Андрей Голяк - Ничего, кроме настоящего

• Название: Ничего, кроме настоящего
• Автор: Андрей Голяк
• Жанр: Современная проза

---

– Всё, голуби! Потрудились – и будя! Теперь баинькать! – Андрей щёлкает тумблерами.

– Да, кому баинькать, а кому – на пары, – ворчит Палыч.

– Это, родненький, твои личные некайфы. Всё, выметайтесь.

Созвонимся и решим, когда продолжим. Из сегодняшнего, похоже, ничего отобрать не удастся. Ничего страшного. С балансами отдуплились – и то хлеб. А теперь – кыш по домам.

Андрюха зевает, выворачивая челюсти наизнанку. Мысленно он уже в люле, и ждёт, не дождётся, когда мы выпульнемся из его квартиры.

Дверь захлопывается за нашими спинами, и мы погружаемся в вязую утреннюю мряку. Туман, мелкий дождец, сырость. Лондон, бля! И какой кретин назвал наш городишко "маленьким Парижем"?

ГЛАВА 15

Скукота! Выходные – а деть себя некуда. Репетиций нет – отдых после очередного концерта. Запись закончили. Причём, с нулевым результатом – ни черта не получилось. Только убедились, что в домашних условиях записать что-либо стоящее крайне сложно. Даже при наличии аппарата.

Погода – говно. Пятый день подряд долдонит глупый дождь.

Стандартная местная погода. Мерзко и сыро. Неохота даже в окно смотреть. Полузакрыв глаза, слушаю "Цеппелинов". Через плохо закрытую дверь доносится монотонное бормотание – тёща в честь выходного дня с наслаждением пилит Татку. Я морщусь – жизнь со старшим поколением даётся нелегко. Из полудрёмы меня выводит трель телефонного звонка. Раздаётся рыдающий возглас тестя:

– Возьмите же трубку, наконец!

Я подхожу к телефону:

– На проводе.

– Привет, лишенец! – радостный голос Аргунова.

– Здорово, коли не шутишь. Чего надо?

– Тут такое дело… В общем, у меня день рождения. Я жду тебя к пяти.

– А ты раньше не мог предупредить? Мне и подарить-то нечего.

– А кто от тебя подарков ждёт? Просто садись на троллейбус и дуй ко мне. Делов-то!

– Я с женой приду.

– Да хоть с дедушкой! Главное – приезжай.

– Ладно, дедушку не обещаю, а жену прихвачу.

– Давай! Жду!

Я объясняю Наташе раскладку. Она радуется. Она согласна ехать хоть к чёрту на рога, лишь бы подальше от материнских поучений. Я так и не понял, в чём там у них разногласие вышло. Да это и неважно

– повод всегда можно найти. Короче, через полчаса мы линяем из дому, а ещё через полчаса переступаем порог аргуновской квартиры.

Картиночка – зашибись! Стола нет. Весь пипл сидит просто на полу.

На большой клеёнке расставлены бутылки с водкой, вином и пивом. Из закуски – яблоки, хлеб, картошка в мундирах. Всё скромно и со вкусом. Присутствует, естественно, толпа музыкального и околомузыкального народу. Пофигисты, энтузиасты, циники, алкоголики и всё из той же серии. Именинник восседает во главе стола, подложив под тощую задницу увесистую подушку. Мы устраиваемся неподалёку.

Пипл пьянствует без тостов. Подразумевается, что всё сегодня выпитое – во благо виновнику торжества. Посему времени на излишний пафос здесь не теряют. Я знакомлю Татку и Аргунова. Сей экземпляр, переливающийся ядовитой желтизной постоянного сарказма, производит на мою жену неизгладимое впечатление. Её можно понять – Андрюха есть раритет по всем понятиям.

Возле него обретается тоже примечательный человечек – Олег

Умский. Его Превосходительство Композитор. Глыба украинского инструментализма. Умский – бывший директор и бывший клавишник бывшего бэнда "Липтон Клуб". Недавно "Липтоны" распались, но Умский знаменит и сам по себе. Многие носятся с ним, как с талантливым композитором и аранжировщиком. Для нас это птица очень высокого полёта. Паша даёт мне понять, что неплохо бы познакомиться с композитором поближе. В принципе, я согласен, но непринуждённо укреплять полезные знакомства, увы, не обучен. Нет у меня таких талантов. Зато Паша в этом искусстве любому даст сто очков форы.

Весь вечер он струится патокой, разглагольствует на высокие темы, вставляя незаметно комплименты интересующему лицу. Лицо же, чувствуя свою значительность, тает, купаясь в ручейках лести. Ну и, соответственно, обещает помощь, поддержку и прочая, и прочая.

