Макс Мах - Хозяйка Судьба

• Название: Хозяйка Судьба
• Автор: Макс Мах
• Жанр: Фэнтези

---

— Так, — согласился Карл.

— Ну, вот, собственно, и все, господин мой Карл. Добавить и нечего, почитай. Разве что вспомнить, что по-трейски негода это «элия четана», и, если перевести дословно, а не как название, означает это «освобождающая или открывающая внутреннюю суть». А внутренней сутью, господин мой Карл, да вы о том и сами, верно, ведаете, трейцы душу человеческую иногда именовали.

— Спасибо, мастер Дов, — поклонился Карл. — Спрошу вас еще об одной вещи, но, если не захотите, можете не отвечать.

— Спрашивайте, господин мой Карл, — улыбнулся старик. — Вы же знаете, я не отвечу только на один вопрос.

— Почему вас называют Строителями?

— Догадались? — старый аптекарь подобрался вдруг и приобрел гораздо более значительный, чем обычно, вид.

— Догадался.

— Что ж, догадка ваша верна, мой господин, — спокойно кивнул Михайло Дов. — Это было самое великое, что мы построили за долгие века, но и последнее тоже. С тех пор мы строим только храм знания, господин герцог, а с камнем работают уже другие.

13

Нет, не зря ему вспомнился Лев Скоморох, совсем не зря. Не ходившему в мечи, никогда не понять тех, кого он посылает в бой, а значит, что он не художник, а жалкий подмастерье. Таким и останется, потому что художник это не только — и не столько — тот, кто видит, но, прежде всего тот, кто способен передать свое видение на холсте или бумаге. Но только для этого ты должен досконально знать особенности материала, с которым работаешь, холст ли это, картон, или, скажем, пергамент, и понимать, разумеется, на что способны твое стило или кисть.

Послав к старому Медведю свой собственный рефлет, Карл не только узнал то, что хотел бы теперь знать, но и то, что знать был обязан, коли уж сподобился оказаться «пастухом теней», как называли убру тех, кто волен был вызывать рефлеты.

Нельзя понять мертвых, не побывав на той стороне полуночи.

И не надо, если не готов пережить собственную — пусть и временную — смерть.

Карл открыл глаза. За время его отсутствия, солнце вряд ли прошло больше половины линии.

«Полчаса».

Он встал из кресла, чувствуя, как медленно отпускает его мутное болото равнодушия и безволия, которые, по-видимому, переживает рефлет, оказавшийся не рядом с живыми людьми, а среди них, повернулся и встретил ожидающий взгляд Августа. Лешак сидел на стуле с высокой спинкой, в руке его была зажата дымящаяся трубка, а на столе рядом с ним какой-то по счету кубок с остатками красного вина, едва покрывавшего дно.

— Все спокойно? — спросил Карл и, подойдя к столу, взял в руку графинчик с абрикосовой водкой.

— Спокойно, — пожал плечами Август.

Карл налил себе водки, понюхал, отпил немного, по-прежнему, чувствуя на себе изучающий взгляд капитана — тот ведь не мог не понять, что Карл не дремал все эти полчаса — и неожиданно решил, что, раз уж так случилось, и они оказались сейчас один на один, то почему бы им и не поговорить по душам. И хотя тема, которую собирался затронуть Карл, была весьма щекотливого свойства, но ведь и то правда, что Август не только его капитан, но и внук.

— Там, в Линде, — сказал Карл, сделав еще один медленный глоток. — Когда мы решали с Элиасом наши будущие взаимоотношения, — ничто не дрогнуло в душе, когда он произнес слово «будущие», только лицо Деборы возникло на мгновение перед глазами. — Мы коснулись одной темы, о которой я мог бы тебе и не рассказывать. Дело житейское, но…

— Вы имеете в виду Мину, Карл? — Август был невозмутим, но что-то в выражении его глаз подсказывало, что разговор этот ему неприятен.

— Да, — ответил Карл и допил водку.

— Не думаю, что из этого что-нибудь получится, — пожал плечами Август. — У меня есть женщина, Карл, и я не хотел бы…

«То-то и оно, Август, что у тебя есть женщина. То-то и оно».

— Она тебе действительно нравится? — оставалось только надеяться, что Август поймет его вопрос правильно. Но наверняка знать это Карл не мог.

— Нравится? — То ли переспросил, то ли повторил за ним Август. — А если я скажу вам, капитан, что люблю ее, вы сильно удивитесь?

Голос не дрогнул, и спокойствие не покинуло лица Августа. Даже взгляд не выражал никаких эмоций, но то, что он снова назвал Карла капитаном, о многом говорило и еще больше подразумевало.

— Значит, любишь, — Карл отвернулся от Августа и налил себе еще водки.

— Но она не одна, Август, — сказал он, не поворачиваясь. — И ты должен принимать это в расчет.

— Я знаю, Карл, но сердцу не прикажешь, ведь так?

