Энн Маккефри - Корабль, который вернулся

• Название: Корабль, который вернулся
• Автор: Энн Маккефри
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-006466-7

КОРАБЛЬ, КОТОРЫЙ ПЕЛ«Корабль, который пел» (1970) «Партнерство» (в соавторстве с Маргарет Сейл, 1992) «Корабль-досмотрщик» (в соавторстве с Мерседес Лаки, 1992)«Город, который воевал» (в соавторстве с СМ. Стирлин-гом, 1993)«Корабль, который победил» (с соавторстве с Джуди Линн Най, 1994)«Она родилась с сильными физическими отклонениями и, если бы не прошла энцефалографической экспертизы, которую обязаны проходить все новорожденные, подлежала немедленному уничтожению. Всегда существует возможность, что, хотя члены изуродованы, мозг остается совершенным, а если уши почти не слышат, а глаза не видят, то мозг может работать как часы.Энцефалограмма оказалась вполне благоприятной, даже более чем, и эту новость тут же сообщили родителям, которые с болью в сердце и слезами на глазах ждали решения. А оно должно было быть бесповоротным и очень жестким: или ребенку назначается эвтаназия, или ему разрешается жить в виде заключенного в металлическую капсулу Мозга, который в дальнейшем станет направляющим механизмом во множестве очень странных профессий. В качестве такового ребенок не будет знать болезней, будет в течение многих столетий обитать в комфортабельной капсуле, служа нуждам Центральных Миров и выполняя для них важные и интересные задания.Итак, она осталась жить и обрела имя Хельва».Так начинался первый роман о Хельве - «Корабль, который пел». В нем рассказывалась история о том, как Хельва становится мозгом космического корабля и как ее первый корабельный партнер Дженнан Захир Селан трагически погибает, когда они начинают смелую операцию по спасению членов небольшой религиозной секты с планеты, которая должна превратиться в пепел, так как ее солнце вот-вот станет Новой. В романе повествуется и о дальнейшем путешествии Хельвы, о том, как она пытается победить глубокую депрессию, охватившую ее после гибели Дженнана, и о том, как она ищет себе нового партнера, который был бы столь же совместим с нею, как Дженнан. Ниал Пароллан - умница, насмешник, воинствующий нонконформист и страстный любитель женщин, становится ее броном - человеческим придатком, мускулами корабля, - и они вдвоем отправляются на поиски приключений, которые становятся в дальнейшем источником новых хроник, написанных уже в сотрудничестве с другими авторами

---

- Семидесяти восьми, - поправила она его тогда.

- Мне жаль бросать тебя одну, моя ненаглядная, - сказал он, поглядывая на консоль, где она была замурована, и прижимаясь к ней щекой. - Из всех женщин, которые были в моей жизни, ты - самая замечательная.

- Это потому, что я единственная, которой ты не смог обладать, - сказала она.

- Но ты не можешь сказать, что я не старался добиться этого, - пробормотала голограмма с характерным смешком Ниала.

Хельва ответила ему тем же. Воспоминания такого рода и разговор о них вслух теперь уже не казались ей такой уж прекрасной идеей. Скоро она совсем запутается - где память, а где результаты программирования.

И почему она все-таки отказалась от искусственного тела, которое Ниал купил специально для нее, тем самым поставив их банковский баланс на грань катастрофы, снизив его чуть ли не до нуля, а главное, вызвав этим поступком ощущение почти неизбежного разрыва между ними? Ниал так жаждал физического контакта с нею. «Эрзаца», как она грубо называла это в пылу споров. А в глазах Ниала этот «протез» был ею, поскольку именно она оживляла бы искусственное тело. Да, Ниал действительно жаждал обладать ею. Он передал фирме «Протезы Сорга» голограмму - статую, которую он создал лично еще до того, как стал броном Хельвы. При изготовлении статуи Ниал использовал генетическую информацию, извлеченную из медицинской карты Хельвы, а также голограммы ее родителей и ее братьев и сестер. Пока он не рассказал об этом Хельве, она и не знала, что у ее родителей были и другие дети, причем совершенно нормальные в физическом отношении, Но ведь в людях, заключенных в титановые капсулы, отнюдь не поощрялось любопытство в отношении их семей. Они были люди-ракушки, что делало их совершенно особыми существами. Ниал поклялся ей самой страшной клятвой, что нисколько не преувеличил ее потенциальную привлекательность - статуя изображала необыкновенно красивую женщину. Он действительно получил все это из генетической карты. Больше того, все исходные материалы он представил на ее собственный суд.

