Эмилия Кинг - Чисто английские вечера

• Название: Чисто английские вечера
• Автор: Эмилия Кинг
• Издательство: Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88590-161-9

Роман Эмилии Кинг «Чисто английские вечера» – сентиментальное повествование о любви экономки и дворецкого, служащих в родовом поместье лорда Гроули. Действие романа развивается в непростое предвоенное время и в наши дни. Полные тонкого психологизма переживания героев, изящные описания аристократического быта, хитросплетения политики и дипломатии – все присутствует на страницах этой книги…

---

– Вечно-то я попадаюсь тебе на пути, – говорила она с ненатуральным смехом.

– Ну, что тут такого… Наше дело известное – подай, принеси.

В постоянном страхе, в мучительном напряжении проходило время. Для Лиззи жизнь превратилась в кромешный ад. И однажды гром грянул. Ей передали, что мистер Стоун просит ее подняться к нему. Лиззи изменилась в лице и побледнела. Ей казалось, на то, чтобы взглянуть в глаза мистеру Стоуну, у нее не хватит сил. Как признаться в таком позоре?

Постояв минуту перед знакомой дверью, она в нерешительности постучала. Хорошо знакомый голос произнес:

– Войдите.

Лиззи повернула ручку и вошла в кабинет мистера Стоуна.

Мистер Стоун что-то писал и поднял на Лиззи печальные глаза. В кресле у окна сидела мисс Томпсон. Она не казалась рассерженной, но голос мистера Стоуна зазвучал жестче, чем обычно.

– Это правда, Лиззи?

Лиззи опустила голову. В первую минуту она не в силах была произнести ни слова. Потом прошептала:

– Да.

– Мы с мисс Томпсон все обсудили. Она поговорит с вами и примет решение… Идите.

Мисс Томпсон встала и пошла вперед, уводя за собой Лиззи. Как только они пришли в комнату Эмили, и дверь за Лиззи закрылась, мисс Томпсон подошла к ней и сказала:

– Я считала вас порядочной девушкой, Лиззи.

– Я сама так считала, мэм.

Мисс Томпсон быстро вскинула на Лиззи глаза. Помолчав, спросила:

– И все это время… Как давно это случилось?

– Почти четыре месяца назад, мэм.

– И все это время вы обманывали нас?

– Я была уже на третьем месяце, когда заметила это, мэм.

– На третьем месяце! И вы не пришли, не доверились мне? Разве я была к вам сурова?

– Нет, конечно, нет, мэм, только…

– Что только?

– Понимаете, мэм, ведь это вот как… Мне самой до смерти противен был мой обман, право же, только ведь я теперь не могу думать о себе одной. Теперь я должна заботиться и о ком-то еще.

Во взгляде мисс Томпсон проскользнуло что-то похожее на восхищение. Видимо, она все же не совсем ошиблась в характере этой девушки. И она сказала уже несколько иным тоном:

– Может, вы и правы, Лиззи. Я не могла бы оставить вас, потому что это подало бы дурной пример остальным девушкам. Но вы правы в том, что надо позаботиться о судьбе вашего ребенка. Я верю, что вы не бросите его, если он благополучно, дай-то Бог, появится на свет.

– Конечно, не брошу! Я буду стараться для него, мэм, как смогу.

– Бедная, бедная девочка! Вы еще не знаете, какие вам уготованы испытания. Одна, с ребенком, в двадцать лет!

Мисс Томпсон прошлась по комнате, бросила взгляд в окно и вздохнула. Может ли она, только потому, что эта девушка ей подчиняется и стоит ниже по служебному положению, давать ей советы, наказывать, или миловать? Что сама Эмили знает об этой таинственной стороне жизни женщины – браке?

– Вот что, Лиззи, – заговорила, наконец, Эмили после раздумий. – Никто не знает, что ему уготовано, а если знает, то все равно не поверит и попадет в беду. Никто от этого не заговорен. Конечно, остаться вы здесь не можете, но и просто так, в белый свет вам теперь идти нельзя.

– Вы слишком добры ко мне, мэм. Я не заслужила такого обращения… Я понимаю, что не заслужила…

– Не нужно об этом больше, Лиззи. Я верю, что Господь даст вам силы нести свой крест… Но, не кажется ли вам, что вы еще не все средства использовали, чтобы иметь нормальную счастливую семью?

– Да, мэм, я так надеялась, что выйду за него замуж…

– Я не спрашиваю, за кого, но почему теперь это невозможно?

– Как же я могу после всего, что случилось? Я ему этого никогда не прощу!

– Глупая девочка. Ведь подобные вещи не происходят без обоюдного согласия. Пусть вы не были готовы, многого не знали, но ведь вы его любите?

– Не знаю, мэм… Я была тогда без ума от него, – знаете, как это бывает…

– А сейчас что, вы его больше не любите?

– Он все время пытался помириться, но я его и близко не подпускала, пока он не рассердился.

– Давайте сделаем так: на кухне вам уже тяжеловато, правда? Поэтому я переведу вас на самый верх, горничной в комнаты слуг. А вы постарайтесь в ближайшее время уладить отношения с отцом ребенка. Думаю, вам это удастся.

