Вячеслав Иванов - Cor ardens

• Название: Cor ardens
• Автор: Вячеслав Иванов
• Жанр: Поэзия

---

Я погружаю взор, лукаво

Стеля, как невод, разговор.

И, совопросник, соглядатай,

Ловец, промысливший улов,

Чрез миг — я целиной богатой,

Оратай, провожу волов:

Дабы в душе чужой, как в нови,

Живую врезав борозду,

Из ясных звезд моей Любови

Посеять семенем — звезду.

СЛАВЯНСКАЯ ЖЕНСТВЕННОСТЬ

М. А. Бородаевской

Как речь славянская лелеет

Усладу жен! Какая мгла

Благоухает, лунность млеет

В медлительном глагольном ла!

Воздушной лаской покрывала,

Крылатым обаяньем сна

Звучит о женщине она,

Поет о ней: очаровала.

ИЗ БОДЛЕРА

1 СПЛИН

Когда свинцовый свод давящим гнетом склепа

На землю нагнетет и тягу нам невмочь

Тянуть постылую,— а день сочится слепо

Сквозь тьму сплошных завес мрачней, чем злая ночь;

И мы не на земле, а в мокром подземельи,

Где — мышь летучая, осетенная мглой,-

Надежда мечется в затворе душной кельи

И ударяется о потолок гнилой;

Как прутья частые одной темничной клетки

Дождь плотный сторожит невольников тоски,

И в помутившемся мозгу сплетают сетки

По сумрачным углам седые пауки;

И вдруг срывается вопль меди колокольной,

Подобный жалобно взрыдавшим голосам,

Как будто сонм теней, бездомный и бездольный,

О мире возроптал упрямо к небесам;

И дрог без пения влачится вереница -

В душе: — вотще тогда Надежда слезы льет,

Как знамя черное свое Тоска-царица

Над никнущим челом победно разовьет.

2 МАЯКИ

Река забвения, сад лени, плоть живая -

О Рубенс — страстная подушка бредных нег,

Где кровь, биясь, бежит, бессменно приливая,

Как воздух, как в морях морей подводных бег!

О Винчи — зеркало, в чьем омуте бездонном

Мерцают ангелы, улыбчиво-нежны,

Лучом безгласных тайн, в затворе, огражденном

Зубцами горных льдов и сумрачной сосны!

Больница скорбная, исполненная стоном.

Распятье на стене страдальческой тюрьмы -

Рембрандт!.. Там молятся на гноище зловонном,

Во мгле, пронизанной косым лучом зимы…

О Анджело — предел, где в сумерках смесились

Гераклы и Христы!.. Там, облак гробовой

Стряхая, сонмы тел подъемлются, вонзились

Перстами цепкими в раздранный саван свой…

Бойцов кулачных злость, сатира позыв дикий,-

Ты, знавший красоту в их зверском мятеже,

О сердце гордое, больной и бледноликий

Царь каторги, скотства и похоти — Пюже!

Ватто — вихрь легких душ, в забвеньи карнавальном

Блуждающих, горя, как мотыльковый рой,-

Зал свежесть светлая, — блеск люстр,— в круженьи

                     бальном

Мир, околдованный порхающей игрой!..

На гнусном шабаше то люди или духи

Варят исторгнутых из матери детей?

Твой, Гойа, тот кошмар,— те с зеркалом старухи,

Те сборы девочек нагих на бал чертей!..

Вот крови озеро; его взлюбили бесы,

К нему склонила ель зеленый сон ресниц:

Делакруа!.. Мрачны небесные завесы;

Отгулом меди в них не отзвучал Фрейшиц…

Весь сей экстаз молитв, хвалений и веселий,

Проклятий, ропота, богохулений, слез -

Жив эхом в тысяче глубоких подземелий;

Он сердцу смертного божественный наркоз!

Тысячекратный зов, на сменах повторенный;

Сигнал, рассыпанный из тысячи рожков;

Над тысячью твердынь маяк воспламененный;

Из пущи темной клич потерянных ловцов!

Поистине, Господь, вот за Твои созданья

Порука верная от царственных людей:

Сии горящие, немолчные рыданья

Веков, дробящихся у вечности Твоей!

