Эллери Квин - Тайна американского пистолета

• Название: Тайна американского пистолета
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1617-9

Эллери Квин — псевдоним двух кузенов: Фредерика Дэнни (1905–1982) и Манфреда Ли (1905–1971). Их перу принадлежат 25 детективов, которые объединяет общий герой, сыщик и автор криминальных романов Эллери Квин, чья известность под стать популярности Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро. Творчество братьев-соавторов в основном укладывается в русло классического детектива, где достаточно запутанных логических ходов, ложных следов, хитроумных ловушек.

Эллери Квин — не только псевдоним двух писателей, но и действующее лицо их многих произведений — профессиональный сочинитель детективных историй и сыщик-любитель, приходящий на помощь своему отцу, инспектору полиции Ричарду Квину, когда очередной криминальный орешек оказывается тому не по зубам.

---

Мне оставалось лишь поднять вверх руки.

— Так мне остановиться? — спросил Эллери.

— Господи, нет! Я просто хочу склонить пред тобой голову. Продолжай, ради бога.

Эллери выглядел смущенным.

— Я ничего тебе больше не скажу, — сердито сказал он, — Если ты будешь продолжать нести подобную ерунду. На чем я остановился? О да! Следующий вопрос напрашивался сам собой: почему Хорн тайно сговорился поменяться местами со своим старым дублером во время выступления, не сказав об этом ни Кит, ни Гранту? Поскольку подлинность их удивления при виде мертвого тела не вызывала сомнения. Итак, тут были две простые причины. Первая: Бак неожиданно заболел или, еще хуже, не захотел разочаровывать свою публику и был слишком горд, чтобы признаться в этом Кит, своему лучшему другу Гранту и Марсу. И вторая: его представление включало такие трюки, которые Бак был не в состоянии выполнить. Но Бак и не думал неожиданно заболевать: накануне доктор родео осмотрел его и признал в отличной форме, если верить словам Кит и самого доктора. Может, он неожиданно заболел в промежутке после осмотра и перед представлением? Это означало бы, что ему пришлось бы все подстроить в очень короткое время. Но факты указывали на то, что подмена была задумана не в день представления, а за день до него. Во-первых, накануне к нему в отель приходил посетитель. Во-вторых, он взял из банка большую часть своего вклада. Кажется совершенно ясным, что он зашел к своему дублеру накануне выступления, отдал один из своих револьверов и плату за услугу — те три тысячи долларов, снятые им со счета в банке или их часть. А также свой костюм — помнишь, Грант сказал, что на последней репетиции Бак выступал не в костюме, а в обычной одежде, несмотря на то что все остальные статисты были в костюмах. Тот факт, что все было спланировано по крайней мере за день до обследования Бака доктором, исключал возможность того, что Бак нанял дублера из-за внезапной болезни уже после обследования.

— Звучит довольно разумно! — согласился я.

— Это и есть разумно. Предположение, будто Бак оказался не в состоянии выполнить трюки, также несостоятельно. Последняя репетиция прошла без сучка и задоринки, и не приходится сомневаться, что на ней выступал сам Хорн. Почему Хорн сам выступал на репетиции, а не дублер, спросил я себя. Видишь ли, он тогда разговаривал со многими: с Вуди, Грантом, Кит, которые, как бы ни было сильно его сходство с дублером, не могли быть обмануты в личной беседе. И еще: он выписал чек Гранту у него на глазах, сразу же после репетиции, Грант обменял чек на деньги; и я выяснил, что чек прошел через банк. Таким образом, не вызывает сомнения, что подпись Хорна была настоящей, из чего следует, что на репетиции был ни кто иной, как сам Хорн. Но поскольку репетиция — это дублирование настоящего представления и поскольку Хорн отлично справился со всеми трюками на репетиции, что подтверждается показаниями Гранта и Керли, тогда совершенно очевидно, что ничего невыполнимого для Хорна в представлении не было.

Если же Бак и не думал неожиданно болеть и в его программе не было ничего такого, с чем он не смог бы справиться или боялся, что не справится, то почему он разыскал своего старого дублера и заплатил ему за то, чтобы тот его заменил? Более того, почему, когда его дублер был убит, Бак не открыл все полиции? Будь он невиновен в преступлении, он бы чувствовал себя обязанным признаться в подмене.

