Ширл Хенке - Беспутный и желанный (Клятва верности)

• Название: Беспутный и желанный (Клятва верности)
• Автор: Ширл Хенке
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-006085-8

Юная красавица Ребекка осмелилась полюбить отчаянного бродягу-ирландца. Вкусив запретного плода в весеннем саду, они поклялись в вечной любви… и, ослепленные ревностью, позволили недругам надолго разлучить их. Встретившись через восемь лет, известный политический деятель и жена сенатора понимают, что в их жизни есть только две истинные ценности – их вновь обретенная любовь и их сын… но хватит ли им мудрости простить и понять друг друга?

---

– Мне нравится, как пахнут твои духи. Очень дорогие, наверное? Французские, не так ли? А это? – Он кончиками пальцев слегка потрогал ее платье из зеленоватого шелка, более элегантного и строгого, чем золотистый наряд, в котором он видел ее на свадебном балу. – …Вполне пристойное одеяние. Выбрано со вкусом… С каких пор ты не позволяешь Амосу одевать себя как куклу и обвешивать драгоценностями?

Его рука протянулась к ее шее и дотронулась до единственной нити жемчуга, украшавшей Ребекку в этот вечер.

Его прикосновение заставило вдруг затрепетать каждую клеточку ее тела, пронизало каждый нерв. Прошлое ожило в памяти, но не события, не слова любви и клятвы, а ощущения, которые она испытывала тогда. Ее тело помнило о них, и вот теперь они обрушились на нее водопадом.

У нее вырвалось сдавленное рыдание, горестный жалобный звук, который нашел отклик и в его сердце.

Рори с хриплым проклятием, ненавидя в этот момент и себя, и весь мир, склонил голову и прижался губами к ее рту.

Дикая необузданная страсть овладела им. Едва ее губы чуть разжались, он просунул сквозь них язык, коснулся зубов, потом ее языка, и они слились в поцелуе, как когда-то в прежние времена. Рори обхватил рукой ее голову, погрузив пальцы в чудесно пахнущие волосы. Его губы, его язык, его горячее дыхание требовали от женщины подчинения грубому животному порыву страсти. Она могла сражаться с ним, кусать его, царапаться – ему было все равно. Для него не существовало никаких преград. Вкус ее поцелуя, ее запах пробудили в нем нестерпимый плотский голод и жажду обладания. Она отравила его мозг и тело любовным дурманом.

Ребекка чувствовала это кипение взбудораженной крови в нем. Таким был он и раньше – настойчивым, грубым перед тем, как взять ее и доставить ей незабываемое наслаждение. И всегда она подчинялась его натиску. Но теперь все было по-другому. Он предал ее, и она из-за этого предательства стала женой бессердечного холодного негодяя. «Ты глупа, ты сошла с ума», – шептал ей голос разума, а ее руки уже гладили его плечи, и она прижалась к нему, позволив его языку затеять привычную игру с ее языком.

Потом его горячий ищущий рот переместился на ее шею и плечо. Рори еще сильнее прижался к ней, вдавливая ее в стену. Ребекка ощущала движение его мускулов под одеждой. Его возбужденный член поднялся и уперся ей в живот. Жар волнами пробегал по ней, словно уснувший кратер вулкана внезапно ожил.

Ее молодое тело, помнившее, что такое наслаждение, истосковалось по плотской любви. Ребекка услышала чей-то жалобный скулеж и не поняла, что это ее собственный голос. В этих звуках выражалось мучительное желание отдаться мужчине. Голос ее прорывался с трудом сквозь затяжной поцелуй и вылился в громкий протяжный стон, когда Рори оторвал свои губы от ее губ.

Он терял над собой контроль. Водоворот сладостных воспоминаний против воли захватил его. Руки невольно тянулись, чтобы сорвать шелковую ткань, обтягивающую выпуклые упругие груди, и, выпустив эту плоть на свободу, он ласкал бы ее ртом, покусывал и дразнил ее соски. Ему хотелось задрать ей юбки и добраться до бархатистого местечка, откуда исходит весь жар и весь соблазн.

Ведьма! То, что началось как попытка наказать ее, кончилось мучением для него самого.

Он так резко отшатнулся от нее, что несколько вырванных золотых волосков остались у него в пальцах.

Они стояли в двух-трех дюймах друг от друга, их взгляды встретились и застыли, будто соединенные невидимой нитью. Тьма безлунной ночи не могла скрыть выражение их лиц. Каждый из них знал, что думает и чувствует его душа, а главное, тело. Оба они – мужчина и женщина – желали одного, но не имели права исполнить это желание.

Отдышавшись и уняв дрожь, они, как-то вдруг обессилев, расстались. Ребекка скользнула вдоль стены. Рори отступил на шаг, давая ей дорогу. Она ощутила острую боль там, где он вырвал у нее волосы. Прическа кое-где растрепалась. Избавившись от колдовства, она поспешно принялась приводить себя в порядок.

«Женщине легче прийти в себя после подобной сцены, чем мужчине», – с некоторой обидой подумал Рори. Он благодарил ночную тьму за то, что она скрыла неистовое восстание мужского органа, которому было тесно в обтягивающих брюках. Черт побери, какую адскую боль оставляет после себя неудовлетворенное желание! Рори знал, что она так же желала его.

