Сергей Эфрон - Переписка

• Название: Переписка
• Автор: Сергей Эфрон
• Жанр: Прочая документальная литература

---

Дорогая Лиленька,

Проносил письмо тебе двадцать дней. Досылаю, чтобы ты убедилась в старческой дырявости моей головы.

За это время я был болен. Теперь выздоровел и принялся за серьезное лечение. Моя полка уставлена рядом флаконов разного вида и запаха. Посмотрим, что получится.

Спасибо большое за троекратную присылку «Веч<ерней> М<осквы>». К сожалению ничего взамен тебе выслать не могу. Мож<ет> быть к<акую>-нибудь французскую газету? Если ты только ими интересуешься.

Чем дальше — тем больше завидую тому, что ты живешь в Москве. С моими теперешними взглядами — жить здесь довольно нелепо. Хотя, вероятно, все к лучшему.

Каков твой круг и кого ты видишь? Обновился ли он за это время? Ты себе представить не можешь, как оскудели почти все живущие в П<ариже>. Недавно виделся с Фед<ором> Авг<устовичем>. Талантливое убожество. А ты им когда-то увлекалась.

Обнимаю тебя крепко.

Нужны ли тебе к<акие>-нибудь лекарства? Скоро будет случай.

Не забывай

СЭ

1 Авг<уста> 1929

Дорогая Лиленька,

Получил твое долгожданное письмо. Лекарство тебе отправлено с оказией. Оно будет переслано по твоему московскому адресу. Я переложил его в другую коробку — так что ты не удивляйся и принимай его смело. Сделал это потому, что лекарство оказалось дамским и на коробке все было пропечатано. Выходило не совсем прилично.

Я переживаю смутное в материальном отношении время. Длительная база лопнула и пока что никаких перспектив. Думал было даже возвращаться в Москву. Но рассудил, что и там ничего не придумаешь. Ты мне напиши все же безнадежно ли бы обстояло дело с заработком. Подумай об этом.

Здесь из года в год нам труднее, ибо отношения с русскими становятся все враждебнее.

Твою просьбу относительно Франки исполнить не мог. Я потерял ее адрес. Пришли мне его.

Получила ли мое письмо с карточкой Мура? Он общий любимец, но характер — ой-ой.

Этим летом никуда из-за безденежья не едем. Удастся отправить только Алю, к<отор>ую пригласили на море наши знакомые.[161] А нас никто не приглашает.

Если ты сейчас имеешь охоту писать — напиши подробнее о жизни Веры и Нюти. Каковы их семейные отношения?

Недавно я читал последние стихи Макса.[162] Боже, что он пишет! Кто бы мог подумать? Меня ужасно тянет в те края. Напиши ему об этом. Там прошло самое напряженное, самое молодое и, пожалуй, самое счастливое мое время. Я его (Макса) нежно люблю. Но антропософический анархизм дал печальные плоды. Пошли ему от меня приветы, но не пиши, конечно, о том, что пишу тебе.

Откровенно тебе завидую — твоей жизни в русской деревне. Недавно видел «Баб Рязанских».[163] И должен признаться — готов был плакать во время сцены жатвы. Советский фильм пользуется здесь исключительным успехом, но в Париже почти все запрещается. Мне удалось все главные боевики видеть на просмотрах. Не видел еще «Урагана в Азии».[164] Лучшее, что я видел — «Потемкин».[165]

Сейчас вечер. Второй день идет дождь. Совсем осень. Только что вернулись промокшие Марина с Муром. Мур вертится бесом вокруг и не дает писать дальше… Обнимаю тебя нежно.

Пиши.

Твой С.

Привет В<ере> А<лександровне>.

Как ее здоровье?

5 сент<ября> <1930 г.>

Дорогая Лиленька,

Я все еще в Савойе.[166] Пробуду здесь верно с месяц. Потом возвращение в Париж — на совершенную неизвестность.

Пиши мне чаще. Тебе это гораздо легче делать, чем мне.

Ты восторгаешься Ремарком.[167] Мне пожалуй больше нравится книга Доржелесса.[168] Сейчас парижский рынок наводнен «военными книгами». На них большой спрос, а я их больше читать не могу — все на один лад. А ведь одна из первых хороших книг о войне — Эренбурга «Лики Войны».[169] Все о ней забыли. Но после Бабеля — всё слабо.

Русских книг почти сейчас не читаю. Попалась оч<ень> хорошая книга Кина — «По ту сторону».[170] Прочти. Недавно с величайшим наслаждением прочел Эйхенбаума «Толстой». Замечательная работа.

Ты мне ничего не пишешь ни о Вере, ни о Нюте — что с ними?

О смерти Завадской знаю довольно подробно от ее тетки и матери. Обнимаю крепко.

