Марина Цветаева - Тетрадь первая

• Название: Тетрадь первая
• Автор: Марина Цветаева
• Жанр: Прочая документальная литература

---

(Я в Сережиной куртке — и шали.)

* * *

Аля, 26-го р<усского> сент<ября> (мой день рождения — 29 лет и Сережин — 28 лет)

— М., как я рада, что у меня большие ноги! Большая нога — это твердость и быстрость. У римских полководцев, напр., у спартанцев.

* * *

Дарю Але «Герои древности» для развития в ней доблести, и что же? — любимцем оказывается Алкивиад.

* * *

Моя обувь и Алины глаза — вот все наши козыри. — Вопиют.

* * *

Как жимолость вкруг дуба обвилась,

Как водоросль льнет к Леандру Геро.

* * *

Брал города,

Статен и бел…

Конь мой! Куда

Всадника дел?

…Месяц мой новый,

Кинжал кривой!

К конскому кову

Клонюсь травой…

С самого краю

Теперь — трава

* * *

<Оставлен пробел в две строки.>

* * *

В 1918 г. я уже ходила, а в 1921 г. еще хожу в мужской обуви. (Тогда еще, а теперь уже никто.)

* * *

С первого дня революции (28-го февраля) я уже знала: всё пропало! и поняв, не сопротивлялась (NB! не отстаивала).

* * *

Низенькие окошки, за которыми такие огромные глаза. (Заставы.)

* * *

Але суждено воскресить древних богинь.

* * *

Сейчас одежда создает форму, тогда — тело под одеждой.

(Проще: сейчас одежда создает тело, тогда тело — одежду.)

* * *

Удивительное чутье Али жеста при ненависти к театру. Изображает: Диану над Эндимионом, стража бодрствующего, стража спящего, женщину которая увидела богиню. В Але есть начало статуи.

* * *

(Теперь — одиннадцать лет спустя — как сбылось! И внешне, и внутренне. И как я об эту статуарность — ежечасно и бесполезно — бьюсь.) (1932 г., июль)

* * *

Алина история про голого герцога:

Очень мрачный и совершенно голый герцог расхаживал по своей земле. Встречается поселянин. Поселянин его спрашивает: — Тебе не холодно? — Нет. А твоему лицу — холодно? — Нет. — Так знай, что я весь — лицо.

И молча, торжественными шагами, направляется к своему замку.

(рассказывала С. М. Волконскому)

* * *

— «М.! Ведь я Вам подстилаю пеленку!» Я, сраженная ее великодушием: — «Нет, нет, Алечка, спасибо, а ты на чем будешь спать?» Аля: — А я тоже на пеленке, — ведь у нас две!

(3-го русск<ого> окт<ября> 1921 г.)

* * *

Гордость и робость — родные сестры

Над колыбелью, дружные, встали.

— Лоб запрокинув! — гордость велела.

— Очи потупив! — робость шепнула.

Так прохожу я — очи потупив —

Лоб запрокинув — Гордость и Робость.

* * *

3-го русск<ого> окт<ября> 1921 г.

* * *

(Блаженны дочерей твоих — Семеро, семеро — Уже богов — не те уже щедроты — Тщетно, в ветвях заповедных кроясь… — Сколько их, сколько их ест из рук — Богиня Верности [70] — С такою силой в подбородок — руку (4-го — 11-го окт<ября> 1921 г.).)

* * *

Пожелайте мне доброй дороги,

Богини и боги! [71]

* * *

Постель, сопротивляющаяся человеку: еженощное борение Иакова (то, на чем с Алей спим).

* * *

Всё раньше всех: Революцией увлекалась 13-ти л., Бальмонту подражала 14-ти лет, книгу издала 17-ти л.

— и теперь — 29 л. — (только что исполнилось!) окончательно распростилась с молодостью.

* * *

Только плохие книги — не для всех. Плохие книги льстят слабостям: века, возраста, пола. Мифы — Библия — эпос — для всех.

* * *

Алино двустишие:

     Жалоба Нереид

О Фаэтон, о многосмелый гость,

Сын Гелиоса и Океаниды…

* * *

(Стихи: Молодость моя! Моя чужая! — Варианты:)

* * *

О, насколько ты

— Милая! — меня была моложе.

* * *

Ты волос закручивала кольца,

Ты ресниц оттачивала стрелы.

Строгие уста давая — скóльким?

За чужие я грехи терпела

* * *

Выжила шального постояльца!

Молодость моя — сдалась насилу!

Так дитя, на дальние светила

Изумясь, кольцо роняет с пальца

* * *

Выжила шального постояльца!

Голая стою — глаза раскрыла.

