связаны с метеоритами. Еще в 1886 году в Пермской губернии упал метеорит – из его осколка профессор Ерофеев извлек несколько небольших алмазов. Ходили даже слухи, что какой-то сибирский охотник предложил искать алмазы в месте падения Тунгусского метеорита, но экспедиция туда так и не отправилась (До войны с заявкой на поиск алмазов в районе падения Тунгусского метеорита в геологическое управление Иркутска обратился охотовед Константин Янковский. В 1947 году была создана специальная Тунгусская экспедиция. В ходе работы был обнаружен Вилюйский алмазоносный район, а потом и "Зарница", первая кимберлитовая трубка на Сибирской платформе (1954 год). Справедливости ради надо сказать, что никакого отношения к метеориту эту находки не имеют– авт.).

В самом деле, чем не версия? А то, что метеорита нет – так и от Тунгусского метеорита не нашли ни кусочка, как ни старались…

– Да, сказал я. – Тут есть над чем подумать. Но для начала, наверное, нужно поближе познакомиться с вашим рабочим процессом…

Я поднес ко рту сложенные рупором ладони:

– Лаврентий Ираклиевич, вас подменить?

Горадзе, направлявшийся с тачкой к транспортеру, задрал голову, прищурился.