10 дек<абря> 1930. Вторник[171]

Дорогая Лиленька,

— Пишу тебе в промежутке между занятиями[172] — в Ротонде. Не волнуйся, милая, о моем здоровье. Оно гораздо лучше, чем ты думаешь. Недавно освещался у Вериной подруги — Лизы, к<отор>ая стала знаменитым врачом. Она сама напишет Вере (если уже не написала). Сейчас у меня в легких все благополучно. Все зарубцевалось. Т˚ по вечерам нет. Единственное что осталось и что вероятно останется навсегда — это слабость. Ты же, судя по твоему последнему письму, считаешь меня чуть ли не за умирающего. Ни о какой санатории не может быть сейчас и речи. Она совершенно не нужна.

Спасибо большое, что собираешься прислать мне книжки. Они мне страшно необходимы. На первое время гл<авным> обр<азом> чисто технические. Но только изданные в последние 2–3 года. Все что издано раньше теперь большого интереса не имеет, т. к. техника оч<ень> быстро идет вперед. Боюсь, что вся кинематографическая литература стоит довольно дорого. Вот что я придумал. С год тому назад в Москву уехал один мой приятель, к<отор>ый нам остался должен около 500 fr. Я к нему обращаюсь с той же просьбой, что к тебе. Я попрошу его зайти к тебе, чтобы легче сговориться что присылать. Но возможно что он болен. Он уехал отсюда в злой чахотке. Не знаю, как он перенес резкую перемену климата. Фамилия его Неандер (Борис Николаевич). Его должен знать Пастернак. Он работает в одной из московских газет. Не даю тебе его адреса, п<отому> что забыл его дома. А письма не хочу откладывать.

Лиленька, милая, прости меня, что привязался к тебе с синематогр<афической> литературой — но для меня это сейчас ужасно как важно. И чем скорее тем лучше. Не сердись!

Видел недавно очень хороший здешний (немецкий) фильм. Инсценировка книги Ремарка «На Западе без перемен».[173] Удивляет, что полиция разрешила демонстрацию — до такой степени этот фильм обличает бывшую войну. В Германии расисты срывают демонстрации фильма. В Париже демонстрация проходит довольно спокойно. Ты, верно, будешь иметь возможность видеть этот фильм в Москве. Несомненно Москва его купит. Вспомни меня тогда.

Скоро Рождество. Мур ждет праздников и деда Мороза. Аля учится в школе прикладного искусства по классу иллюстрации и книги. Писал ли я тебе, что она взяла 6 французских литературных премий?!

К сожалению должен кончать.

Конечно мы увидимся! Я не собираюсь кончать свою жизнь в Париже, вообще не собираюсь «кончаться» или скончаться. Помоги только мне выбиться на новую дорогу. Особенно, если ты так же как и я относишься к синема.

Ну, будь здорова, родная. Обнимаю и люблю тебя

Твой С.

Передай Вере, что ее Лиза сейчас же мне написала и была со мной предельно мила и внимательна. Пусть она поблагодарит ее в письме. Почему Вера мне никогда не пишет?

А в Парижские театры я не хожу, ибо не люблю театр вообще, а французский в особенности.

2 — I — <19>31 г

С Новым Годом, дорогая Лиленька,

Увы, приходится тебе пожелать самого банального здоровья, п<отому> что без него не житье.

Спасибо огромное за книжки. Знаешь, когда они пришли? С вечерней почтой 31-го декабря — Новогодним подарком. Спасибо. Поблагодари от меня непременно и Б<ориса> Н<иколаевича>.

Две книжки из присланных оч<ень> интересны — (Кулешов[174] и Кинопромышленность СССР), третья — Кино и война — слабее (очень плохое, вульгарное изложение) и не использован весь возможный материал. Прилагаю к письму список книг, к<отор>ые мне были бы оч<ень> полезны.

Оказывается грипп гуляет не только по Парижу. Мы тоже все лежали в гриппе. Нов<ый> Год в этом году дождливый и теплый, что оч<ень> приятно — выходит меньше угля.

Нов<ый> Год я встречал довольно мрачно, среди почти незнакомых людей, но зато ел настоящего Диккенсовского гуся и пил настоящее франц<узское> шампанское.

О моем здоровье не беспокойся. Оно довольно стабильно. Думаю в этот год никаких срывов не произойдет.

Моя кино-библиотека понемногу растет. К сожалению лучшие книги по технике немецкие, а в немецком я слаб. Читаю сейчас историю русского театра Всеволодского.[175] Знаешь ли? Если нет — просмотри. Довольно интересно. Кроме того лежат у меня два тома биографии Мейерхольда — Волкова.[176] Неинтересно. Автор неправильно подошел к биографическому заданию.