Вадим Туманов - Всё потерять – и вновь начать с мечты …

• Название: Всё потерять – и вновь начать с мечты …
• Автор: Вадим Туманов
• Жанр: Биографии и Мемуары

В этой автобиографической книге известный золотопромышленник Вадим Туманов рассказывает о годах, проведенных на Колыме, о создании крупнейших старательских артелей, о ярких и интересных людях.

---

Как непохоже все это было на атмосферу, к которой я привык на Колыме.

Но последней точкой для меня в Таджикистане стала такая история. Приехав к начальнику золоторазведочного объединения Вигдорови с важным вопросом, который требовал 30 минут внимания, я собирался в тот же день вернуться на прииск. Не проговорили мы и 10 мин, как на столе зазвонил телефон. Приняв в кресле вальяжную позу, начальник стал кого-то грубо отчитывать за то, как я понял, что для его начальника, новой автомашины шили чехлы для сидений не тех расцветок, какие он любит. Глазами и жестами он приглашал меня посочувствовать свалившейся на него беде: на другом конце провода никак не могут взять в толк, что ему нравятся другие цвета!

Истерика продолжалась – я засек время – два часа.

В кабинетах колымских начальников можно было услышать и крики, и угрозы – но не по такому же поводу! Мне было не по себе. Пусть здесь живут, как хотят, я никому не судья. А мне хочется дышать другим воздухом.

Снова звоню в «Главзолото».

– Да ты что, Вадим! – удивился Березин. – Почему другое место? Геологи ошиблись в содержании?

– К ним нет претензий.

– С местными властями не складывается?

– Да нет, работать можно.

– Что же тогда?

Я не стал долго объяснять, но в моих словах начальник «Главзолота» уловил твердую

решимость перебраться куда угодно.

– Прилетай в Москву, подумаем.

Я улетал из Душанбе в Москву осенью.

Стою на летном поле перед самолетом Ил-18. Рядом толкаются люди с деревянными

чемоданами-ящиками, источающими сладкие замахи фруктов. Я отошел в сторону, пропуская нетерпеливых. Когда шагнул на ступеньку и протянул посадочный талон, служащая аэропорта преградила путь:

– Все места уже заняты. Полетите завтра! Я попробовал объяснить, что у меня билет, но в ответ услышал:

– Гражданин, вы задерживаете рейс! Я вызову милицию! Милиции с меня хватит. Я снял ногу со ступени трапа и полетел в Москву на следующий

день. С тех пор крепко запомнил простую вещь: не толкай никого локтями, но и не позволяй никому оставлять тебя последним. Иначе самолеты будут улетать без тебя.

– Посмотри бассейн реки Буор-Салы, – говорили мне в «Главзолоте». – Там выявлены интересные россыпи, но много неясностей: район труднодоступный, и у геологов есть спорные вопросы.

В кабинете Березина на стене геологическая карта Союза. На ней пространства, которые предстоит разбудить. По словам специалистов, с кем я успел повстречаться, трудности разработки якутских месторождений очевидны: тяжелый климат, неразвитая транспортная сеть, слабая энергетическая база. Республика связывает будущее со строительством Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Она пройдет по ее территории, где не только россыпи золота, но и залежи коксующихся углей, группа железорудных месторождений, доступных для добычи открытым способом, есть нерудное сырье для металлургической промышленности. Прокладка рельсового пути от Тынды до Беркакита открывала перспективы комплексного развития хозяйства. Артели здесь не отойдут в тень, а, напротив, не дожидаясь крупномасштабного разворота работ могут разрабатывать месторождения экспедиционно-вахтовым методом, самым дешевым из всех возможных.

Перспективы формирования новой экономической зоны выглядели такими захватывающими, что в будущем нельзя было исключить перепрофилирования горнодобывающих кооперативных образований. Крупная артель с ее собственной техникой может брать подряд на прокладку автомобильных дорог, на разработку угольного месторождения, на создание лесопильных производств.

Все это прокручивалось в голове, пока летел самолетом из Москвы в Якутск. Незадолго до поездки я успел узнать еще кое-что из истории золотого дела в местах, куда собирался. В конце лета 1927-го, И.В. Сталин пригласил к себе А.П. Серебровского, крупного ученого и инженера, и заговорил о россыпях Калифорнии, которые разрабатывались старательским трудом. При этом ссылался на рассказы Брет-Гарта. Не знаю, насколько безупречен был в своих воспоминаниях ученый, представляя в них кремлевского вождя тех лет знатоком американской литературы, не приписывает ли он собеседнику собственную начитанность, но они, несомненно, встречались. Сталин обратил внимание на одно обстоятельство: хотя со временем крупный капитал США, в основном банковский, потеснил маленькие артели или заставил их, по крайней мере, укрупниться, старатели еще долго мыли золото. Они внесли свой вклад как в победу северных штатов над южными, так и в последующий промышленный бум.

