Андрей Круз - Лучший гарпунщик (отрывок)

• Название: Лучший гарпунщик (отрывок)
• Автор: Андрей Круз
• Жанр: Научная Фантастика

Добавил еще кусок, несколько нудноватый, в котором многое объясняется. Пора уже ГГ начать немного ориентироваться в просиходящем. Никакой динамики действия, чистое объяснение, но счел, что это будет логичным.

---

Завалился в гамак обратно, закинул руки за голову. Неувязочка получается. Она конечно пофиг, неувязочка эта, на фоне всего остального, что со мной случилось, но за мозг покусывает. Откуда такое несоответствие? Оружие прецизионной точности, словно роботами да лазерами сделано, а вот патроны к нему явно кустарной мастерской. И порох так себе. И даже ложа к винтовке ручной выделки, хорошей, и древесина что надо, но при желании след инструмента разглядеть можно. Точно, как детали авиадвигателя, обработанные цилиндры, но в примитивном «Стирлинге». И греются рапсовым маслом с древесным спиртом. А смазка идет, смешно сказать, касторкой. А сверху вообще паруса.

Снова вскочил, взял в руку лампу, подошел к борту. Провел рукой по шпангоуту, по обшивке. Нет, тут ничего сверхъестественного, все на уровне обычной пилорамы, а то и проще. Шхуна как шхуна, только с чудным движком.

Надо с Верой поговорить, но при этом самому сообразить заранее, какие вопросы задавать. Она хоть и в курсе моих приключений, да многого из того, что говорю, понять не может. Не в смысле я что-то умное гоню, а в смысле, что это мимо их понятий. Может быть, тут эти конструкции какими-то правилами регулируются? Закон какой-нибудь? Или еще что-то?

Ладно, это я опять в детали углубился. Где я все же? Я ведь на звезды смотрел, пока в джунглях ночевал. Звезды как звезды, я в них не очень, но Полярную звезду с Большой Медведицей отличаю. Все на месте. Если смотреть на долгие сумерки и рассветы, то мы в средней полосе. Откуда джунгли, океан и острова? Глобальное потепление? А гиены из Африки сюда вплавь добрались, или как? А здесь еще и подросли? Или накачались, пока плыли?

Кто такие «негры»? Ну, в принципе, если брать за рабочую гипотезу великую катастрофу, случившуюся когда-то, то можно считать, что они потомки тех, кто не смог сохранить современный им общественный уклад и уровень технических знаний. Не смогли, и скатились к дикости. А почему бы и нет? Если заставить кого-то лишь выживать, занимаясь сельским хозяйством, например, то образование общее сменится необходимым — как сеять, да когда собирать. И через три или четыре поколения отпадет нужда даже в грамоте. А «негры» и на крестьян не похожи, и если с того момента, как пошло это самое скатывание, миновало много поколений, а иначе и быть не могло, то они должны были дойти до уровня тех же индейцев, например. Куда пошли бизоны и зачем, и как ловится рыба. И жирные ли бледнолицые в окрестностях.

А что? Складно получается. Поделились на племена, стали морды татуировать вроде маори новозеландских, чтобы друг друга бить при каждом удобном случае, не сомневаясь кто и откуда, вот и стала татуировка признаком дикого и дурного человека.

А вот эти «христиане», к которым я прибился… Тут сложнее. Что-то не все я понимаю. То, что это сохранившие знания — это без сомнения. И строительство серьезное, и вон, металл какой, и антибиотики, и стрептоцид тот же… Церковь. Церковь могла их и сохранить, в принципе, как объединяющий фактор. А почему бы и нет? «Басуры» точно мусульмане, тут к гадалке не ходи, и дружбы большой нет с ними, это заметно. Вот они и объединились друг против друга. А что, как метод так и вполне. А негров и те, и другие за людей не считают, да и дармовая рабочая сила нужна, наверное. А негры тутошние, как и их африканские аналоги былых времен, друг друга ловят и работорговцам продают. Это же не белые их ловили в Африке, они сами все делали, за ситчики веселенькой расцветки. Пленных продавали и лишних родственников, если с пленными была напряженка.

Если я прав — тогда вопрос. Точнее — вопросы. Первый: что за катастрофа была? Второй: сколько времени с нее прошло? Третий: и что осталось от того, что было здесь до нее?

Нет, без Веры мне не обойтись. И вот еще… календарь здесь какой? А вот это и спросить не грех, не напрямую, но…

Снова вывалился из гамака и направился к каютам. Заглянул к шкиперу, который на этот раз поднял глаза от своего гроссбуха и поглядел на меня вопросительно.

— Игнатий… тут вот какое дело… — вроде как застеснялся я. — День какой сегодня? И год? Отшибло, понимаешь…

— Двадцатое марта, четверг, восемьсот пятнадцатого года. — ответил шкипер, постучав пальцем по календарю, висящему на стене, затем добавил: — Если еще что не помнишь — заходи, спроси. У нас так с одним матросом было, когда я на шлюпе «Шалун» ходил. Дало талем сорвавшимся по черепу, так он даже имя свое забыл. И писать разучился. Ты хоть себя помнишь.

