Кристи Кохан - Скандал в личной жизни

• Название: Скандал в личной жизни
• Автор: Кристи Кохан
• Издательство: Русич, Глосс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-631-00005-9, 985-6068-04-5

В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.

---

– Где ты пропадала? – сразу же спросила она Клементину. – Тебе не кажется, что твои друзья должны, по крайней мере, знать, где ты, чтобы не беспокоиться?

– Я была в Мексике с Джексоном, – спокойно ответила Клементина.

Алеке замолчала лишь на секунду:

– Ну, что ж, это объясняет, почему я не могла дозвониться и до него. Мне следовало догадаться.

– Не сердись, – сказала Клементина.

– Я не сержусь. Я рада за тебя. То есть, если и ты счастлива.

– Я никогда не была счастливее, Алекс. Я не знаю, как я вообще жила без него прежде.

– Не надо сентиментальничать со мной. Я этого не вынесу. У всех вокруг любовь – сплошное вино и розы, а у меня – собачья похлебка.

– О, перестань. Получай удовольствие от того, что имеешь.

– Ты говоришь точно так же, как одна моя подруга. Как бы то ни было, Меган хотела, чтобы я передала тебе новость.

В этот момент Джексон вошел в комнату и поцеловал шею Клементины, и восхитительная дрожь пробежала по ее спине. Ей не хотелось лишаться подобного ощущения даже на день. Алекс выдержала эффектную паузу, затем произнесла:

– Меган и Джо два дня назад поженились. Они сейчас в Англии, проводят там медовый месяц.

Клементина закрыла глаза и прошептала благодарственную молитву. Наконец-то. Она радовалась за себя, но и за Меган тоже. Ее подруга заслуживала счастья. Из всех, кого она знала, подумала Клементина, Меган заслуживала счастья больше всех.

– Меган и Джо поженились, – сказала она Джексону, – у них сейчас медовый месяц.

Джексон испустил долгий вздох облегчения, и Клементина подумала, не сдерживал ли он этот вздох все семь лет после развода. Джексон поцеловал ее:

– Видишь? Все решилось самым лучшим образом. Клементина кивнула и вернулась к телефону. – Алекс, это чудесно. Почему они все держали в тайне?

– Не знаю. Полагаю, романтизм. Мне самой позвонили только вчера. Они вели себя как дети, постоянно хихикали.

– Я действительно рада за них.

Алекс заколебалась прежде, чем спросить:

– Почему ты не скажешь то, что хочешь сказать? Ты рада за себя, верно?

– Я рада за нас обеих. Ты сказала, что не сердишься.

– Я и не сержусь. Я хочу, что бы вы обе были счастливы. Но тайком ускользнуть с Джексоном в Мексику – не совсем то, что я имела в виду. Просто потому, что все уладилось в твою пользу, совершенно не означает, что ты должна тайно торжествовать.

– Я не торжествую.

– Торжествуешь. И ты могла бы быть более искренней с Меган. То, что она сейчас замужем, не значит, что ока не почувствует, что ее предали, когда ты раскроешь тайный романтический побег с Джексоном.

– Может быть, я не стану ей рассказывать.

– Боже, у тебя что, совсем нет никаких правил нравственности?

– Почему я должна причинять ей боль, если можно избежать этого? Я просто скажу, что мы стали встречаться. Она поймет.

– Все, я сдаюсь. Как бы то ни было, ты все равно сделаешь то, что хочешь, не обращая внимания на мои слова.

– Алекс, не сердись.

– Кто, черт побери, сердится? Просто я единственная, кого волнуют чувства Меган, а ты обращаешься с ней как с грязью.

Клементина отпрянула назад от громкого щелчка, когда Алекс покосила трубку. Джексон, наблюдал, за ней, пока она снова устанавливала телефон.

– Насколько я понимаю, Алекс не слишком в восторге от нашего маленького отпуска, – сказал он.

– Нет. – Клементина отворила стеклянную дверь и вышла во внутренний дворик.

Джексон подошел и обвил руками ее талию.

– Не расстраивайся из-за нее, – сказал он. – Алекс – чудесная девушка, но временами бывает немного самоуверенна. Если ничего не происходит в ее собственной жизни, она любит соваться в гущу чьей-нибудь еще.

Клементина кивнула и прислонилась к нему. Удивительно, каким уютным и успокаивающим было тепло его тела.

– Мне все равно, – ответила она, оборачиваясь и глядя в его глаза. – Мне все безразлично до тех пор, пока я с тобой.

– Нет, не все, – мягко сказал Джексон, касаясь пальцами ее щеки. – Когда вернется Меган, ты будешь волноваться, как бы не обидеть ее. И ты беспокоишься и за Алекс, не важно, как часто сталкиваются ваши эгоистичные головки. И тебя заботит твоя карьера. Ты явно не собираешься бросать актерскую деятельность только потому, что мы сейчас вместе.

– Что я буду делать без тебя? – спросила Клементина, подумав о километровом расстоянии, что разлучит их, когда через два дня он вернется в Сан-Франциско.