Серебровского направили за океан для изучения методов горных разработок, в том числе опыта старательских артелей Калифорнии, Колорадо, Аляски. И, не дожидаясь его возвращения, в январе 1928 года на первом Всесоюзном производственно-техническом совещании по золотой промышленности руководство страны громко заговорило, в частности, о том, чтобы придать «особое значение золотодобыче» и в «законодательном порядке добиться улучшения материального и бытового положения старателей».

Когда Серебровский, вернувшись из США, доложил в Кремль о результатах, Сталин попросил «прийти еще раз, чтобы подробно рассказать… о калифорнийских старателях, работавших во времена расцвета и оставшихся в небольших количествах и по сие время».

Не знаю, о чем они говорили, но не могу отделаться от предположения, что именно тогда в голове Сталина зародилась мысль отыскать собственный путь быстрого подъема золотодобычи на Севере при наименьших капитальных вложениях, сохранении государственной собственности на землю, монополии на золото. Это была идея заменить артели старателей на лагеря заключенных.

Освоение Алдана началось с середины 20-х годов. На одном из притоков речки Орто-Сале якутский охотник М.П. Тарабукин нашел золото, навел на находку руководителя геологопоисковой экспедиции В.П. Бертина, основавшего первый в тех местах крупный прииск. Тысячи людей с берегов Лены и Амура здесь промывали золотой песок бутарами, на ключе Незаметном собирали первую многочерпаковую паровую драгу, намеревались превратить Южную Я кутию в советский Клондайк.

В те годы нравы в алданских артелях мало чем отличались от царивших где-нибудь на притоках Сакраменто или у подножья Сьерра-Невады – такие же мрачные землянки, питейные заведения, пьяные драки. Геологи открывали на реках Селигдар, Томмот, Джеконда, Хатами и многих других новые богатые золотые россыпи. Большую известность получило Лебединское рудное месторождение, где построили золотоизвлекательную фабрику. В середине 50-х годов открыли Нижне-Куранахское золоторудное месторождение, ставшее одной из опор созданного в 1965 году производственного золотодобывающего объединения «Якутзолото».

Несмотря на строительство крупных гидравлических установок, электрических драг, обогатительных фабрик, эксплуатация сравнительно небольших месторождений и повторная отработка песков, уже перемытых промышленными предприятиями, возможны были только силами мобильных старательских артелей. Не было надежной связи, на сотни километров вокруг ни одной живой души, от снежной пустыни бывало больно глазам.

Мне много раз приходилось создавать артели, начинать с нуля, и теперь, перебирая в памяти пережитое, могу сказать, что везде самым трудным было первое время, первая заброска, доставка к месторождению техники и оборудования по бездорожью, по льду замерзших рек, через перевалы горных хребтов, где снег лежит до середины июля… И парни, которые это могли проделать, – настоящие герои, люди особого склада, особой прочности, их и сравнивать нельзя с обычными людьми.

«Граждане пассажиры, наш самолет прибывает в аэропорт Якутска. Просьба пристегнуть ремни и вернуть спинку кресла в вертикальное положение…»

Из Якутска я полетел в Алдан, оттуда в Учур, а затем на вездеходе с геологами отправились за 110 километров к расположенному неподалеку от поселка Белькачи месторождению Буор-Сала, По обе стороны тянулась горная лиственничная тайга с вечномерзлой землей, топями, болотами. Сюда забредали якуты и эвенки, кочевавшие родами по тундре.

Зиму с 1968 на 1969 год мы с моими товарищами провели на Буор-Сале. Месторождение мне понравилось. Здесь можно было развернуться.

Нужно лететь в Алдан, окончательно решать вопрос о начале горных работ. Мы коротали время в аэропорту Учура. Кое-где у взлетно-посадочной полосы из-под снега выглядывали металлические листы: в годы войны они служили полосой для посадку и взлета американских самолетов, которые перегоняли из Аляскнц через Сибирь к Красноярску и дальше – на фронт. Аэродромов с искусственным покрытием, на которые были рассчитаны эти самолеты, на трассе не было, сотни машин приходилось сажать на грунтовых, часто плохо подготовленных площадках или на выложенных по ухабистой тундре стальных листах. Замки между листами были слабы, посадочные полосы расползались. До сих пор в тайге находят обломки разбитых бомбардировщиков.