Газета Завтра - Газета Завтра 796 (60 2009)

• Название: Газета Завтра 796 (60 2009)
• Автор: Газета Завтра
• Жанр: Публицистика

---

Отвечавший за меня сержант в соседней подсобке заряжал сотовый телефон.

— Старшой, дай позвонить, — грех было не попробовать развести мента на звонок.

— Тарифы знаешь?

— С учетом нынешнего уровня инфляции и курса валют?

— Пятихатка за звонок, но не больше трех минут.

— Давай пять минут за косарь, но деньги тебе с воли подвезут.

— Так бабла при тебе нет? — лицо милиционера исказилось сожалением о даром потерянном на разговор со мной времени.

— Пустой, как барабан. Говорю тебе — вечером подвезут.

— Не-е. Такой расклад не пойдет. Но можем свиданку устроить, пока тебя не вывезли. По звонку выдергиваешь сюда подругу.

— Почему именно подругу?

— Да кого хошь. Но тащат сюда только баб. На входе встречаемся, провожаем к тебе в стакан. Час у тебя будет, если, конечно, за тобой раньше не приедут.

— Понятно. Сколько?

— Входной билет двести зеленых, выходной — в подарок. Понял?

— Понял, чем старик старуху донял. Продуманная рекламная политика.

— Чего?

— Трубу давай.

— Погоди. Сначала отведу тебя в стакан, узнаю, когда этап, потом звонить будешь.

Вернулся мент быстро. Окошко отъехало и в дырке появился порезанный бритьем слоистый подбородок.

— Тебя скоро заберут, — расстроенно вздохнул сержант. — Пытался задержать, не проходит. Ты с "девятки", на особом контроле.

Форточка нервно закрылась. Изловчившись, я зигзагом улегся на металлические сиденья, перекинув ноги через поручень. Глаза слепили галогеновые колбы, свет которых сквозь опущенные веки сливался в ядовито-красную полосу… Проснулся под выкрик своей фамилии. Вместо буханки у входа стоял "Зил". Внутри к решке первой голубятни приникли женщины, с интересом оглядывая нового попутчика. Все на одно лицо, возраст терялся от четвертака до бесконечности. Второй рукав забит под горлышко. Пробившись сквозь арестантскую массу, я уселся напротив робко переговаривавшихся зэков, выбивавшихся своим видом из общего пейзажа. Один — дерганый, седеющий и лысеющий, с испуганным лицом, выражавшим отчаянье и обреченность. Другой помоложе, в приличном костюме, в свежей сорочке, гладко выбритый, излучал уверенность и сдержанный оптимизм.

В щели приоткрытого люка проносились верхние этажи домов, по которым, словно по карте, эти интеллигентные зэки прокладывали возможный маршрут этапа, оживленно споря за каждый поворот воронка. Меня они разглядывали исподтишка, видимо, вспоминая, где видели раньше.

— С какого централа? — спросил я.

— С Лефортова, — обрадовался молодой началу разговора. — Сам откуда?

— Девять-девять-один.

— Что за беда?

— Всего и не вспомнишь… Три гуся (ст.222), терроризм, сто пятая…

— По Чубайсу, что ли? — подключился лысый.

— Точно! Миронов! — торопливо перебил молодой. — Смотрю, лицо знакомое, а вспомнить не могу.

Помоложе представился Сергеем, постарше — Игорем. Они были подельниками, сидели всего десять месяцев, но уже шел суд — корячилось от восьми до шестнадцати.

Знакомства на этапах обычно развиваются стремительно, за пару часов успеваешь узнать столько, сколько на воле не узнал бы и за сутки. Человек — животина социальная, склонная к общению. При этом услышанное надо не только переварить, но и запомнить. Для алчущих новостей сокамерников. Разговор стандартен: как звать? с какой тюрьмы? сколько сидишь? что за делюга? Далее уже детали: с кем сидишь? какие условия и тому подобное. И только потом, в случае взаимной симпатии, личное: чем занимался на воле? где жил? как семья?

Сергей Генералов оказался коммерсантом, залетевшим на попытке вернуть долг. Шили ему вымогалово с вариациями. Брали на помеченном бабле.

— Представляешь, — Генералов злобно ухмыльнулся. — Обыск майор проводил, которого я с детства знаю, в соседних подъездах жили, дружили… "Горячее сердце, чистые руки"… За звёздочку отца родного закроют.

Услышав это, Игорь насупился, отвернулся.

— Знаешь, в тюрьме вкус к жизни обострился или появился вновь. Если б завтра выйти, то спасибо судьбе за такую школу. С кем сидишь?

— С одним бандюком из кингисеппской группировки. Его из Лефортово перекинули.

