Ярослав Кеслер - Религиозная историография России

• Название: Религиозная историография России
• Автор: Ярослав Кеслер
• Жанр: Публицистика

Помимо двух основных светских редакций истории России, огромное влияние на сочинение традиционной истории оказывала (да и и по-прежнему оказывает) религиозная историография.

---

Вся эта публика всячески подлизывалась к московским властям, особенно к Алексею Михайловичу, называя его будущим наследником «трона Константинова» в Царь-Граде-Константинополе-Стамбуле. Они даже притащили в Москву копию грамоты «Константинова Дара» и «патриаршей грамоты» поставления первого патриарха Иова, где якобы требовалось во всем следовать предписаниям «греческой веры», которые были изданы впервые при Никоне. В конце концов Алексей Михайлович просто взял наиболее активную восточнопатриаршую братию к себе на работу и платил им жалованье через отдельный Приказ!

Среди них был даже некий «митрополит Назаретский (!)» Гавриил, «прекрасно владевший русской речью», которого в 1651 г. «поставили для проповеди архиереем в Богоявленский Собор» (ГДР, стр. 123)! Не странна ли вообще фигура этого Гаврилы — русского ревнителя веры из Назарета, разжалованного из митрополитов в Палестине да в архиереи в Московии?

Пресмыкание иерархов Восточной церкви (реальных и самозваных) также сильно тешило самолюбие новоиспеченного патриарха Никона, одержимого идеей папоцезаризма и имевшего тогда очень сильное влияние на Алексея Михайловича. Никон и начал «книжно-обрядовую» реформу. Правда, тут же выяснилось, 1) что греческого языка в Москве практически никто не знает и переводить с греческого некому; и 2) что никаких «греческих оригиналов» в Москве нет. Поэтому Арсения Суханова вторично откомандировали на Восток за «греческими книгами», коих он в 1654 г. привез более 500, причем впервые. Среди них была «энциклопедия восточной мудрости» — «Пролог», изданный массовым тиражом и ставший «настольной книгой общества».

При этом сам Суханов сильно засомневался в «греках» и в той фантастической легкости, с которой появлялись запрашиваемые им «древние книги». В своем труде «Проскинитарии» он написал, что греков Господь избрал на место не познавшего его возлюбленного рода Израиля, но «они возгордились, стали мнить себя источником веры, и за такое высокоумие Бог отринул их и отдал в руки басурман, причем они сами обасурманились. Вследствие этого их никак нельзя признать источником правой веры: у них было христианство, да миновалось» (цит. по ИРЛ, стр 244). После такой однозначной оценки Сухановым «правоверия» греков Никон его самого услал подальше от Москвы на восток, где он и умер, однако привезенные им «древние» книги положили в основу реформы!

Еще определеннее о греках высказывался основоположник современного панславянизма, писатель Юрий Крижанич (по одним данным, серб, по другим — хорват), проживший в России более 20 лет (в 1656–1677 гг.): в своей работе «Политические думы» он просто поставил знак равенства между греками и евреями (см., например, ЦРР, стр. 552–553)! (Крижанич в своих трудах критиковал не только «огречивание», но и «латинизацию», хотя сам писал на «рустика романа» — хорватско-русском латинизированном западноевропейском варианте прежнего общего языка.)

Полное отсутствие греков и знания греческого языка в Московии в первой половине XVII века вообще ставит под серьезное сомнение все сообщения о более раннем появлении «греческих ученых мужей» в Москве — что при Иване IV, что при Василии III, что при Иване III… К тому же, например, знаменитый Максим Грек греком вовсе не был. Афины в это время представляли собой деревню, в которой на развалинах Акрополя паслись козы (Ф. Грегоровиус. История города Афин в средние века. СПб., 1900), а всё «истинное греческое православие» было сосредоточено на горе Афон…

А вот с 1652 г. «греческое» лобби действительно было в Москве в полном фаворе. Главным «справщиком» книг Никон назначил некого Арсения Грека, ловкого самозванца без определенных занятий, затесавшегося среди других авантюристов в свиту патриарха Иерусалимского Паисия и сделавшего карьеру при московском дворе. Этот тип успел до этого побывать и иезуитом, и кальвинистом, и православным, и униатом, и даже мусульманином. Он прекрасно понял, что нужно его хозяину Никону: собственная церковь и через нее власть над царями. А для этого был нужен новый ритуал.