На ум приходило вот какое объяснение — в случае, если Бак Хорн был невиновен. У него имелся враг, о чьих намерениях он был заранее предупрежден, поэтому он и нанял дублера, дабы тот заменил его. Таким образом, он сознательно принес в жертву дублера. Тогда понятно, почему после убийства он не признался в подмене, ведь до тех пор, пока враги Хорна будут считать его мертвым, он будет оставаться в безопасности. Но в таком случае Хорн наверняка постарался бы тайно дать знать о себе своим близким — Кит или лучшему другу Гранту. Это была одна из причин, по которой я настоял на том, чтобы за Грантом и Кит неустанно следили, проверяли их корреспонденцию, прослушивали телефонные разговоры. Но из этого ничего не вышло — от Хорна не было весточки. Явная неудача Хорна связаться с приемной дочерью или другом заставила меня отбросить теорию о его добровольном исчезновении из-за известного ему врага и предположить другую, единственно возможную теорию, которая учитывала бы исчезновение Хорна и смерть человека, принятого за Хорна. Она состояла в том, что вечером, перед самым открытием родео, Хорн был похищен своим врагом или врагами и его комната по неизвестной причине была захвачена дублером; затем дублер был убит или своими же, или кем-то из друзей Хорна, который каким-то образом обнаружил подмену. Но это была очень слабая и несостоятельная теория, которую мало что подтверждало — никакого требования денег от похитителей не поступало, к тому же не было явного мотива. Так что, хотя я не мог полностью отвергнуть эту теорию, как невозможную, я отставил ее и стал разрабатывать более обещающую линию. В то же время очень слабая надежда на ее подлинность не давала мне обнародовать то, что я знал об убитом мужчине. Сделай я это преждевременно, без окончательного подтверждения фактами, я мог бы ошибиться и обречь на смерть самого Хорна.

Я, разумеется, не мог предвидеть убийства Вуди.

Эллери немного помолчал, и, судя по его хмурому виду, было ясно, что история со смертью однорукого ковбоя ему неприятна. Я знал, как он всегда гневался, когда читал детективные романы, в которых писатели позволяли своим сыщикам бездействовать, оставаясь милыми и умными, в то время как вокруг них один за другим падали трупы.

Он вздохнул:

— И на этой стадии я задал себе уместный вопрос: раз простое объяснение исчезновения Хорна и убийства его двойника лишено смысла, возможно ли, чтобы Хорн сам убил двойника? И тут я обратился к остальным четырем важным уликам, которые увидел с самого начала следствия Они не только сужали поле вероятности, но ставили убийцу в определенное положение, которому Хорн, если он был убийцей, должен был бы соответствовать.

Две из них касались топографии арены «Колизея» и природы смертельной раны убитого. Арена — самое нижнее место в амфитеатре, это естественно; даже первые ярусы зрительских мест, а также ложи находятся выше пола арены на десять футов. Однако пуля в обоих убийствах вошла в тело жертв, следуя заключению доктора Праути, определенно по нисходящей линии. Другими словами, выстрелы в обоих случаях производились сверху — так сказать, со зрительских мест. В то время как все восприняли это за непреложную истину, я усмотрел тут вопрос, который необходимо было выяснить прежде, чем мы могли бы со всей убедительностью утверждать, что стреляли сверху. Каково было точное положение тела жертвы в тот момент, когда пуля вошла в него? Заключение, что выстрел был произведен сверху, было бы правильным только в том случае, если бы тело жертвы в момент вхождения в него пули находилось в нормальном прямом положении, то есть под прямым углом к поверхности пола и по отношению к спине лошади, — то есть не было бы резко наклонено вперед или назад или в какую-либо сторону.

Я сдвинул брови.

— Подожди. Я не успеваю за тобой.

— Я проиллюстрирую. Джуна, будь хорошим мальчиком принеси мне бумагу и карандаш.

Джуна, который сидел с широко раскрытыми глазами во время всей беседы, подскочил и принес требуемые предметы. Эллери какое-то время что-то рисовал. Затем поднял глаза.

— Как я уже сказал, невозможно определить угол пули, пока не определишь точного положения тела в момент ее вхождения. Увеличение масштаба на снимках, на которых изображены тела обеих жертв в момент поражения, показывает, что их тела были наклонены в сторону от седла вправо под углом тридцать градусов от вертикали. То есть влево с точки зрения жертвы и вправо с точки зрения наблюдателя или камеры; я буду говорить «вправо», чтобы избежать путаницы. А теперь посмотри на эти рисунки.

Я поднялся и подошел к его стулу. Эллери нарисовал четыре небольшие картинки.

— Первый показывает тело жертвы в нормальной прямой позиции, как доктор Праути видел это. Маленькая стрелка над сердцем фигурки показывает направление пули, вошедшей в тело. Праути утверждал, что она шла сверху под углом в тридцать градусов к уровню пола. Второй рисунок показывает фигуру жертвы в той же самой позиции, то есть тело находится точно под прямым углом к спине лошади; продленная пунктиром стрелка дает более наглядную интерпретацию траектории пули; линия явно идет сверху вниз, как ты видишь, и должна подтверждать заключение о том, что стреляли сверху. Ну что ж, это заключение было бы верным, если бы жертва действительно оставалась в седле прямой, как показано на рисунке. Но тело жертвы не оставалось прямым: в соответствии с заснятыми кадрами оно наклонилось вправо под углом в тридцать градусов, как это видно на третьем рисунке!