– Старик Амос, должно быть, никудышный любовник, – со злой вкрадчивостью произнес он. – Вероятно, мне стоит взять тебя на руки, отнести в сад и там хорошенько отделать, как в прежние времена.

Стрела попала в цель. Даже если он не намекал на мужское бессилие Амоса, о чем он, конечно, не мог знать, все равно его откровенная, циничная грубость все перевернула в ее душе. Большего оскорбления он не мог ей нанести, и это повергло ее в ярость. Ребекка вскинула руку, и звук хлесткой пощечины не мог заглушить даже оркестр в бальном зале посольства.

– Не смей даже приближаться ко мне, Рори Мадиган, иначе… да простит меня Господь, я… я натравлю на тебя полицию, негодяй! – Последнюю нелепую фразу она добавила уже тише.

– Не давай обещаний, которых не выполнишь, дорогая, – продолжал дразнить ее Рори.

Ее глаза наполнились слезами.

– Тебе ли говорить о нарушенных обещаниях, подлый ирландский лгун. Все, что мой отец рассказывал о твоем лживом племени, – правда.

Она видела, как в гневе заволоклись темной дымкой его голубые глаза, как заиграли желваки, когда он стиснул зубы. В какой-то момент она подумала, что он ударит ее в ответ на полученную пощечину.

Ребекка приготовилась дать отпор, но атаки не последовало. Он ограничился злобным напутствием:

– Ты сделала правильный выбор. Такой ведьме, как ты, только и пристало путаться с ублюдками вроде Амоса. Вы друг другу под стать. Что ж, радуйся, что нашла себе пару, но я не думаю, что он способен удовлетворить твой адский аппетит.

Словно подстегнутая плетью, Ребекка устремилась под спасительный кров здания посольства. Стыд за то, что она открыла ему свою слабость, свою неутоленную позорную похоть, сжигал ее.

Раньше ее поддерживали в жизни воспоминания о счастливых днях их любви, пусть омраченных впоследствии его предательством, но теперь своей жестокостью он отнял у нее и это утешение.

Уже в дверях ее настиг его режущий, словно острая бритва, голос.

– Мы еще встретимся, Ребекка. Ты сама придешь ко мне! И уж это мое обещание обязательно исполнится!

Невада, 1874 год

С точки зрения Патрика Мадигана, не было на Божьем свете грязнее и омерзительнее дыры, чем Виргиния-Сити. Как Господь допустил такое безобразие, чтобы этот разросшийся до размеров города злачный притон еще и процветал? Он с тоской смотрел на голые склоны гор, изрытые бесчисленными отверстиями шахт, на убогие домишки, лепящиеся друг к другу как попало в глубокой пыльной котловине, и вспоминал Сан-Франциско.

Это был его город! Широкие улицы, белые здания, округлые зеленые холмы и омывающий их голубой океан. Насилие, беспорядок, безвкусица – все это постепенно исчезло из города за десятилетия цивилизованной разумной жизни.

Виргиния-Сити не суждено обрести подобную неизменность и прочность жизненных устоев. Так считал Патрик. А для существования и развития города это самое важное условие – сколько ни строй в Виргиния-Сити кирпичных домов, все равно ощущение временности и нестабильности останется, и глазу здесь не на чем отдохнуть.

«Что это ты ударился в философию, парень?» – посмеялся сам над собой.

Он отошел от громадного окна в офисе «Мадиган энд Мадиган лимитед» и опустился в кресло. Он приехал сюда из Сан-Франциско заключить сделки на поставку крепежного леса, замещая младшего брата, который на долгое время застрял в Вашингтоне. Могли ли их родители даже мечтать, что их младший сын станет членом конгресса Соединенных Штатов?

Конечно, избрание Рори прибавило хлопот им обоим, но именно работа составляла главный смысл их жизни. Работа и еще будущая месть. Они расстались с юношеской беззаботностью навсегда. После смерти родителей и Сеана, после отъезда двух других братьев на поиски счастья Рори страдал от одиночества и жил только надеждой на то, что они вновь воссоединятся. Среди всех братьев он был самым большим оптимистом. Известие о гибели одного брата в шахте, а другого в море он воспринял как несправедливость судьбы. Он решил не позволить ей довершить свое злое дело и расправиться с ним. Он вступил в схватку с судьбой, но, видимо, на каком-то этапе проиграл. С тех пор в ирландском парне произошла перемена. Что послужило причиной, кто был виновником – Рори скрывал это даже от Патрика. Но однажды, в один из редких вечеров, когда они позволяли себе расслабиться и напиться от души, Рори нарушил обет молчания.

Так Патрик узнал о Ребекке Уэллс. О миленькой дочери священника, бросившей его брата ради положения в обществе и больших денег. Она нанесла Рори рану, которая со временем внешне стала незаметной, но внутри снедала его, терзая невыносимой болью. Одержимость Рори росла день ото дня. Это была навязчивая идея сокрушить империю Амоса Уэллса, погрузить его по уши в трясину и, насладившись его страданиями, полностью уничтожить. А затем наступит очередь и жены этого негодяя.