Джулия Стоун - Прихоти фортуны

• Название: Прихоти фортуны
• Автор: Джулия Стоун
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-8338-0678-4

В глухой деревне на побережье молодой монах, в прошлом граф Этьен де Ледред, встречает юную девушку, и с этой минуты его жизнь резко меняется. Любовь, вспыхнувшая в сердце де Ледреда, заставляет его пожертвовать всем. Но примет ли возлюбленная такую жертву?

---

Жанна рассмеялась.

– О, Диагор, даже если бы волна подхватила меня, ты сумел бы договориться со стихией, и вернуть меня на берег. Ведь ты колдун!

Она осеклась и приложила тонкие пальцы к голубоватым вискам. Страх, час назад погнавший ее сюда, вновь вернулся.

– М-да… колдун, – медленно повторил Диагор. Девушка пыталась поймать его взгляд, но глаза грека устремились на маленькое оконце, за которым не было ничего, кроме густого черного воздуха.

В этом скалистом гнезде было покойно, буря бушевала снаружи, а здесь шуршал дождь, и барабанила вода, стекающая с покатой крыши. Отдаленный грохот волн доносился глухим рокотанием.

– Диагор, послушай меня, – быстро заговорила Жанна. – Я знаю, что в деревне всякое болтают о тебе. Да, да, Диагор, и для тебя это тоже не секрет. О глупцы! Они же все не стоят и ногтя на твоем мизинце!

– Жанна, перестань, – оборвал ее грек. – Ты вся мокрая…

– Вот именно! Не стоят и ногтя, – воскликнула девушка. – Я одна знаю тебя, знаю твое чуткое сердце. О! ты отважен, Диагор!

– Жанна, прошу тебя. Сними свою накидку, ее нужно развесить над огнем.

Жанна лихорадочно откинула назад мокрые волосы. Простой и естественный жест. Взгляд ее скользнул по влажной ладони, где вспыхнули розоватые отблески очага. Девушка поспешно вытерла ладонь о шкурку белки, свисавшую с подлокотника. Отшельник склонился и начал развязывать тесемки ее плаща.

– Жанна, бедная девочка, – бормотал он, – ну разве возможно тебе воевать со зверем, встающим из пучины моря… Совсем мокрое платье. Скорее долой! Так можно простудиться, ангел мой.

Жанна схватила его за руки.

– Диагор, право, мне все равно, кто ты – человек, колдун или демон. Ты – единственный, с кем я могу поговорить. Я так давно тебя знаю… В деревне происходит что-то ужасное… будто меч занесен над всеми нами.

– Ты права, – грустно сказал хозяин лачуги. – Меч этот – инквизиция на службе у зверя.

– О чем ты говоришь, друг мой? Кто этот зверь?

– Святая католическая церковь.

Жанна медленно подняла руки, словно пытаясь защищаться.

– У тебя уже борода седая, Диагор, а ты говоришь такие вещи, – прошептала она.

Грек расхохотался.

– Чудо, что борода моя успела поседеть, – воскликнул он, – а не отрезана раньше времени вместе с головой!

– Я знаю, Диагор, ты неисправимый еретик, – удрученно произнесла девушка, и слезы заструились по ее щекам.

– Полно, ангел мой. Сними-ка лучше платье, мы развесим его над огнем. Подожди, я принесу тебе плед.

Они поужинали. Потом тихо сидели у очага, глядя в затухающее пламя. Время от времени Диагор поворачивал голову и его задумчивый взгляд останавливался на тонком профиле девушки. Она поворачивалась и встречалась с черными глазами, в которых плясали и перетекали друг в друга отблески огня. Очаг понемногу остывал, в хижине становилось темнее.

Диагор взял руку Жанны.

– Какая маленькая ручка, – тихо сказал он. – Белая кожа, сквозь нее видны голубоватые вены. Как несправедлива судьба, мой ангел! Эти ручки не должны трудиться.

Он опустился на камышовую циновку подле кресла Жанны, поставил ее босую ногу себе на ладонь. Жанна доверчиво улыбнулась.

– Боже мой! – воскликнул грек. – Стопа этой девушки меньше моей ладони!

Рука его была горяча и суха. Отшельник откинул с лица длинные волосы. Золотое кольцо жарко блеснуло в ухе. Они и раньше, бывало, играли так, но тогда Жанна была ребенком… Она наклонилась к Диагору, – плед сполз с ее плеча – и обвила шею грека голыми руками. Сыну древней Эллады, казалось, не хватает воздуха, он глядел в ее приблизившееся лицо невидящим взором. Наконец он нашел в себе силы снять со своих плеч эти тонкие руки и погладил девушку по шелковистым волосам.

– На рассвете я ухожу, мой ангел, – тихо сказал он.

– Уходишь?

– Это необходимо, Жанна.

Она слегка отстранилась.

– Ты уходишь из этого благословенного места…

– Да. Но благословенно оно только по одной причине. Ни о чем не спрашивай, я не смею сказать, тем более теперь, когда готов в путь.

– Диагор, ты не можешь уйти просто так.

– Мне нелегко. Но это нужно. Я привык быть изгнанником…

– Не говори так!

– Дитя, ты знаешь, что болтают подлецы. Я – колдун! А, чтоб им пусто было! – Он грубо рассмеялся. – Странно, что эти псы-доминиканцы еще не наведались сюда, – добавил он и отвернулся к огню.