3 ЧЕЛОВЕК И МОРЕ

Как зеркало своей заповедей тоски,

Свободный Человек, любить ты будешь Море,

Своей безбрежностью хмелеть в родном просторе,

Чьи бездны,как твой дух безудержный,— горьки;

Свой темный лик ловить под отсветом зыбей

Пустым объятием и сердца ропот гневный

С весельем узнавать в их злобе многозевной,

В неукротимости немолкнущих скорбей.

Вы оба замкнуты, и скрытны, и темны.

Кто тайное твое, о Человек, поведал?

Кто клады влажных недр исчислил и разведал,

О Море?.. Жадные ревнивцы глубины!

Что ж долгие века без устали, скупцы,

Вы в распре яростной так оба беспощадны,

Так алчно пагубны, так люто кровожадны,

О братья-вороги, о вечные борцы!

4  ЦЫГАНЫ

Вчера клан ведунов, с горящими зрачками,

Стан тронул кочевой, взяв на спину детей

Иль простерев сосцы отвиснувших грудей

Их властной жадности. Мужья со стариками

Идут, увешаны блестящими клинками,

Вокруг обоза жен, в раздолии степей,

Купая в небе грусть провидящих очей,

Разочарованно бродящих с облаками.

Завидя табор их, из глубины щелей

Цикада знойная скрежещет веселей;

Кибела множит им избыток сочный злака,

Изводит ключ из скал, в песках растит оаз -

Перед скитальцами, чей невозбранно глаз

Читает таинства родной годины Мрака.

5 ПРЕДСУЩЕСТВОВАНИЕ

Моей обителью был царственный затвор.

Как грот базальтовый, толпился лес великий

Столпов, по чьим стволам живые сеял блики

Сверкающих морей победный кругозор.

В катящихся валах, всех слав вечерних лики

Ко мне влачил прибой, и пел, как мощный xop;

Сливались радуги, слепившие мой взор,

С великолепием таинственной музыки.

Там годы долгие я в негах изнывал -

Лазури, солнц и волн на повседневном пире.

И сонм невольников нагих, омытых в мирре,

Вай легким веяньем чело мне овевал,-

И разгадать не мог той тайны, коей жало

Сжигало мысль мою и плоть уничтожало.

6 КРАСОТА

Я — камень и мечта; и я прекрасна, люди!

Немой, как вещество, и вечной, как оно,

Ко мне горит Поэт любовью. Но дано

Вам всем удариться в свой час об эти груди.

Как лебедь, белая, — и с сердцем изо льда,-

Я — Сфинкс непонятый, царящий в тверди синей.

Претит движенье мне перестроеньем линий.

Гляди: я не смеюсь, не плачу — никогда.

Что величавая напечатлела древность

На памятниках слав — мой лик соединил.

И будет изучать меня Поэтов ревность.

Мой талисман двойной рабов моих пленил:

Отображенный мир четой зеркал глубоких -

Бессмертной светлостью очей моих широких.

ИЗ БАЙРОНА

1

   There's not а joy the world can give…[15]

Какая радость заменит былое светлых чар,

Когда восторг былой остыл и отпылал пожар?

И прежде чем с ланит сбежал румянец юных лет,

Благоуханных первых чувств поник стыдливый цвет.

И сколько носятся в волнах с обрывками снастей!

А ветер мчит на риф вины иль в океан страстей…

И коль в крушеньи счастья им остался цел магнит,-

Ах, знать к чему, где скрылся брег, что их мечты

                     манит?

Смертельный холод их объял, мертвей, чем Смерть

                     сама;

К чужой тоске душа глуха, к своей тоске нема.

Где слез ключи? Сковал мороз волну живых ключей!

Блеснет ли взор — то светлый лед лучится из очей.

Сверкает ли речистый ум улыбчивой рекой

В полнощный час, когда душа вотще зовет покой,-

То дикой силой свежий плющ зубцы руин обвил:

Так зелен плющ!— так остов стен под ним и сер,

                     и хил!

Когда б я чувствовал, как встарь, когда б я был -

                     что был,

И плакать мог над тем, что рок — умчал и я — забыл:

Как сладостна в степи сухой и ржавая струя,

Так слез родник меня б живил в пустыне бытия.

2

  I speak not, I trace not, I breathe not thy name…[16]

Заветное имя сказать, начертать

Хочу — и не смею молве нашептать,

Слеза закипает — и выдаст одна,

Что в сердце немая таит глубина.

Так рано для страсти, для мира сердец