Николай Гоголь - Письма 1842-1845 годов

• Название: Письма 1842-1845 годов
• Автор: Николай Гоголь
• Жанр: Прочая документальная литература

---

А вот что я вам еще скажу: не считайте также, что вы стали на высокую степень христианского совершенства тем, что имеете духу сказать: у меня слишком черна душа, или же: у меня есть много мерзостей. Это еще не все, это еще иногда бывает, просто, теоретически. Мы так только говорим, а как станет кто-нибудь нас колоть этой чернотой, или которой-нибудь из этих мерзостей, мы тотчас на попятный двор и давай изворачиваться: «У меня этого нет», или: «У меня есть и хуже, но не это самое, а другое», [но не это самое, этого нет] а как дойдет дело до другого или до того, что хуже, мы и здесь [и здесь даже] стараемся увильнуть и своротить на третье. Словом, человек большой плут. Этого из виду никогда не следует опускать.

Вот что я вам почел необходимым сказать. Это еще не настоящие упреки. [Далее было: Это еще проба. ] Упреки будут потом другие. Это еще проба. Мне хочется только посмотреть, как вы принимаете упреки, да вместе с тем хочется узнать, как вы применяете к делу всё то, что читаете у апостола Павла и других, да хочется увидеть также, на какой степени христианского смирения вы стоите теперь, да в каких местах и закоулках вашей души гнездится гордость, [Далее было: Словом, ] да многое другое, которое я могу узнать только из вашего ответа, хотя бы и самого коротенького. Но скажу, после всего этого в заключенье, что всё будет прекрасно, и после нашего свиданья, может быть, много произойдет перемен в душе. По крайней мере, страхи ваши насчет многого исчезнут.

Может быть, вы [вы уже] не успеете дать мне ответа [на письмо это] письменного, да и зачем вам заживаться лишние дни в Париже? Лучше поживите неделю-другую во Франкфурте, ради Жуковского, себя и меня. [Далее начато: А за нами] Вот вам еще небольшие поручения на выезд: поищите Томаса Аквинтуса Somma teologica, если только она переведена по-французски. Читали ли вы всеобщую историю Канту? Ее хвалят; если она стоит похвал, то привезите. Да привезите мне маленькую даге<р>ротипку всех вас: соединитесь все в группу (вы же охотники до живых картин), не выключая и Надежду Николаевну, и посидите минуты две всего. Можно даже и Пичуру туда вклеить, если посидит. Я видел многие дагерротипные группы, исполненные очень удачно.

Еще вам одна просьба, которую постарайтесь исполнить: закажите панихиду по усопшей сестре моей Марие (умершей 24-го март<а>). Будьте сами на этой панихиде и помолитесь усердно об ее душе, и ее душа помолится за это об вашей, а что я помолюсь о вас, это и без того будет, а потому об этом и не говорю.

Итак, до Франкфурта! Жуковский переезжает сюда 20 мая.

Весь ваш Гоголь.

На обороте: Paris.

Monsieur

Monsieur le banquier Thourneysson

à Paris Rue Chaussée d'Antin, № 22, pour remettre à M-me de Smirnoff.

В. А. ЖУКОВСКОМУ Мая 23 <н. ст. 1844. Баден>

Если вы приехали во Франкфурт, то поздравляю вас с приездом. Если ж не приехали, то разумеется не с чем и поздравлять. Если ж приехали, то напишите об этом мне, потому что и мне хотелось бы приехать во Франкфурт, но не хотел бы в такое время, когда вы еще устроиваетесь и не уселись как следует на место. А человек еще не усевшийся на место вообще сердит, несколько любит окрыситься, а иногда даже и съездить по морде не кстати подвернувшегося человека. Не желая почувствовать на собственной своей коже всего этого и поручая выкушать все это Даниилу-пророку, я пишу вам заблаговременно об этом запрос. Я в Бадене, нахожусь в том самом отеле, где вы стояли (Hôtel de Hollande), живу порожняком и беседую с одним гр. Толстым, да иногда на две минуты вижу Викулина. О моем помещении вы не заботьтесь. Я могу в две минуты отыскать себе ночлег среди какого бы то города ни было, ибо человек без комфортов. Главное то, что мы вновь воспитаем, возбеседуем и воспишем вместе.

Ваш <Гоголь> [Подпись вырезана. ]

Всем вашим душевный поклон.

На обороте: à Son Excellence Monsieur M-r B. de Joukoffsky.

Francfort s/M. Hôtel de Russie.

В. А. ЖУКОВСКОМУ Баден-Баден. Мая 29 <н. ст. 1844>

Уведомьте меня, которого именно числа выезжаете вы в Берлин, мне бы хотелось за день до вашего отъезда приехать во Франкфурт, чтобы повидать вас. Тем более, что мне скоро уже приходит время ехать в Останд на морское купанье, куда посылает меня Коп, стало быть придется целый месяц или даже и два не видать вас, а через Франкфурт следует ехать во всяком случае. За письмо ваше очень, очень благодарю, но вы не сдержали условия. Помните? я вас просил, чтобы наследнику не заикаться насчет меня в денежном отношении. Но так как вы уже это сделали, то, в наказание, должны сими деньгами выплатить мой долг, то есть те четыре тысячи, которые я года четыре тому назад занял у вас в Петербурге. Я знаю, [я не знаю] что это вам будет немножко досадно, но нечего делать, нужно покориться обстоятельствам. Затем целую вас душою и мыслию.