– Ах, мэм, вы ко мне относитесь лучше матери, клянусь! – и Лиззи попыталась поймать руку Эмили, чтобы поцеловать ее.

– Ну, что вы, что вы? Ведь вам все равно необходимо отсюда уходить.

– Да, мэм, я только приготовлюсь немного – и уйду.

– Я колебалась, – сказала Эмили, подумав, – но сейчас мне кажется, что было бы неправильно отказать вам в рекомендации. Я не уверена, что поступаю сейчас правильно. Мистер Стоун, конечно, был бы недоволен моими действиями, но я знаю, что такое для прислуги не получить рекомендации…

Лиззи с полными глазами слез следила за Эмили, и думала, что жизнь все-таки к ней благосклонна. Ее окружают прекрасные люди, которые искренне и бескорыстно помогают во всем.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Старенький голубой «Воксхолл» Питера неспешно катил по узкой гладкой дороге. Промелькнул столб с цифрой «пять». Справа открылась ферма между холмами, как в нише. За фермой поползли вверх поля, а потом начался пологий скат. Казалось, видно очень далеко, но чувство это было обманчиво, в чем легко убедился Питер, проехав немного вперед.

Пейзаж был типично девонширский: холмы, ложбины, живые изгороди, тропы, то сбегающие круто вниз, к дороге, то взбирающиеся вверх. «Пять от Кингсуэра», – подумал Стоун, вспомнив недавно мелькнувшую табличку. – «Значит, до Бриксема – четыре». Возделанные поля и ручьи, ручьи, ручьи всюду, где только возможно пробиться, окружали, обступали машину.

Лощина вышла к песчаной бухте, где с одной стороны поднимался черный утес, а с другой до самого мыса тянулись розовые скалы – там находился пост береговой охраны. Сейчас все было исполнено великолепия: и увешанные плодами яблони, и зеленые, слишком уж зеленые деревья. Погода стояла жаркая, безветренная. Слева проплывал большой белый дом: длинный, с трехскатной крышей, весь в бурых пятнах. Он точно врос в землю. Вдали, описав большую пологую дугу, дорога упиралась в Бриксем. «Что ждет меня там?» – подумал Питер.

Лишь однажды дано человеку испытать любовь, которая превосходит все, любовь, которая и в бесчестии, горе, смятении духа, одна содержит в себе истинную честь, радость, душевный покой. Судьба отняла у него эту любовь, вернее он сам сорвал ее, как жгучий ветер срывает расцветший, совершенный цветок. А эта поездка – лишь лихорадка в крови, лишь горячечная фантазия, погоня за юностью, за страстью. И в одно из тех мгновений, когда человек возвышается над самим собой, смотрит на свою жизнь сверху, Питер представил себе соломинку, прижатую к земле, малую мошку в дыхании бешеного ветра. Где источник этого тайного могучего чувства, налетающего внезапно из тьмы, хватающего вас за горло? Почему оно приходит именно в этот миг? Разве однажды оно не привело его на грань смерти? Неужели оно опять обрушится на него?

Машина въехала на улицы городка. Миновав несколько узких улиц, Стоун притормозил у фруктовой лавки. Это заведение было характерно для девонширской глубинки: фрукты, почта, аптека – все в одном помещении.

Дверной колокольчик глухо брякнул, Питер вошел внутрь. Из-за стойки к нему обернулся худой желчный субъект в очках и красной ковбойке. Он всем своим видом изобразил недовольство. Уж таков он был, Том Дролюр, и ничего с этим не поделаешь.

– Добрый день, – дружелюбно заговорил Питер.

– Ну, – буркнул Том.

– Меня зовут Стоун, Питер Стоун, – улыбнулся уголками губ Питер. – Нет ли для меня какого-нибудь сообщения?

– Питер Стоун? – переспросил хозяин.

– Да, да… – подтвердил Питер и добавил, – еще мне два яблока, пожалуйста. Я еду в Кливдон. Знаете, в дороге бывает надо подкрепиться… Сколько с меня?

– Откуда вы едете? Пожалуйста, ваша почта.

– Спасибо, большое спасибо, – Стоун принял пакет с яблоками и стал рассчитываться, сунув письмо в карман плаща. Яблоки мешали, и он, не терпящий неловкостей, уже пожалел, что купил эти яблоки. – Из Девоншира, – наконец ответил он продавцу.

– А где там? – тут же последовал строгий вопрос.

– Из Гроули-холла, – нехотя ответил Стоун.

– Гроули-холл? – удивленно повторил хозяин. – Погодите, но ведь был некий лорд Гроули, как мне кажется.

Питер неопределенно пожал плечами и двинулся к двери.

– Этот лорд Гроули, – продолжал Дролюр, – был нацист, настоящий нацист, я вспомнил, – голос Тома окреп и зазвенел.

– Я дворецкий в Гроули-холле. Мой наниматель – мистер Льюис, американский джентльмен. Я не знаком с бывшим владельцем этого имения.

Питер сухо кивнул и вышел. Пока он шел к машине, спину ему сверлил недоверчивый колкий взгляд Дролюра. Захлопнув дверцу, Стоун почувствовал себя спокойнее. Он бросил пакет с яблоками на соседнее сидение и с волнением достал из кармана письмо.