Стивен Кинг - Кристина

• Название: Кристина
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-001595-X

Кристина — не женщина, но Эрни Каннингейм любит ее до безумия. Кристина — не женщина, но подруга Эрни с первого взгляда понимает, что это ее соперница. Кристина — не женщина, но родители Эрни вынуждены делить с ней сына…

---

Сквозь мощный рокот двигателя до меня доносятся какие-то слова. Я догадываюсь, что на машине стоит новый глушитель.

Странно, что я слышу чей-то шепот, — за рулем никого нет:

— Ну, приятель. Давай прокатимся. Давай отправимся в путь.

Я трясу головой. Я не хочу туда. Мне страшно оказаться внутри. Я не хочу никуда ехать. Вдруг мотор начинает работать рывками — то громче, то тише, — и с каждым рывком Кристина понемногу приближается ко мне, как разъяренная собака на слабой привязи… Я хочу убежать… но мои ноги словно приросли к бетонному порогу гаража.

— Давай попробуем, приятель.

Прежде чем я успеваю ответить или даже подумать об ответе, раздается страшный визг резины по бетону, и Кристина бросается на меня — из ее радиатора доносится рев, как, из полной хромированных зубов открытой пасти, а передние фары горят, как глаза.

Я проснулся от собственного крика, испуганный звуком своего голоса, кромешной темнотой, а еще больше — глухим стуком босых ног по полу. Оба моих кулака сжимали скомканную простыню. Я только что схватил ее; она лежала скрученной посреди постели. Мое тело было липким от пота.

— Что это было? — прокричала снизу Элли, сама перепуганная.

Зажегся свет, и я увидел отца и мать, наспех набросивших на себя купальные халаты.

— Милый, что случилось? — спросила мама. Ее глаза были широко раскрыты от страха. Я не мог припомнить, когда она в последний раз называла меня «милый». Когда мне было четырнадцать? Двенадцать? Или десять? Не знаю.

— Дэннис? — спросил отец. За их спинами появилась Эллани, она дрожала от страха.

— Идите спать, — сказал я. — Мне приснился сон, вот и все. Правда, все.

— Похоже, ты увидел настоящий фильм ужасов, — с трудом выговорила Эллани. — Дэннис, что это было?

— Мне приснилось, что ты вышла замуж за Милтона Додда и он поселился в нашем доме, — ответил я.

— Не смейся над сестрой, Дэннис, — сказала мама. — Что это было?

— Не помню, — сказал я.

Внезапно я заметил, что простыня была в чем-то выпачкана и что в одном месте к ней пристал небольшой клочок темной шерсти. Я спешно попытался вспомнить, что со мной случилось, заранее обвиняя себя в мастурбации, в разных детских неожиданностях и Бог знает в чем еще. Полная потеря памяти. В первые одну-две секунды я даже не мог ясно понять, был ли я уже большой или еще маленький — для меня существовало только воспоминание о темноте и грязной машине, рывками надвигающейся на меня, дрожащей капотом и блестящей радиаторной решеткой, точно стальными зубами…

«Давай попробуем, приятель». Рука моей матери, прохладная и сухая, опустилась на мой лоб.

— Все в порядке, ма, — сказал я, — Ничего не произошло. Просто ночной кошмар.

— Но ты не помнишь…

— Нет. Теперь все прошло.

— Я очень испугалась, — сказала она и чуть заметно улыбнулась. — Думаю, ты не поймешь, что такое страх, пока твой ребенок не закричит в темноте.

— Не надо, не говори об этом, — сказала Эллани.

— А ты иди ложись в постель, маленькая, — попросил ее отец.

Она ушла с недовольным видом. Может быть, она впервые поборола испуг, владевший ею сначала, и надеялась, что я упаду в обморок или начну биться в истерике. Тогда завтра она бы с большим удовольствием примеривала новый бюстгальтер после утреннего душа.

— Ты правда в порядке? — спросила мама.

— В полном порядке, — ответил я.

— Ну вот и хорошо, — сказала она. — Пусть горит свет. Иногда это помогает.

И в последний раз бросив сомнительный взгляд на отца, она вышла из спальни. Мне стало немного любопытно — были ли у нее когда-нибудь ночные кошмары. Я подумал, что если они и были, то вряд ли попали бы в «Рассказы о Любви и Красоте».

Отец присел на край постели…

— Ты правда не помнишь, что это было?

Я покачал головой.

— Ты слишком громко кричал, Дэннис. — Его глаза спрашивали: мог ли я сказать что-нибудь такое, о чем ему следовало бы знать?

И я почти рассказал ему — о машине Эрни, об этой Королеве Ржавчины, старой, безобразной и проклинаемой мною. Я почти рассказал о ней. Но что-то встало у меня поперек горла, как будто я собирался предать своего друга Эрни. Старого доброго Эрни, которого Бог ради собственного развлечения решил посватать с этой отвратительной и жуткой штуковиной.