- Может, ты тут и не совсем такая, девочка, - говорил он ей своим обычным легкомысленным тоном, - но ты и впрямь блондинка, голубоглазая и должна была стать высокой и стройной. Именно тот тип, который я обожаю. Твой отец - красивый мужчина, и я сделал тебя похожим на него, так как девчонки нередко похожи на красивых отцов. Надо сказать, впрочем, что мама у тебя тоже была шикарной дамочкой. Красивы и все твои братья и сестры, так что я ничего не выдумал, а просто позволил себе кое-что экстраполировать.

- Просто предпочитаешь блондинок, так что прекрати вешать мне лапшу на уши.

- Да разве я себе могу такое позволить, а? - ответила ей голограмма, и Хельва круто заставила себя вернуться к действительности, а также к тому факту, от которого все время старалась уйти: Ниал Пароллан, которого она так любила, - мертв. То, что она называла его «смертной оболочкой», лежало, охраняемое полем стасиса, в его личной каюте. Он умер спокойно - совсем не так, как жил - кипя, пенясь и всегда слегка переигрывая, избыточно театрально. Только что ее сенсоры еще ощущали медленное угасание физиологических процессов, но еще мгновение - и то, что было неуловимой личностью Ниала Пароллана, исчезло, отправившись туда, куда уходят людские души или духовные сущности людей.

Она, которая не умела плакать, была просто потрясена. Только позже Хельва поняла, что несколько дней провела в прострации, пытаясь убедить себя в том, что Ниала и в самом деле больше нет. Она повторяла себе без конца, что у них была долгая и прекрасная совместная жизнь и что это обстоятельство отличает эту потерю от потери Дженнана, с которым она пробыла всего лишь несколько коротких лет. У Дженнана не было никакого шанса прожить полную, долгую и продуктивную жизнь. А Ниал жил такой жизнью. И не надо ей жадничать, не надо требовать от судьбы продолжения этой жизни, особенно учитывая то обстоятельство, что последние годы Ниал уже не мог наслаждаться тем образом жизни, которым раньше он пользовался жадно, полно, с отчаянным нонконформистским напором. Да, за последнюю сотню лет она научилась справляться со своими горестями. Но в тот момент она отчетливо поняла, что не сумеет в одиночестве закончить этот траурный перелет к Регулу. Ниал настаивал на своем праве быть похороненным рядом с другими героями Службы, раз он служил с ними и особенно с нею все эти долгие десятилетия. Когда он впервые высказал ей эту мысль, они были куда ближе к Регулу, чем сейчас. И она намерена выполнить его желание.

В представимой близости от Хельвы не было ни одного корабля-мозга, с которым можно было бы вступить в контакт и воспользоваться им в качестве эскорта. Ей с Ниалом дали задание исследовать ряд совершенно неизвестных звездных систем. Да, ей было крайне тяжело возвращаться к Базе со своим первым эскортом тогда - давным-давно, - везя тело Дженнана, погибшего у Равеля. Разумеется, сейчас почти не было шанса, что она пойдет на самоубийство. Она же прошла специальное тестирование после того, как вернулась на Базу со своим первым похоронным грузом. И все же идея создать голографическую факсимильную программу прочно вошла в ее сознание. Значит, это все же было неосознанное стремление оттянуть признание самого факта смерти Ниала? Разумеется, она могла позволить себе такую психологическую аберрацию, если это можно назвать аберрацией. И ей вовсе не обязательно сообщать об этой выходке на Базу. Они там должны радоваться уже тому, что она готова взять себе нового партнера. Опытный корабль-мозг - высочайшая ценность для выполнения деликатных и важных заданий, а она - одна из самых лучших. Недаром же ее корабль перемонтирован и буквально набит всевозможной техникой, предназначенной для подобных кораблей и космических станций. Вроде этого проклятого искусственного тела, которое купил Ниал и которым она так и не воспользовалась. Просто не могла. Не могла заставить себя жить в Сорговском протезе! Ох, да знала она о Тиа и о том, что эта девушка была счастлива, получив возможность покидать капсулу и передвигаться. Чудненькое слово - «передвигаться»! Боже, какие споры и ссоры возникали у них с Ниалом по поводу протезирования вообще.