— Да тоже так помню… местами. — вздохнул я, но не притворно, а на самом деле озадачено.

И было с чего озадачиваться. Это что за год такой? С чего отсчет тут пошел? И вообще есть подозрение, что меня в будущее все же закинуло. Как раз лет через восемьсот с лишним с моего времени. И что мне теперь делать? А что и собирался — жить тут устраиваться.

Как ни странно, но приняв какое-то решение, я успокоился, и горячечными мыслями больше не грузился. Решил, что все помаленьку выясню. Жить тут можно, и это главное, а все остальное… ну приложится, куда же денется?

Так и прокачался в гамаке медленно потягивая сидр, пока за мной не зашел Игнатий.

— На вахту тебе. — сказал он. — Вооружись, и на борт никого не пускай. Даже на сходни. Стоял вахты?

— Не помню. — сбрехнул я.

— Тогда все просто — кто подошел, пусть себя назовет и дело свое. — взялся объяснять правила шкипер. — Если не назвал и на борт полез, то ты в своем праве пальнуть. Если пальнул, значит нам боевая тревога, да и весь порт взбаламутится. Если хочешь тревогу сам объявить, только для нас — три раза в рынду, вот в таком темпе…

Он трижды стукнул мозолистой коричневой ладонью о столб.

— Если сам стрельбу услышал у кого-то — всех поднимай, рындой. И все. Не спи, не пей, через четыре часа сменим. Понял?

— Все понял.

— Ну и иди, раз понял. — сказал он.

Я застегнул на себе ремень с кобурой, нахлобучил шляпу, к которой уже привык, и пошел наверх.

Ночь была тепла, тиха. безветренна. В городе шумели, играла музыка, по набережной прогуливались люди, явно приодевшись. На мужчинах появились белые рубахи с темными жилетами, на женщинах — простые по форме платья, в основном чуть ниже колена. Было шумно, весело, многие были с детьми, сбивавшимися в стайки и носившимися по набержной.

В толпе гуляющих я заметил преподобного Симона. Одетый в белый сюртук, он прогуливался под руку с какой-то немолодой женщиной, беседуя с ней явно не на духовные темы. Она смеялась каким-то его словам, он тоже улыбался. Рядом с ними шли двое детей, мальчик и девочка, лет семи-восьми, о чем-то оживленно болтавшие друг с другом. Не похож в этот момент священник был на сурового пастыря и вероучителя. Никак не похож.

Придумывая себе занятие, я зашел в ходовую рубку, огляделся. Впереди, где и подобает, штурвал с картушкой компаса, рядом стол с зажимами для карт. Причем стол серьезный, вроде старого чертежного кульмана. А вот сзади, у самого входа. Еще один пост. Так понимаю, что мтороиста, потому что из большой деревянной тумбы торчат какие-то рычаги с маховиками, и от них тяги с осями уходят как раз к двигательному отсеку. Такого я пока еще не видел. С другой стороны, все понятно — автоматизации управлением ноль, но если у паровой машины кочегары были, то здесь судовая машина проще, хватает одного машиниста. Вот так вдвоем они и управляют. Интересно, здесь машина постоянно в работе, или только в штиль и при маневрировании? Так наверное, зачем зря топливо жечь, если паруса имеются.

Постоял в рубке, снова пошел на палубу. Стемнело уже окончательно, но на корме каждого судна, пришвартованного к пирсам, светился масляный фонарь, так что света хватало, по большому счету. Откуда-то тянуло сигарным табаком, где-то негромко болтали люди, сидя на палубе, но где — я не разглядел. Да и пусть себе болтают.

Проехали верхами по набережной двое объездчиков — я разглядел отблеск фонарей в висящих на груди бляхах. Проехали спокойно, шагом, свернули из порта на кабацкую улицу, где мы сегодня искали Игнатия.

— Эй, друг! — окликнул меня кто-то.

Я обернулся. Звал меня вахтенный с соседнего судна — широкого и высокобортного барка, нависавшего над нами. От него сигарами и тянуло — мне хорошо было видно, как в руке у него тлеет красный огонек.

Я обернулся к нему, помахал рукой привественно.

— Видел тебя в драке сегодня. — сказал вахтенный. — Умеешь. Павла побить — большое дело.

— Спасибо. — пожал я плечами.

Тот достал из кармана небольшую сигару, протянул ее мне.

— Угощайся, если куришь.

— Не курю, но спасибо. — отказался я. — Издалека пришли?

— С Трех дев. — ответил вахтенный. — Знаешь такой остров? Это к западу, к самым франкам почти.

Я кинвул неопределенно, что можно было истолковать как угодно, затем снова с просил:

— Что возите? Вон у вас какая посудина большая.