Ваш Гоголь.

Гр. Виельгорские вам кланяются. Смирнова уже несколько раз в письмах повелевает обнять вас и в последнем вами присланном [присланном мне] письме выразилась об этом предмете так: «Жучка меня пенял за молчание, чрез Тургенева. Скажите ему, что я его люблю».

Во Франкфурте я по обыкновению остановлюсь в Hôtel de Russie. А здесь по-прежнему живу в Hôtel de Hollande.

Душевный поклон супруге и приветствие малютке!

На обороте: à Son Excellence Monsieur M-r B. de Joukoffsky.

Francfort s/M. Hôtel de Russie.

А. О. СМИРНОВОЙ <30 мая н. ст. 1844 Франкфурт.>

На письмо ваше скажу вам только то, что и дорога, предстоящая вам, и даль, и север, и губернаторство, и тоска, будут очень, очень, очень нужны душе вашей; а как, и что, и почему, я каким именно образом, обо всем этом поговорим. Припомните, что я вам всегда говорил, что между нами и не начинались еще настоящие разговоры. Теперь наступило их время. Итак, веселей, тверже и отважней в дорогу жизни! За всё потом вы возблагодарите бога, и не будет конца признательным и сладким слезам вашим. Затем до свиданья. Прощайте, прекрасный брат мой!

<Весь ваш Г.> [Подпись в подлиннике вырезана. ]

Адрес по-прежнему во Франкфурт.

А. В. И Е. В. ГОГОЛЬ <Октябрь 1843—май 1844.>

Хоть одна только Лиза написала ко мне, но я пишу вам обеим. Лиза пишет, что письма ко мне не пишутся такие длинные и так охотно, как прежде. Я этому верю, но знаю также и то, что вы будете писать ко мне письма еще длиннее, чем прежде. Это произойдет само собою тогда, когда вы будете больше меня любить. А для того, чтобы вам научиться более любить меня — вот вам дорога: старайтесь отыскивать в себе как можно более недостатков, недостатки эти вы должны прежде хорошенько выбранить, а потом постараться от них отвязаться. Если вам трудно будет отстать от чего или пересилить себя в чем-либо, советуйтесь со мной, я человек опытный; мне тоже было весьма трудно отставать от многого и пересилить себя во многом; немало еще и теперь предстоит работы и борьбы с собою — и потому я могу вам подать иногда очень нужный совет. Вы пишете, что разъезжаете и веселитесь — в добрый час! Но помните, что придется по месяцам просиживать дома, умейте не скучать и тогда. Не мудрость веселиться, когда вокруг вас весело. Но уметь веселиться, когда вокруг всё скучно, вот настоящая мудрость человека. Большое мое письмо не сделало на вас того впечатления, какого я ожидал, но во всяком случае вы должны помнить о нем. Везде, у кого бы вам ни случилось проживать, старайтесь прожить это время более в трудах и занятиях, чем в увеселениях. Обратите тотчас взгляд вокруг себя и старайтесь заметить, чем вы можете быть полезны хозяевам дома. Старайтесь, чтоб везде, где бы ни случилось вам прожить, осталось о вас самое приятное воспоминание и чтобы по отъезде вашем все до последнего в доме сожалели о вас. Вносите с собою всюду примирение, храни вас бог даже от тени какой-нибудь ссоры с кем бы то ни было, хотя бы вам даже и нанесена была явная обида; напротив, если заметите где-нибудь несогласие, старайтесь всячески примирить обе стороны. Когда же возвратитесь домой к себе, давайте всякой раз самой себе отчет во всем, рассматривайте себя пристально, чтобы узнать, что приобрели вы себе от пребывания в таком-то доме. Мы для того и окружены обществом, чтобы стараться у всякого что-нибудь украсть для нашего собственного характера. Если в ком-либо заметите какое-нибудь особенно хорошее свойство, старайтесь его в ту же минуту усвоить себе. В уединенную свободную минуту старайтесь иногда припоминать себя в прежнем виде, то есть как вы были назад тому два, три года, сравнивайте тогдашнюю себя с нынешнею и старайтесь узнать, чем именно вы сделались умней прежнего. Вот для чего советовал я вам тогда писать журнал; вы не послушали совета, потому что не поняли цели, для чего это делается, как не понимаете и доныне цели многого того, что мне случалось вам говорить. Конечно, в том человек не виноват, что не понял; но виноват сильно и даст великий ответ богу за то, что не стремился, не напрягал всех сил, не хотел понять, а махнувши рукою сказал: «Это мне непонятно», да и концы в воду. Припомните, что вам уже теперь понятно много из того, что прежде казалось совсем непонятно или незначительно; стало быть, можно достигнуть того, чтобы понять. Можно достигнуть до всего, если только стремиться к тому. Смотрите: не зевайте! Я употребляю все усилия, чтобы быть лучше; старайтесь и вы также. Нужно, чтобы мы были похожи друг на друга, потому что между похожими только друг на друга может существовать прямая дружба и любовь. Я хочу вас любить всею душою, но дурно, если вы сами будете употреблять все старания, чтобы оттолкнуть меня от вас и чтобы я не любил вас. Затем прощайте и не забывайте слов моих.