— Ну хорошо, — сказал он и поцеловал меня в щеку.

Моя кожа ощутила его щетину, выросшую всего за одну ночь, я почувствовал его запах и его любовь. Я крепко обнял его, и он ответил мне тем же.

* * *

Они все ушли, а я остался лежать, не выключив настольной лампы. Я боялся снова заснуть и, взяв книгу, приготовился читать лежа. Я решил, что не засну, а буду читать до утра, может быть — до обеда, когда по телевизору начнут показывать матч с Филадельфией. Думая об этом, я заснул и проснулся на следующее утро. Рядом со мной лежала нераскрытая книга.

8. ПЕРВЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

Я думал, что Эрни появится в ту субботу, и поэтому тщательно прибрался вокруг дома — подмел газон, вычистил гараж, даже вымыл все три машины. Моя мать с изумлением наблюдала за этими небывалыми стараниями, а после ленча заметила, что ночные кошмары идут мне на пользу.

Я не хотел звонить Эрни домой, потому что хорошо помнил, чем закончился прошлый визит туда, но, когда по телевизору началось шоу перед игрой, все-таки набрался храбрости и позвонил. Ответила Регина, и, хотя она ни словом не обмолвилась о том происшествии, мне показалось, что в ее голосе появились новые, гораздо более холодные нотки. Я сразу погрустнел. Ее сына обольстила потасканная старая шлюха по имени Кристина, а старому дружку Дэннису приходилось быть сообщником. Может, даже сводником. Регина сказала, что Эрни нет дома. Он поехал в гараж Дарнелла. Он отправился туда в девять часов утра.

— Вот как? — неубедительно удивился я. — Извините, я не знал.

Это прозвучало как ложь. Больше того, в этом чувствовалась ложь.

— Не знал? — совсем холодно переспросила Регина. — До свидания, Дэннис.

Телефонная трубка умерла в моей руке. Некоторое время я смотрел на нее, а потом повесил на рычаг.

Папа в своих лиловых бермудах и тапочках на босу ногу сидел перед телевизором. У Филадельфии был хороший день — Атланта явно терпела поражение. Мама ушла на встречу с приятельницами по писательским курсам. Эллани с утра пропадала в своей компании. В доме было тихо и спокойно; за окном солнце играло в прятки с несколькими безупречно белыми облачками. Папа предложил мне пива, что делал лишь в исключительно благодушном настроении.

Но суббота была безнадежно испорчена. Не глядя на телевизор и не притрагиваясь к банке «Строха», я думал об Эрни, копавшемся в маслянистой тени гаража Уилла Дарнелла и заигрывавшем с этой опустошенной ржавой консервной банкой, покуда вокруг него суетились и кричали люди, лязгали инструменты, трещали сварочные аппараты и визжали электродрели. Я слышал скрипучий голос Уилла Дарнелла и его астматический кашель.

Черт побери, неужели я ревновал? Могло ли это быть?

Когда мяч подали в седьмой раз, я встал и пошел к дверям.

— Ты куда собрался? — спросил отец. И в самом деле, куда я собрался? Туда? Хлопотать вокруг него и выслушивать издевки Уилла Дарнелла? Напрашиваться на новые унижения? Ну нет. На фиг. Эрни был уже большим мальчиком.

— Никуда, — сказал я. В ящике для хлеба я нашел пакет хрустящего картофеля и распечатал, хотя знал, что случится с Эллани, когда она обнаружит пропажу во время субботнего рок-концерта. — Вообще никуда.

Я вернулся в общую комнату и стал пить пиво, заедая картофелем. Мы с отцом досмотрели матч, в котором Филадельфия наголову разбила Атланту (даже сейчас слышу счастливый голос отца: «Они сделали их, Дэннис. Они все-таки утерли им нос.»), и я уже совсем не думал об Эрни Каннингейме.

Почти совсем.

* * *

Он появился на следующий день, когда мы с Эллани играли в крокет на лужайке позади дома. Эллани то и дело раздражалась и обвиняла меня в жульничестве. Она всегда принимала сердитый вид, когда у нее были «периоды». Она очень гордилась ими. За четырнадцать месяцев только один проходил у нее нормально.

— Эй — крикнул Эрни, показавшись из-за угла дома. — Вот так сцена! Злодей из Черной Лагуны и Невеста Франкенштейна, или Дэннис и Эллани отдыхают.

— Не понял, ты о чем? — спросил я. — Бери молоток.

— Я не играю, — сказала Эллани, отбрасывая свой молоток. — Он жульничает еще больше, чем ты.

Она ушла, не глядя на нас. У Эрни было хорошее настроение, но он не хотел играть в крокет, и мы уселись в садовые кресла, стоявшие на краю лужайки. Из-под дома вылез наш кот, Джей Хоукинс, преемник Капитана Бифхарта, вероятно, охотившийся на какого-нибудь небольшого бурундучка. Его янтарно-зеленые глаза блестели даже при пасмурном послеполуденном свете.