— Заздравнов?! — лысый, нарочито отстраненный от нашего разговора, подскочил, словно ошпаренный.

— Пересекался с ним?

— Животное! — Игорь взвыл. — Я с этим гадом три месяца сидел. Урод отмороженный, сволочь тупая, на "ры" берет… — лысый осекся, не совсем своевременно сообразив, что увлекся.

— Не, у нас он смирный, правда, жрет всё, что не приколочено, но строго по разрешению. Привет передать?

— Перетопчется, — лысый в досаде закусил губу.

По дороге заехали в несколько судов. На одной из остановок в "воронок" закинули девочку. Она присела на краешек скамьи в открытый стакан практически вплотную к нашей решетке. Звали ее Милой, статья два два восемь. Простые, светлые черты лица, хрупкая фигурка, глубокий уставший взгляд. Мат затих, заиграли улыбки. Эта девочка, сама того не зная и не желая, стала внезапно ожившей душой нашего человеческого смрада. Как же их пронзительно жалко, этих русских девчонок, словно маленьких бездомных ребятишек. И жалость-то самая подлая, потому что слезливая, беспомощная и бестолковая.

Остановились у козырька с резными наличниками и деревянной табличкой "99/1". Подняли в хату: горячий чай, свежие газеты.

— Леша, тебе привет из Лефортова.

— От кого? — Заздравнов напрягся.

— От Игоря.

— Ты эту суку бээсную видел?! (бээс — "бывший сотрудник". — И.М.)

— Гэбэшник, что ли?

— Полковник ФСБ. Я еще до него доберусь!

Продолжение следует

Владимир Смирнов ПО НЕПРАВОМУ СУДУ

Газета неоднократно рассказывала о деле писателя Владимира Смирнова. Владимир Олегович был обвинён в превышении допустимой самообороны и арестован по обвинению в убийстве.

Сергиево-Посадский городской суд Московской области приговорил Смирнова к восьми годам строгого режима, несмотря на обилие материалов, свидетельствующих в защиту писателя. В дальнейшем были установлены новые факты, которые указывают на полную невиновность Смирнова. Однако писатель по-прежнему в тюрьме.

Мы публикуем очередные записки из его тюремной тетради и надеемся на то, что пересмотр дела не за горами.

Позвольте сказать несколько слов в свое оправдание. Я не виноват, не причастен к преступлению и готов пройти проверку на любом детекторе лжи и на всех детекторах вместе взятых; готов дать показания, приняв психотропные вещества вроде пресловутых "таблеток правды", готов предстать перед ясновидящими и перед Господом Богом.

Уголовное дело против меня сфабриковали, примитивно построили на лжесвидетельских показаниях и на поддельных экспертизах.

Ни один фильм ужасов по накалу чувств не сравнится с тем, что придется пережить, если, не дай Бог, вы попадете под каток российской правоохранительной системы.

Понятие личность, права человека, презумпция невиновности — для российской правоохранительной системы звучат столь же забавно, как для каннибала слово — людоед.

Если два-три негодяя сфабрикуют против человека уголовное дело, то защиты уже нигде не найти, и на все крики о помощи будут приходить пустые отписки.

На что надеюсь? Вам, конечно, известно о феномене болгарской ясновидицы (ныне покойной) Ванги. Она, несмотря на физическую слепоту, обладала духовным зрением, благодаря чему общалась с умершими людьми. И это был не фокус, а реальное общение. Не зря Господь сказал: "Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у НЕГО все живы".

Это пока едва доступно нашему пониманию, но придет время (оно не за горами) и будут разработаны "технологии", с помощью которых станут общаться с умершими людьми. И тогда можно будет вызвать убитого на допрос, и он даст обстоятельные показания и назовет убийц.

Работа следователя станет анахронизмом. А тысячи людей придется оправдать за невиновностью. И я буду одним из них.

АКСИОМЫ

I

В тюрьме есть что-то мистическое и непознанное. И каким-то боком стоят рядом церковь и тюрьма. Не зря Господь сказал: "В темнице был, и вы пришли ко Мне".

II

Тюрьмы у нас до сих пор какие-то средневековые. Окна забраны так, что за сеткой и решетками в несколько рядов белый свет почти неразличим.

И дорога в ад широкая. Сюда доставляют на машине, и не ворота, а железные челюсти тюрьмы захлопываются за тобой. Тюрьма психологически одолевает человека.

III

В тюрьме все на свете можно перепутать: день и ночь, зиму и лето. Жизнь проходит в замкнутом пространстве, в четырех стенах. Здесь нет времени года, нет времени суток, только — мера страданий. Под одной крышей собрано много горя и с избытком — зла. За стены метровой толщины не заглядывает солнце… Тюрьма создана для тех, кто и так был с детства обделен.