- Но ты-то снабдила бы меня искусственной рукой или ногой, если бы мне случилось их потерять, а? - Это был один из любимых аргументов Ниала.

- С тем чтобы мог ходить или действовать рукой - да, но это совсем другое дело.

- Это потому, что ты знаешь, что именно я использовал бы у тебя в первую очередь, а? - Он стоял почти вплотную к ее панели, так близко, что она видела, как гнев зажигает румянец на его щеках. Казалось, он вот-вот плюнет в ответ на ее непреклонность. - А кроме того, тебе ведь совсем не нужен мой… хм… мой короткий пальчик?

- Я полагаю, что в любом случае они этого не протезируют! - ощерилась она.

- Давай биться об заклад! - Ниал отошел от нее к своему пилотскому креслу и растянулся в нем, злобно поглядывая на ее консоль. - Твоя беда, девка, в том, что ты просто заплесневела в своем бочонке. Сидишь там загипсованная… А чего лишилась, не понимаешь. - Он горько усмехнулся.

Поскольку Хельва считала себя спокойной и трезво мыслящей, это обвинение ее укололо. И до сих пор жгло. В конце-то концов, может, ее мозг действительно так состарился, что она не в состоянии оценить физическую свободу? Но она не могла даже представить себе, что эту пустую оболочку она - Хельва - будет использовать для чего-то, будет ею манипулировать… И далеко не все корабли, с которыми она разговаривала о протезах Copra, считали их достаточной компенсацией или преимуществом по сравнению с жизнью в капсуле. А ведь некоторые из них были новичками. Конечно, Тиа - АИ (Алекс/Ипатия)-1033 когда-то в детстве бегала и не знала никакой «раковины», так что это совсем другое дело.

Вполне возможно, что ей - Хельве - следовало бы, как орал ей как-то на пределе своих голосовых связок Ниал, пройти полную переориентацию, изменить характер, «повысить свой моральный уровень». Ведь для корабля-мозга она отнюдь еще не стара. Ну почему она никак не могла принять протезирование, раз Ниал так страстно этого хотел? Они с Ниалом были такими давнишними партнерами, что вряд ли что-то изменилось бы кардинально в их отношениях, если бы она пошла на эту последнюю уступку.

Она-то ведь никогда не думала о себе как о какой-то механической весталке-девственнице. Это был лишь один из оскорбительных эпитетов, которыми швырялся Ниал. Просто она была приучена видеть себя такой, какой была на самом деле, и это въелось так глубоко, что лишиться своей «раковины» казалось ей необоримым стыдом. «Пользоваться искусственным телом было вовсе не адекватно тому, что у тебя отнимут «раковину», - орал на нее Ниал. Ее ограбили, лишили множества чувственных ощущений, а она твердит о выходе из «ракушки»! Не из «ракушки» она выходит, а сходит с ума! Но Хельва не могла, физически не могла уступить Ниалу в этом. Уступить. Оказать услугу. Слишком уж невыразительное слово, им не объяснить того ощущения, которое приходит к тебе, когда ты соглашаешься на это глупое и такое типично мужское требование. Что ж, она отказалась. И теперь жалеет об этом. Но если бы Ниал был сейчас жив, то согласилась бы она или нет? Вряд ли, ибо только факт его смерти вызывает в ней сожаление об отказе.