(В 1899 г. неожиданно «обнаружились» мемуары Арсения Грека — но относящиеся к началу XVII века! Поэтому автора их сочли за другого «Арсения Грека, архиепископа Елассонского и Димоника из Эллады», а затем и Архангельского, и Суздальского… Между тем, из текста мемуаров однозначно следует, что это творение создано в период написания допетровской версии романовской истории, т. е. именно тем самым никоновским Арсением Греком, вместе с его «славяноэллинской» азбукой, изданной якобы в 1591 году. Там, среди прочих несуразиц, например, говорится о том, что автор мемуаров лично венчал мономаховой короной на царство Дмитрия Ивановича в 1605 году! Эта явная подделка опубликована, наряду с другими новоделами, в «Хрониках смутного времени». М., фонд Сергея Дубова, 1998.)

В Москве же до 1650 года по-гречески не говорил практически никто! Сам Никон писал (о визите патриарха Феофана при поставлении Филарета в 1619 г.): «до сего Феофана патриарха по всей России редкие по-гречески глаголаху». Алексей Михайлович только вздыхал и молился, чтобы Господь его сподобил «разуметь по-эллински» (ГДР).

Проверить правильность новой писанины было просто некому. По этой причине по воле Никона из-под пера Арсения и появилось знаменитое требование крестного знамения «троеперстием», написание «Иисус» вместо «Исус» и прочие нововведения. Это был апофеоз Никона, в это время не только церковь, но и Алексей Михайлович подчинялись ему беспрекословно: в 1652 г. Алексей Михайлович просит его стать новым патриархом, в 1653 г. титулует Патриархом Всея Великия и Малыя Руси еще до подписания союза с Богданом Хмельницким, а после взятия московскими войсками в союзе с Хмельницким в 1654 г. Вильны — Патриархом всея Великия, Малыя и Белыя Руси!

На созванном Никоном Соборе в 1654 г. было постановлено все книги «достойно и праведно исправити противо старых — хартейных и греческих». (Обратите внимание, что здесь впервые фигурируют «хартейные», т. е. пергаментные книги, которых до этого никто в Московии в глаза не видел.) В 1656 г. реформы Никона одобрили не только иерархи Восточной церкви, но даже папа римский. С этого времени начался политический закат Никона, поскольку он потерял политическое чутье и доверие Алексея Михайловича.

В 1660 г. Никон де-факто ушел с поста патриарха, надеясь на будущее возвращение победителем. Однако окрепшая светская власть отодвинула его навсегда. В 1660–1667 гг. Алексей Михайлович сам решал все церковные вопросы, а потом низложил Никона руками других «греческих иерархов» типа Паисия Лигарида. При этом он добился безусловного лидерства его собственной, государственной русской церкви, среди остальных православных церквей, которое сохраняется и по сей день.

Со своими же «раскольниками»-староверами официальные власти то примирялись (при Федоре Алексеевиче), то уничтожали их (при Софье), и такая чересполосица продолжается до сих пор в виде «борьбы с сектанством». Однако, с 1660 по 1700 г. «греко-православное» начало было буквально вдолблено в сознание русских людей через навязанное им изучение «древнего» греческого языка, «Славяно-греческое» училище, а потом и академию. (Это училище основали «греки» братья Лихуды, фамилия которых, между тем, с успехом может считаться вполне еврейской.)

С тех пор «греки» надолго стали нахлебниками Московии, а затем и Российской империи, усердно делая вид, что они проводят «прорусскую политику». Такое положение вещей вполне устраивало светскую власть, потому что политически «греки» были совершенно безопасны, не имея своего государства и власти. Оно также устраивало и церковников, поскольку через «греков» они навсегда привязали к себе светскую власть, став официальной церковью разноплеменного государства, при этом еще имея разнообразные зарубежные корни, т. е. РПЦ стала институтом, который всегда востребован политиками.

После установления Алексеем Михайловичем в России «монархического православия», в условиях ослабления вассальной зависимости Московии от Османской империи, РПЦ в лице Патриарха Иоакима (1674–1690) впервые в истории высказалась против «безбожных татар» (т. е. мусульман) и превратилась в воинствующую церковь, которая стала борющейся за мир только по указанию Сталина в 1946 г. (до этого РПЦ благословляла все войны, ведшиеся Российской империей и СССР).

Сталин в своих послевоенных планах так же возлагал большие надежды на «греков», как и его царственные предшественники, и греки его точно так же обманули… (Пожалуй, гениальный Грибоедов — едва ли не единственный, кто предлагал строить внешнюю политику России, опираясь на союз с Турцией и Персией, а не с греками, за что его быстренько убили.)