Так дитя, на дальние светила

Изумясь, кольцо роняет с пальца.

* * *

Отрешенная женщина легче сходит с пути.

(а м. б. — и с ума. 1932 г.)

* * *

Чем отрешеннее женщина — тем легче сходит с пути. Душа терпимее инстинкта. Кроме того, инстинкт не обманывает (NB! душа только и делает, что) и может быть еще труднее найти себе настоящего любовника, чем настоящего друга.

* * *

5-го ноября 1921 г., по старому.

* * *

(Стихи: Молодость — Муза (Ни грамот, ни праотцев)

Вариант: Чем ближе — тем призрачней,

          А рядом — как зá морем!

Скоро уж из ласточек в колдуньи — Без самовластия, с полною кротостью.)

* * *

NB! Упала ресница — будет письмо от С. Ресница — огромная!

* * *

Варианты из «Без зова, без слова»

Не слышишь как свищет

Твоя роковая метель.

Какая из тысяч

Качает твою колыбель?

* * *

Надбровного свода

Всё та ж роковая дуга…

Над сальной колодой

Захожая медлит судьба…

* * *

Червонный — бубновый…

[…]

Чепца кружевного

Как тернии падает тень…

* * *

Надбровные своды

И глаз синеватый свинец

* * *

NB! Для Записной Книги:

Тело насыщаемо, душа — нет. Поэтому тá любовь — островами, соединенными (разъединенными!) пустотой (океана, т. е. одиночества) неминуемо гибнет.

Обкормишь — сдохнет. (Это до меня лучше сказал Ростан

Car l’amour — ô étrange et        nature! —

Vit d’inanition et meurt de nourriture. [72]

(NB! о Казанове однако этого не скажешь)) —

И даже досыта кормить нельзя, ибо долго не захочет. Дразнить или голодом или приправами (1001, но не больше!). И в итоге, так или иначе, — раз тело всё равно сдохнет! — Да раньше: при первой болезни <фраза не окончена>

* * *

Снисхожу до, снисхожу, но не дома в ней, всегда недоумеваю: зачем? Уж поистине: в никуда. Как в стену.

* * *

Где старец тот Осип

С девицею свет-наш-явлéн?

Звезда-моя-россыпь,

Которая — в Град Вифлеем?

* * *

Орфей и Офелия — вода. —

* * *

(Стихи к Блоку: Как сонный, как пьяный, — Так плыли: голова и лира)

* * *

Я знаю, что это — ложь.

(Опять, вероломный, водишь!)

Есть улица, где живешь,

Земля, по которой ходишь.

* * *

Так, Господи, и мой обол — и т. д. весь конец стихов к Блоку.

* * *

1918 г. — Разгул Развала

1921 г. — Развал Разгула

* * *

О Морфее, посещающюем только царей и героев.

* * *

Здесь будущее в легкой дреме,

Там выбывшего — легкий прах…

Блаженная! что скажешь, кроме:

— Благословенна ты в женах!

* * *

(Стихи Вифлеем)

* * *

Аля: — Доглядеть сон про Блока.

* * *

За последние годы я ставлю встречи так, что меня заведомо нельзя любить, предпосылаю встрече — невозможность, — которой нет и есть только в моей предпосылке, которая есть моя предпосылка. — Не по воле, это делает всё во мне: голос, смех, манера: за меня.

* * *

Меня любил бы Платон.

* * *

(Стихи к сыну Блока, в Ремесле — Подруга)

* * *

…

Над своим сироткою,

Богородица моя,

Робкая и кроткая!

* * *

— И ты родишь Царевича ему…

* * *

Другая нам — синейшая — Нева!

* * *

Только через живую женщину с ребенком на руках я могу ощутить (полюбить) Богоматерь. Слишком мешают (охладили, отдалили) — картины.

* * *

Ангелы не голубые, а огненные. Крылья — не легкость, а тяжесть (сила).

И может быть я новое скажу

Об ангельской любови.

* * *

Экскурсии — экспедиции… Мне — Золотое Руно!

* * *

Дорогая Н<адежда> А<лександровна> [73], я всё ждала, что Вы придете, во вторник говорила: в среду, в среду: в четверг… Но уж неделя прошла, как мы были у Вас с Алей. Вы никогда не придете.

Молодой человек, имени которого я не знаю, передал мне Ваши слова, из которых я поняла, что я Вами внутренне принята. М. б. сейчас Вам в Вашей жизни ничего не нужно нового, новое всегда — чужое, тогда пусть так и останется.

Я очень робка.

(Предыдущий абзац в скобках, очевидно я решила предпосылку невозможности — отставить.)