Юрий Бурносов - Чудовищ нет

• Название: Чудовищ нет
• Автор: Юрий Бурносов
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2006
• ISBN: 5-352-01929-3

Встречайте новый мистический триллер Юрия Бурносова, автора знаменитой трилогии «Числа и знаки»!

Испокон веков вампиры, оборотни и демоны живут среди людей, питаясь нашей кровью и нашим страхом. Испокон веков ведут с ними войну поколения «знающих людей» – маги, каббалисты, охотники за чудовищами. Много столетий тлела эта тайная война и достигла апогея в наши дни. Все, кто желал власти над людьми, – народовольцы, пламенные вожди пролетарской революции, лидеры нацистской Германии, – все они так или иначе были вовлечены в нее. Но решающее сражение начинается сегодня на улицах маленького провинциального российского городка. Кто встанет на пути потусторонних сил, стремящихся прорваться в наш мир? Есть ли герои?

---

Игорь Пронин

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ГОД 2003-й

Надеюсь, что и у Вас, и у Вашего друга, и у Вашей милой девушки также все складывается неплохо и даже где-то отлично. Я, например, и представить себе не могу, чтобы оно было как-то иначе, а?

Холъм Ван Зайчик. Дело лис-оборотней

1

Я купил в продовольственном двести граммов сыра сулугуни, сочащегося беловатой мутной сывороткой, румяный батон за пять семьдесят с хрустящей коркой и полкило сосисок со странным названием «Настоящие». Спрашивается: остальные тогда какие? Ненастоящие? Стоили сосиски недорого, дешевле были только «Студенческие», которые покупали разве что котам. Дорогих «Молочных» я покупать не стал – те же перья, крылья, ноги и хвосты, только в два раза дороже.

Так я и топал с батоном, сыром и сосисками в полиэтиленовом пакете с изображением дурацкой собачонки в бантах, когда увидел машину.

Ее бы и слепой увидел. Точнее, слепой бы, конечно, не увидел, а любой другой человек, даже с очень слабым зрением, – обязательно. Потому что машина была ярко-алого цвета. А то, что не было алым – ободки на фарах, олень на капоте, бампер, колпаки и тому подобное, – зеркально сверкало под солнцем.

Алая «двадцать первая» «Волга» стояла напротив нашего дома, у коттеджа Суриковых, который те намедни продали. Суриков работал на таможне и, как следовало ожидать, попался на взятке. Дом был оформлен на жену, и та поспешила его продать, благо сам Суриков – мужик злобный, хитрый и волосатый, словно орангутанг, – отправился в КПЗ. В городе у него был еще один дом, куда и переместилась их семейка, а на «Волге», надо думать, прибыли новые хозяева. Машина старая, таких уже сто лет не выпускают, но выглядит так, будто только что сошла с конвейера… Хотя вряд ли такие делают поточно, наверняка трудились умельцы по спецзаказу.

Пока что я увидел двоих: приземистого седоватого мужика лет сорока пяти в шортах и джинсовой рубашке и очень красивую женщину, похожую на певицу Шер. То ли грузинка, то ли гречанка…

Бабка уже отиралась возле калитки, наблюдая, как приезжие разгружают одноосный прицеп.

– Все носють и носють, – сказала она мне доверительно. – Чемоданы и узлы. Булку купил?

Бабка была великая охотница до мягких булок и прочей сдобы.

– Купил, ба. Батон.

– Нявли рожков не было?

– Не было. И сладкое тебе нельзя. Диабет.

– Дебет, дебет… – согласилась бабка со вздохом. – А что, отец собирался приходить? А то в курятнике дверка с петли оторвалась.

– Я сам приделаю, ба.

– Ты приделаешь…

Я отнес продукты в дом, выбрал из тарелки яблоко посимпатичнее, взял книжку и вернулся во двор.

Прицеп почти разгрузили. Мебель, наверное, привезут потом, на грузовике или, может, контейнером по железке. Быстро они управились… А вот и третий сосед пожаловал. Вернее, соседка.

С суриковского крыльца спустилась девчонка. В узких голубых джинсах и простой черной футболке. На вид – моя ровесница, симпатичная. На мать похожа, только у той волосы черные, а у этой светлые, длинные, пушистые…

– Вот табе и подружка, – сказала кровожадная бабка. У нее был конек: желание поскорее меня женить. Почему она решила, что в мои годы это уже пора сделать, я не понимал, но бабка регулярно поднимала эту тему. Школу не даст закончить.

– Тебе, ба, все подружек мне искать… Рано мне жениться! – буркнул я, сел на скамеечку, раскрыл «Рыцаря из ниоткуда» Бушкова и углубился в чтение.

– Вот заберут в Гавнистан воевать, тогда наплачесся, – заключила бабка.

Для нее любая война уже много лет была «Гавнистан», потому что бабка никак не могла понять, с кем и зачем мы можем воевать, к примеру, в Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республике. Еще бабка до сих пор была уверена в грядущей и неизбежной войне с Америкой – в доме у нее имелся сундук, где хранились спички, окаменевшая соль в пачках, рафинад, а также макароны. Макаронный НЗ она периодически меняла – старые, в которых заводились жучки и червячки, отправлялись на корм поросятам, а на рынке закупались новые (самые дешевые, серо-желтые, в больших бумажных пакетах).