— Так, — согласился Карл и снова повернулся к Августу. — А она, она знает?

— Да. — Ответил Карл, и в его глазах появилось такое выражение, какого Карл от него совсем не ожидал.

«Так и есть, — признал он, глядя на суровое лицо этого жесткого и даже, пожалуй, жестокого человека, способного с одинаковой легкостью лить свою и чужую кровь. — Любовь, печаль… Кто бы мог поверить? Но я верю».

— Да, — твердо ответил Август. — Она знает. Я ей все сказал, и она меня выслушала.

«Выслушала… Вот как…»

— И этого не мало, — Карл покрутил в руке кубок, обдумывая ситуацию. — Ты ожидал чего-то другого?

— Не знаю, — пожал плечами Август. — Чего угодно, Карл. Всего чего угодно, но только не того, что случилось. Она сказала, что я могу быть с ними. Ну, вы понимаете… Она имела в виду вместе.

«Вместе?! — искренне удивился Карл. — Кажется, я чего-то не понимаю…»

— Не посоветовавшись с Викторией? — спросил он, пытаясь постичь смысл сложившейся ситуации.

— Постойте, Карл! — В свою очередь удивился Август. — Вы о ком меня спрашивали?

— Об Анне… Ты ведь… Боги! Прости, Август, не стоило мне начинать этот разговор. Это ведь и не мое дело вовсе. Но мне показалось, что ты играешь с огнем… Ты ведь был в ее спальне в ту ночь, когда я покинул Флору.

— Ну, да был, — кивнул Август, соглашаясь. — Но люблю-то я как раз Викторию, Карл, и с ней говорил. А Анна… Она славная девушка, капитан, и хороша собой. Это правда, только…

— Что? — быстро спросил Карл, пытаясь понять, что же там на самом деле произошло.

— Ну, это условие, Карл, — Август враз растерял и всю свою жесткость, и, казалось, даже всю уверенность в себе. — Графиня сказала, что вместе — вместе и есть. И еще… Да, чего уж там! Наследника родить может только Анна. Ну она сама с Анной говорила, я при этом не присутствовал. Только Анна с этим согласилась, она тоже хочет, чтобы все было, как у всех.

«Как у всех?»

— Семью она хочет, дом… А какая же семья без детей? Ну и я… А что мне было делать, капитан? Если я хочу быть с Викторией, а я… Ну, что тут скажешь! Я ведь ее люблю, Карл. Никого так не любил… Может быть, это потому что рядом с вами оказался? А Анна, она хорошая, и я ее не обижу, капитан, и Виктория это знает, иначе бы…

«Великие боги!» — Вот и все, что Карл мог на это сказать. Казалось, его уже ничем нельзя удивить, но Хозяйка Судьба не уставала изобретать все более и более замысловатые сюжеты.

«Она гениальна! — Решил Карл и залпом выпил крепкую, пахнущую цветущими садами водку. — Она гениальна!»

И в самом деле, никто не мог с ней в этом сравниться. Госпожа Дорог была чудовищно — или, напротив, божественно — изобретательна.

Глава 9 Луна

1

— Вставай, Рогем! Хватит спать!

Но Карл давно уже не спал. Займан ходил тихо, чего и следовало ожидать от опытного охотника и умелого бойца, но все же не бесшумно, ведь он не был бесплотной тенью. Он «оставлял след», Займан сын Оби. Он тревожил прохладный ночной воздух и нес с собой множество запахов, самыми сильными из которых были сухая горечь полыни и сладковатый дурман конопляного масла, в который тонкой пронзительной нитью вплетался голос кованой стали и тихий, как шорох ночного ветра в степи, шепот сыромятной кожи. Займан пах и дышал, и раздвигал своей широкой грудью воздух, и песчинки шелестели на мягких подошвах его коротких убрских сапог. Карл просто не мог его не услышать, и услышал, разумеется, и тотчас проснулся. Образ Займана Зига, «Стрелка» Займана, вошел в его сон без сновидений, и Карл «увидел» идущего к его лежаку невысокого широкоплечего мужчину, из тех, про которых говорят, что они уже «перешли реку». Займану было тридцать шесть, и, значит, он уже начал «спускаться в ущелье старости», но время едва тронуло белилами отдельные пряди его темно-каштановых волос, заплетенных в многочисленные ритуальные косицы, да прошлось жестоким резцом опыта по широкоскулому лицу. В остальном он, казалось, все еще «стоял на вершине». Спокойный и уверенный в себе воин, умудренный жизнью и знанием, которое открывается не всякому и уж точно, что не без усилий, но не растерявший на долгом жизненном пути ни юношеского любопытства, ни веселой иронии, которая обычно светилась в его зеленых, как весенняя степь, глазах.

— Вставай, Рогем! — повторил Займан и улыбнулся, зная, что Карл увидит его улыбку даже в мутной предрассветной мгле. А то, что его друг, и брат его собственного брата, владетеля Нагума, не спит, он уже, разумеется, понял.