Аргунов, слушая высказывания великого человека, слегка кривит рожу. Его можно понять – в последнее время талантище взял себе за привычку творить у Андрюхи дома. В своей хате Умского напрягает не в меру аристократичная мать, неудовлетворённая в сексуальном плане жена и огромное количество заказчиков, каждому из которых Олег должен. Распыляться же на такие мелочи, как семья и общественность, наш гений не склонен. Его занимают только высшие сферы – музыка и потрындеть о ней. Желательно за чашечкой кофе и жбанчиком хорошего коньячку. Вот и воспользовался Умский безотказным характером циника жёлтого – раз пришёл поработать, второй, третий… Я к вам пришёл навеки поселиться…

А через какое-то время чрезмерно впечатлительный Аргунов стал чувствовать легчайшее неудобство в личной жизни. Судя по его рассказам, гений великий страдал словесным недержанием. А это, скажу я вам, вид болезни, общественно опасной. Кроме того, имел крайне неприятную привычку мочиться мимо унитаза. Мелочь, но настроение портит здорово. А тут ещё жена гения зачастила в гости. И отчаявшись заинтересовать мужа, витающего в высших сферах, решила получить с несчастного Андрюхи "хоть шерсти клок". В результате, Умский отгородившись от всех наушниками, ваял "музык разных", а евойная супружница пугала гостеприимного хозяина похотливыми взорами и вопросцами "с переподвыподвертом". Андрюха же, преследуя противоположные цели, спасал невинность, как мог.

Но в то время мы об этом и не подозревали. Умский нам казался великой Цацей, и мы смотрели на него снизу вверх. В тот вечер он надавал нам море всевозможных обещаний, и если верить его словам, мы могли смело паковать чемоданы для переезда в столицу и серьёзной гастрольной деятельности. Гений обещал полнейшую поддержку. А мы, раскрыв рты, внимали ему и радостно пускали слюни восторга.

Шоу-бизнес, на мой взгляд, держит первое место в рейтинге родов деятельности, где легко раздаются самые разнообразные обещания, и так же легко забываются. В своё время мне пришлось выслушать немало сказок и примерить на свою нескладность горы радужных перспектив.

Слава Богу, мне хватило ума перестать обращать на них внимание.

Пока Паша обольщал Умского, народ весело гульбанил. Пошли песни под гитару, рассказы о гастролях и выступлениях. В соседней комнате народ устроил импровизированный сейшен. Палыч, за неимением прекрасного пола, вовсю колбасил по бонгам. Радуга и Витёк, музыканты из "Старых Историй", лабали под это что-то сентиментально-блюзовое. Именинник под весь этот бардак в очередной раз вещал мне о том, какие мы мудаки и предатели родного языка.

– Андрюха, я заколёбся тебе объяснять, что в смысле национальности я – полукровка. Так что, украинский может тоже считаться моим родным языком…

– Я знаю, что ты наполовину рогуль, но думаешь-то ты по-русски.

– Когда я пишу, я думаю на том языке, на котором сочиняю.

– Угу, – он кривит губы, – складно карнаешь. Ещё скажи, что ты пришёл к украинской музыке без мыслей о раскрутке.

– Не скажу. Потому, что мыслей о раскрутке нет только у тебя. И просидишь ты всю жизнь в глубокой жопе! А я не делаю того, что мне не нравится. Моя музыка и мои тексты – честные.

Такой дозы пафоса Аргунов не выдержал – он завалился на спину и непристойно заржал. Я выдул одним махом бокал пива и закурил. Хрен с ним! Он же специально меня достаёт. А я ведусь на это, как мальчик.

– Ты – гондон! – констатировал я.

– Ну и что? – не обиделся Андрюха. – Быть гондоном веселей, чем им не быть. Да и честней.

– За это я и люблю с тобой общаться.

– Только носки наизнанку не надо здесь выворачивать! – поморщился

Андрей.

Любое проявление мягкости характера он называл "выворачиванием носков" и пресекал в корне. Яд кромешный. Общаться с таким экземпляром – сплошное удовольствие, ёшкин кот.

Короче, гульбан этот ничем не отличался от всех других. Пили, трепались, острили скучно и не совсем, орали песни, безобразничали.

На следующий день маялись бодуном. Как обычно.

Тогда какого чёрта я вставил в книгу эту главу? Ну, во-первых, для объёму – чтоб книжка потолще получилась. А во-вторых, именно отсюда началось наше знакомство с Умским. Оно ещё сыграет свою роль для каждого из нас. Правда, не для "Клана Тишины" в целом.

Олег пришёл посмотреть наше очередное выступление, выслушал наши предложения о сотрудничестве и пообещал "всего и много". Правда, дальше разговоров дело так и не двинулось – Умский был человеком практичным и превыше всех творческих радостей ценил хруст купюр в собственном кулаке. Мы же на том этапе могли пообещать не более, чем полёт души. Бесплатный.

ГЛАВА 16

Спать хотелось дико. Утро было мерзким и промозглым, с неба падала какая-то микроскопическая дрянь, непроснувшиеся ноги не слушались абсолютно, и постоянно норовили ступить в очередную лужу.