Оторвал меня от чтения новый хозяин суриковского дома, чего я никак ожидать не мог. Он подошел к нашей ограде, положил на нее руки с короткими толстыми пальцами и спросил:

– Привет, сосед! Молоток есть?

– Чего? – Я, полностью погруженный в злоключения Сварога в Хелльстаде, не сразу вернулся в реальность. – А?

– Молоток есть? – повторил он. Сквозь расстегнутый ворот его рубахи клоками торчала седая курчавая шерсть. Еще один орангутанг, подумал я машинально и поднялся.

– Конечно. Запросто. Здравствуйте.

Я вернулся с молотком – выбрал из батиного инструментария что было приличнее, на новой рукоятке – и вручил его соседу. Тот ловко подбросил молоток в руке и поинтересовался:

– Звать-то как?

– Леха. Алексей.

– А я – Стефан Антонович. Не Степан, прощу заметить, а Стефан, – наставительно сказал он, пожимая мою руку через заборчик. – Но если и Степаном назовешь, тоже не обижусь. Заходи в гости, как обустроимся.

– Спасибо. Чего ж не зайти.

Черта с два я собирался к ним заходить, конечно. Мужик он вроде ничего, но в друзья набиваться не желаю. Хотя девчонка, конечно, классная. Интересно, где она учиться будет?

Да и молоток… Что он, переезжал в новый дом и молотка не купил? С собой не привез?

Тут бабка подкралась ко мне сзади и нудно забормотала:

– А курятник недоделанный. Недоделанный. Курей всех не словишь потом, пойдут в огороды, шло кобель чей унесет… Помидоры поклевают, ругань пойдеть…

– Ба, ну сейчас я.

Я со вздохом отложил Бушкова и пошел ремонтировать дверь. Куры, которые, по идее, должны быть благодарны мне за благоустройство жилья, дико шумели и пытались по очереди пробраться в щель, а петух Борька норовил меня клюнуть. Зараза. Не любил я его никогда, решит бабка зарезать, самолично башку отсеку.

Провозившись с полчаса, я гордо заманил бабку в курятник и показал свое творчество. Она критически подергала дверь, сморщила и без того морщинистое личико и сказала тоном миллионера, которому предложили за неимением другого транспорта проезжего частника на «четыреста двенадцатом» «Москвиче», а он опаздывает на аудиенцию к президенту, и отказываться смерти подобно.

– Сойдеть…

В бабкиных устах это равноценно вручению почетной грамоты, так что я спокойно мог возвращаться к чтению. Соседи тем временем разгрузились, загнали машину во двор, и теперь Стефан Антонович ковырялся с воротными петлями. Что-то у него там соскочило.

– Леш! – позвал он, заметив меня. – Помоги малость!

Я перешел дорогу. Он утер со лба капельки пота и кивнул на ворота:

– Подержи воротину на весу пару секунд, а я вот эту штуку всуну.

Я ухватил воротину за поперечный брус и, крякнув, оторвал ее от земли. Сволочь Суриков, свинцом он их внутри залил, что ли?

– Все, – скомандовал Стефан.

Блин. Богатырь…

– Тяжело? – участливо спросил он, глядя, как я отдуваюсь и потираю руки.

– Не рассчитал, – сознался я.

– Бывает. Спасибо. Может, пивка?

– Можно, – согласился я, зная, что батя сегодня не нагрянет, а бабка не учует. Мы поднялись на крылечко, он указал на лавочку и скрылся в доме.

Я посмотрел на коврик у входной двери – там стояли большие кроссовки «Пума», которые только что снял Стефан, легкие лодочки (мамашины, должно быть) и дешевые китайские черные кеды с резиновыми шипами, которые быстро стираются об асфальт, и с изображением футбольных мячиков. Это, наверное, ее. Девчонкины то есть. А лапа немаленькая, размер тридцать восьмой!

Стефан вышел, неся две пол-литровых сине-белых банки «Эфеса». Банки были ледяные, хотя они совсем недавно приехали. В машине у них, что ли, холодильник? Клево!

Я изящно – мне так показалось – откупорил пиво и сделал первый глоток. А денег у них хватает, пиво вон какое пьют…

– Ты, Алексей, в какую школу ходишь?

– В шестую, – сказал я. – А что?

– Нам Ларису надо устраивать куда-то… Хорошая школа?

– Хорошая. – Я отпил еще пива. – Только далеко.

– Это ничего. Я ее буду на машине возить, – улыбнулся он. – Или вместе на троллейбусе станете ездить – у вас же тут троллейбусы ходят, я провода видел. А ты здесь с бабушкой живешь?

– Это летом. Я вообще на Кирова живу, это почти в самом центре. А вы откуда приехали?

– Из Киева, – сказал он, и я почему-то понял, что он врет. Когда взрослые врут – если это, конечно, не политики и не по телевизору, – это сразу заметно. Хотя у политиков тоже заметно, тем более они всегда врут, чего уж там замечать.

Уверен, если я спрошу, на какой он улице в Киеве жил или где работал, он мне много и интересно про это расскажет, и все, конечно же, наврет. А поди проверь… А раз так, я не стал спрашивать дальше, направив разговор в другую сторону: