Владимир Костенко - На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.

• Название: На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.
• Автор: Владимир Костенко
• Издательство: Судпромгиз
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1955

Книга собрана на основе

«Военная литература»: militera.lib.ru

Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russian/kostenko_vp/index.html

OCR, правка: Андрей Мятишкин ([email protected])

Дополнительная обработка: Hoaxer ([email protected])

---

В 2 часа транспорты вошли в бухту, а 8 броненосцев, 12 крейсеров и несколько миноносцев остались в море и сейчас поотрядно ходят вдоль берега. Все корабли несут отличительные огни, кроме «Жемчуга» и «Изумруда». Луна светит достаточно хорошо, чтобы вполне ориентироваться в море. Так как все люки и иллюминаторы жилых помещений задраиваются уже с 6 часов, то внутри корабля страшная духота. Все офицеры ночуют теперь на палубах и мостиках вповалку, как и команда, подослав какую-нибудь цыновку, одеяло или подвесную койку. Хорошо спать на воздухе под легким ночным ветерком, видеть вокруг себя огни эскадры, а над головой звезды. Правда, сначала спать казалось твердовато, но к этому быстро привыкли. Последнее время я пристроился спать на верхнем кормовом мостике, где за переход сдружился с группой комендоров, сигнальщиков и гальванеров. Сюда же приходит спать ночью и мой приятель, баталер Новиков. Мы лежим рядом на настиле мостика — я на своей дакарской травяной цыновке, а Новиков — на угольном мешке. Новиков в ночных беседах, затягивающихся до полуночи, рассказал мне о своих родных, о жизни в захолустной деревне Тамбовской губернии, о своей ранней тяге к морю, о поступлении на флот по призыву, о начале службы в Балтийском море. Он много читал, хорошо знаком с русской классической литературой, посещал в Кронштадте воскресную школу, где и был арестован во время очередной полицейской облавы. Сейчас, под влиянием впечатлений океанского плаванья, его все больше увлекают области знания, освещающие жизнь природы и народов, населяющих земной шар. Томимый жаждой все понять, он в то же время горит желанием поделиться с товарищами каждой крупицей приобретенных им новых познаний. Но теперь Новикова и его друзей более всего волнуют вопросы о будущей судьбе далекой Родины, о том влиянии, какое на ход событий должны оказать действия нашей эскадры, и как нам быть при этих обстоятельствах.

Глава XXXII. Крейсерство эскадры у берегов Индо-Китая

1 апреля. Милях в 20 от бухты броненосцы и крейсера застопорили машины и так провели всю ночь, не становясь на якорь. Волной, ветром и инерцией корабли постепенно развернуло в разные стороны, всякое подобие правильного строя исчезло, все несли огни, соответствовавшие застопоренным машинам, а сами давали ход, чтобы отыскать свое место, поэтому чуть не перетолкались. В конце ночи в отряде броненосцев вместо восьми кораблей оказалось девять. Долго не могли выяснить, кто приблудился. Наконец, с «Суворова» осветили это лишнее судно, которое оказалось неизвестным пароходом без флага. Вяло засветили еще несколько прожекторов, в том числе и с «Орла». А чужой приблудившийся пароход спокойно шлялся. между броненосцами и затем стал удаляться. К нему приблизился миноносец и что-то на нем проверял. Пароход оказался немецким, но без груза.

В кают-компании «Орла» офицеры крайне возмущались той беспечностью и беспорядками, какие царили ночью на эскадре, когда она болталась в открытом море, имея основания ждать ночной атаки миноносцев. В 10 часов утра броненосцы вошли в обследованную и протраленную бухту и, наконец, бросили якоря после 28 дней непрерывной походной службы.

Бухта, как база для стоянки флота, действительно, оказалась весьма подходящей. Она состоит из двух частей, соединенных внутренним проходом. Выход из закрытого внутреннего пространства в открытое море стеснен большим скалистым островом, который оставляет узкий проход не более 20 кабельтовых и хорошо прикрывает единственный вход в бухту. В задней внутренней бухте устроились все наши транспорты, и туда же вошли вспомогательные крейсера «Урал», «Терек» и «Кубань» принимать уголь. При нашем приближении к бухте на горизонте слева показались четыре судна, в которых мы скоро признали наши немецкие угольщики. Это были громадные пароходы грузоподъемностью не менее 10 тысяч тонн каждый. Три из них имели по четыре мачты, вооруженные мощными грузовыми стрелами. Угольщики также проследовали в ту часть бухты, где стояли транспорты.

Броненосцы расположились в две колонны с левой стороны передней бухты под прикрытием острова, заграждавшего вход, а пять крейсеров — «Светлана», «Аврора», «Олег», «Днепр» и «Алмаз» — заняли позицию против входа; «Рион», «Донской», «Жемчуг» и «Изумруд» остались в открытом море.

Офицеры и механик, ходившие в промерной партии на минных катерах в бухту еще до нашего прихода, уже побывали на берегу. Здесь во внутренней бухте есть маленькая французская фактория и живет несколько французов. Какой-то энергичный предприниматель хочет создать здесь оборудованный порт, провел телеграф в Сайгон, устраивает набережные, строит ледоделательный завод. Он дал офицерам «Суворова» прейскурант с ценами местных припасов. По сравнению с Носси-Бе здесь все очень дешево. В районе имеется 300 быков. Очевидно, часть из них попадет в распоряжение нашей эскадры.

За месяц до нашего прибытия в бухту заходила японская эскадра, но из Сайгона пришли французские миноносцы и потребовали от японцев убраться отсюда.

Госпитальный «Орел» из Сайгона еще не возвращался. Сегодня оттуда пришел пароход и доставил адмиралу депеши и некоторую почту.

На угольщиках оказалась почта из Носси-Бе, которую доставил флаг-офицер Крижановский. Сначала предполагалось, что он оставлен для связи с эскадрой Небогатова. В действительности ему было поручено привести четыре угольщика в Сайгон, откуда он и вышел в Кам-Ранх-бэй.

На «Александре III» произошел инцидент с просчетом количества угля на переходе из Носси-Бе. При проверке количества оставшегося угля выяснилось, что в ямах на 500 тонн меньше, чем значилось в суточном рапорте. Эта ошибка явилась следствием систематического преувеличения цифр погрузки в погоне за получением премий. «Александру» пришлось довести об этом до сведения адмирала, Рожественский отнесся к ошибке снисходительно и только велел покрыть при погрузке недостачу. Говорят, «Александр» добрался до Кам-Ранх-бэй почти с пустыми ямами.

Корабли еще не имеют разрешения адмирала на регулярное сообщение с берегом, поэтому о здешней природе мы пока располагаем лишь теми данными, какие может дать морской бинокль. Вся бухта окаймлена весьма высокими утесистыми горами, хребты которых вырисовываются на фоне синего неба самыми причудливыми очертаниями. А за передним планом гор громоздятся в голубой дымке более дальние и более высокие цепи. У подножия гор яркая песчаная полоса прибойной линии оттеняет угрюмые базальтовые валуны из обломков скал. Выше по склонам гор цепляется довольно чахлая растительность. В глубине бухты среди гор видна уютная долина с богатой растительностью, прорезанная сверкающей на солнце полосой горной речки.

День кончился, и с заходом солнца в свои права быстро вступила тропическая ночь. Луна мягким светом сглаживает суровые картины горного пейзажа и таинственными тенями скал меняет очертания кряжей разной отдаленности. Освещая спокойные воды бухты, лунное сияние еще увеличивает красоту всей панорамы.

3 апреля. Вчера представился случай послать с эскадры почту через Сайгон. Я поспешил отправить в Россию родителям, помимо письма, очередную тетрадь дневника.

Судя по построению эскадры в здешней бухте, по распоряжениям адмирала и известиям французских газет и телеграмм из Сайгона, Кам-Ранх-бэй станет для нас вторым Носси-Бе. Мы, не стесняясь французским нейтралитетом, начали здесь хозяйничать, устроили в проливе между берегом и островом бон из ботов и взятых с транспортов швартовных цепей, грузим уголь без ограничений, начинаем заготовлять свежую провизию с берега, а из Сайгона получаем почту и товары по заказу. Но вчера пришел французский крейсер «Декарт» с контр-адмиралом де Жонкиер, командующим французской эскадрой Тихого океана. На «Суворове» произошло свидание адмиралов. Французский крейсер проследовал во внутреннюю бухту, куда сегодня Рожественский отправится с ответным визитом.

К борту «Орла» подошел «Горчаков», весь день шла погрузка угля, приняли 332 тонны. Так как помещений для угля не хватает после приказа держать среднюю батарею в свободном от угля состоянии, то было окончательно решено занять офицерскую кают-компанию и буфет, ванные в батарейной палубе и некоторые каюты. Из этих помещений сняли всю отделку, мебель и обстановку.

Броненосцы стоят под парами, чтобы в любой момент быть готовыми дать 9 узлов хода. У нас под парами десять котлов из двадцати. Суточный расход угля на якорной стоянке достигает 44 тонн. Офицерский состав перешел обедать в адмиральскую столовую, которая до сих пор оставалась неиспользованной.

Вчера из Сайгона возвратилось госпитальное судно «Орел». Привезли некоторые подробности последних событий на Маньчжурском фронте. Выяснено, что наши потери были почти вдвое меньше тех, о которых мы слышали на Мадагаскаре. Всего мы потеряли в бою не 180 тысяч, как сообщалось ранее, а около 160 тысяч, из них до 40 тысяч пленными. Наша полевая артиллерия и громадные запасы продовольствия достались японцам. В их руках Мукден. Наша армия отступает к Гирину. Куропаткин, по сообщению французских газет, заявил, что при сложившихся условиях он не может рассчитывать на победу и просит сменить его с поста главнокомандующего. Но как солдат он считает для себя за честь участвовать в войне и просит, как милости, назначить его командующим первой армией. Подходящим преемником себе на посту главнокомандующего он указал на генерала Линевича.