– Ты будешь продолжать оставаться Клементиной Монтгомери, суперзвездой, актрисой. Но внутри ты будешь хранить тайну нашей любви и будешь знать, что скоро, когда придет наше время и мы оба будем готовы, мы будем вместе.

Она глубоко вздохнула:

– Я готова сейчас, Джексон.

Он отступил на шаг назад:

– О чем ты говоришь?

– Ты знаешь, о чем я говорю. Я готова заняться с тобой любовью.

– Ты уверена? Я хочу сказать, я думал, тебе нужно больше времени. Последние две недели мы даже близко не касались этой темы.

Клементина отвернулась:

– Ты и не пытался.

– Я думал, ты не хочешь меня. Я думал, нам надо как-то подойти к этому. Знаешь, немного поцелуев, потом, через некоторое время, немного прикосновений, а потом…

– Если ты дашь мне еще хоть немного времени, я вообще никогда не смогу быть с тобой. Если только именно этого ты и желаешь.

Джексон пробежал пальцами по ее волосам.

– Конечно, я не этого хочу. Тебе следовало бы знать.

– Я не знаю ничего, кроме того, что чем дальше мы откладываем, тем сильнее я боюсь, что никогда не смогу. Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью, Джексон. Я хочу, чтобы ты выжег его из меня.

Джексон взглянул на нее, и Клементина подумала: «Сделай же что-нибудь. Торопись. Моя храбрость на исходе».

А потом она неожиданно оказалась в объятиях Джексона, и он целовал ее. На мгновение она удивилась, заколебалась, но потом вспомнила, что это – Джексон, человек, которого она любит, и ее сомнения исчезли. Клементина обвила руками его шею и крепко прижалась к нему.

Джексон расстегнул блузку, не прекращая целовать ее. Ветер с моря был прохладным, пляж пустым, но ничего не имело сейчас значения. Упала блузка Клементины, потом ее брюки, потом его одежда, и они лежали обнаженные на земле внутреннего дворика, а вокруг рокотали волны.

– Я всегда хотел тебя, – прошептал Джексон. – С самого первого дня, когда увидел. Я хотел этого больше всего на свете за всю свою жизнь. Но я так боюсь причинить тебе боль, сделать еще хуже.

– Я больше не боюсь, – прошептала Клементина. – Когда ты так близко от меня, я ничего не помню, кроме тебя.

Она подняла его руку и положила к себе на грудь. Он вздохнул, и Клементина закрыла глаза, пока его руки чертили узоры на ее теле.

Казалось, его руки были повсюду, вызывали дрожь, возбуждали. Ветер тоже слегка касался ее, так что она не могла иногда различить, где чье прикосновение. Клементина медленно провела пальцами по бедру Джексона, его животу, волосам, что спускались от пупка. Тело его казалось ей прекрасным, не грязным и никоим образом не пугающим. Ей нравилась его твердость, экзотические мускулы и волосы. Пока он касался ее, у Клементины не возникло ни единого воспоминания, ни единого кошмара. Ей только было жаль, что потребовалось столько времени, чтобы дождаться этого момента.

– Ты уверена? – спросил Джексон. Клементина открыла глаза и, взглянула на него.

Он был рядом, он любил ее. Каким образом ей так повезло?

– Конечно?

Джексон скользнул руками между ее ног, нежно лаская ее, пока она не расслабилась. Он целовал ее шею, грудь, поворачивая, притягивая к себя, лаской отгоняя все страхи. Все, что он делал, было так приятно, так восхитительно.

Джексон погладил щеку Клементины и не отрывал взгляда от лица, когда скользнул внутрь нее. Клементина чуть ли не смеялась от удовольствия. О, это было чудесно. Совершенно не похоже, так далеко от той жестокой сцены в переулке, что она поняла, что просто забыла о прошлом.

Клементина потянулась, впуская его, и крепко обняла любимого.

Позже, когда он с нежностью продлял удовольствие, пока оно не взорвалось в самой сердцевине, устремляясь к кончикам пальцев; после того, как он произнес ее имя, входя и заполняя ее; после того, как они спустились с небес на землю, услышали, как ребенок играет в волнах на берегу; заметили, как тонкий слой песка покрывает их тела, Клементина рассмеялась.

– Ах, вот как, значит, я был смешон, да? – спросил он.

Она прижалась к нем, чувствуя радость и удовлетворение.

– Ты был великолепен.

– Никаких, воспоминаний? – Джексон привстал, опершись на локоть.

– Совершенно никаких. Только ты.

– Имей в виду, тебе придется теперь отгонять меня. Во мне столько накопленной энергии, которую я потрачу на тебя.

– Не думаю, что это станет проблемой.

Солнце склонялось к горизонту, окрашивая небо оранжевым цветом, Джексон помог ей подняться, и они оделись. Потом, взявшись за руку, вошли в дом. Клементина представила, что это сказка. Она чувствовала, что тело ее стало нежным, чувствительным, женственным. Она снова была чистой.