Несчастная девушка ничего не могла сказать. Она понимала совершенно ясно, что вот сейчас, в эту самую минуту безвозвратно теряет друга.

– Я еще мог допустить, что мне свернут шею веревка и рея, но на костер не тороплюсь, – пробормотал грек; Жанна заплакала.

Он нежно привлек ее в свои объятия, пытаясь утешить, унять эти горькие слезы.

– Жанна, – зашептал грек. – Клянусь головой папы, я не забуду тебя. Где бы я ни был, я буду думать о тебе, ангел мой, я буду вспоминать прекрасную нимфу на лазурном берегу. Клянусь тиарой этого дохлого Климента, лихорадка ему в бок! Он баюкал девушку, пока она не успокоилась и не уснула. Очаг погас, хижина погрузилась в ночь.

Время близилось к полуночи, купцы давно убрались восвояси, отдыхать перед предстоящей дорогой. Солдаты со своими румяными подругами все так же бражничали, драли глотку, сонный Жак Рюйи сидел на лавке и подсчитывал монеты. Его жена, решив, что сегодня уже новых гостей Бог не пошлет, загасила на кухне очаг и приказала малышу Мариа почистить котлы.

Доминиканец, сгорбившись, сидел за столом. Перед ним таяла новая свеча. Капюшон сутаны он надвинул на самые глаза, так что лицо его вновь оказалось в тени. Он устало потер брови. Надо бы встать и отправиться в свою комнату, но как раз этого он сделать и не мог.

Брат Патрик не спускал глаз с кухонного проема, Жанна не появлялась. А он был будто пригвожден к этой проклятой лавке. Наконец жестом он подозвал поваренка.

– Скажи-ка, дружок, – обратился он к малышу Мариа, – где девушка, что работает в этом заведении?

Поваренок до того растерялся, что буквально онемел, к тому же он и не заметил отсутствия Жанны.

– Отец мой, – начал, заикаясь, малыш Мариа, но дальше из его путанных объяснений ничего понять было нельзя.

– Да что ты бубнишь, прах тебя побери!

Поваренок и вовсе замолчал и только ждал, как бы поскорее улизнуть.

– Убирайся, – тихо сказал монах. – Нет, постой, приведи кого-нибудь потолковее себя.

Таким человеком оказался горбун Гийом. Морща лоб, он объяснил, что Жанна больна и лежит в своей комнате, и что увидеть ее нет никакой возможности, так как у нее разыгралась лихорадка.

Брат Патрик молчал, Гийом заковылял прочь. Шум в харчевне продолжался.

– Эй, вы! – заревел доминиканец и грохнул кулаком по столу; хлипкий подсвечник подпрыгнул и повалился, покатилась и погасла свеча. – Шайка бражников! Заткните глотку. А не то, клянусь потрохами папы, всех вас отправлю на дыбу!

Брат Патрик начал медленно подниматься из-за стола, держась за клинок, не менее восемнадцати дюймов в длину, и обнаруживая свой богатырский рост.

– Чтоб вас, святой отец! – крикнул один из солдат и, сильно пошатываясь, встал. – Вот как Бог свят, я научу вас манерам.

Его торопливо усадили на место. Из темного кухонного проема выглянула испуганная Масетт с чепцом в руке, который она только что собиралась напялить.

– Это доминиканец! – взвизгнула одна из женщин и бросилась вон.

– Я требую тишины, – продолжал брат Патрик, обведя честную компанию красными глазами. – Первого, кто раскроет рот, арестую как еретика, да простит мне Господь мои прегрешения.

Он кинул на стол золотой и начал медленно подниматься по скрипучей лестнице.

Дождь, ливший всю ночь, прекратился только, когда неровно зеленеющий восток указал на пробуждающийся рассвет. Успокоилось море. В зернистом небе по-прежнему не было ни одной звезды – тучи шли пеленой. По берегу стлался такой плотный туман, что, казалось, он не отступит никогда, и земля никогда не увидит света. Верхушки кустов и крупные камни кое-где выглядывали из студенистой мглы.

На утесе стояли высокий мужчина и девушка, укутанные в плащи, их фигуры четко виднелись в неверном утреннем свете.

Диагор обернулся к Жанне и долго всматривался в ее доверчиво поднятое лицо, прекрасное лицо юной женщины, способной наделить крыльями ангела, или низвергнуть в бездну, пробуждая самые низменные страсти в сердце мужчины.

О, Жанна, подобная богине, встретит ли бедный скиталец женщину, подобную тебе?

Диагор нежно привлек к себе девушку и поцеловал ее холодный лоб, рассыпавшиеся волосы, еще сохранившие запах его звездной обители, Полиса-на-Скале. Девушка улыбнулась, в глазах ее заблестели слезы.

– Милая Жанна, не плачь, – сказал отшельник, – дай хорошенько рассмотреть тебя. Эти минуты с тобой станут оплотом моей веры. Прощай.

Она ухватилась за его плащ, но он покачал головой и осторожно разжал ее пальцы. Подул ветер с востока, плащ Диагора наполнился, будто парус. Мужчина повернулся и стал быстро спускаться по гранитным ступеням. Он исчез из поля видимости Жанны, и она стояла, обескровленная, не в силах двинуться с места, в то время, как за спиной расцветало небо.