Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2001г. v2

• Название: Сборник статей и интервью 2001г. v2
• Автор: Борис Кагарлицкий
• Жанр: Политика

---

Тем временем Геннадий Селезнев открыто призвал «не пыжиться» и открыто стать опорой Кремля. Не выдвигая условий и ничего не прося, - если заслужим поощрение, там сами разберутся и дадут.

И тут Виктор Илюхин поразил либеральных зрителей НТВ «лавинообразной сменой имиджа». Он заговорил, как Сергей Адамович Ковалев, став главным защитником гражданских прав, инакомыслия и плюрализма. Причем довольно откровенно произнес, что защищать все эти демократические ценности надо не только от Кремля и либералов, но и от коммунистов. Опять же не очень оригинально, но в общем верно. А главное, звучит очень актуально в условиях, когда «демократы» одобряют геноцид в Чечне, а «коммунисты» готовы поддержать антирабочее правительство.

До сих пор в КПРФ сохранялось разделение труда. «Левые» деятели своими более радикальными заявлениями прикрывали «прагматиков», работавших с Кремлем рука об руку. Но теперь все рушится. Радикализм и лояльность становятся несовместимы.

Означает ли это предстоящее крушение КПРФ? Такой вывод делать рано. Партии столько раз предрекали развал, но ей ничего не делается. Идя от неудачи к неудаче, от одного позорного провала к другому, партийное начальство прочно сохраняет свои позиции, ибо знает открытое еще Сталиным правило: тот, кто контролирует аппарат, тот подбирает и руководящие кадры.

А кадры, как известно, решают все.

Проблема, однако, в другом. Зюганов как-нибудь с критикой справится, бунт на корабле подавит, тем более что это все-таки бунт на коленях: никто из протестующих не решился прямо и открыто заявить о том, что политика руководства преступна прежде всего по отношению к членам собственной партии. Но насколько услуги Зюганова будут ценны для новой власти? Зачем вообще нужна такая партия, если правила игры меняются.

Зюганов и его команда - тоже не более чем часть ельцинского наследства, переданного новым кремлевским правителям. Что со всем этим делать, они толком не знают. Вреда, конечно, от думских коммунистов нет, но и пользы - никакой. Потому акции КПРФ в Кремле падают. И это должно волновать Зюганова гораздо больше, чем протесты собственных товарищей.

ТЕ ЖЕ. НО БЕЗ СТАЛИНА

Спор ГРЕФА И ИЛЛАРИОНОВА почти полностью повторяет столкновение БУХАРИН - ТРОЦКИЙ

В правящих кругах обостряется экономическая дискуссия. Вообще это типично для нашей истории. Как только власть начинает чувствовать себя уверенно, в ее собственных рядах начинается борьба. Причем порой не на жизнь, а на смерть. Так и теперь: казалось бы, все политические противники повержены, высокие цены на нефть обеспечили в 2000 году достаточный запас прочности. Сейчас нефть дешевеет, но валютные накопления, полученные за прошедший год, достаточно велики, чтобы власть чувствовала себя спокойно. Короче, можно уверенно идти к провозглашенным целям. Беда в том, что у власти оказались сразу две экономические политики.

Одну из них представляет идеолог правительства Герман Греф, другую отстаивает советник президента Андрей Илларионов. Оба исходят из одной и той же идеологии, клянутся в верности одним и тем же целям. Обе борющиеся группировки свято верят в капитализм, частное предпринимательство, свободный рынок и принципы либерализма. И та и другая группировка одинаково непримиримо относятся не только к любым проявлениям социалистических идей, но даже к самым умеренным формам социал-демократии. И в то же время они все более злобно нападают друг на друга. В чем же причина столь яростных столкновений?

Разумеется, за каждой из борющихся групп стоят конкретные деловые интересы, немалые деньги. Люди, формирующие экономический курс, получат реальную возможность перенаправить крупные финансовые потоки, а в конечном счете и перераспределить собственность (новый этап приватизации, реструктурирование энергосистемы, железных дорог и т.д.). Но между противоборствующими сторонами есть и более принципиальные разногласия.

Дело отнюдь не в том, что Греф - меньший либерал, чем Илларионов. Достаточно взглянуть на его программу, чтобы понять, насколько она вся пропитана идеологией. Снижение налогов, ужесточение требований к наемным работникам, приватизация всего, что еще не поделено между новыми собственниками, коммерциализация жилищного хозяйства и вообще оставшихся услуг социальной сферы - вот принципы, к которым сводится его экономическая стратегия. Но Греф - сторонник постепенности. Ситуация вроде бы и так удовлетворительна. Значит, лучше не раскачивать лодку, не предпринимать слишком резких движений, а главное - не делать того, что может вызвать острое сопротивление: с таким трудом достигнутую политическую стабильность надо ценить.

Напротив, Илларионов убежден, что правительство упускает уникальный шанс. Именно потому, что сейчас ситуация благоприятна, надо торопиться. Надо форсировать новую волну либеральных преобразований. Илларионов упрекает Грефа в оппортунизме, бездействии и трусости. В свою очередь, Греф и его сторонники обвиняют Илларионова в безответственности, излишнем радикализме и утопизме.

Парадоксальным образом эта дискуссия вплоть до деталей повторяет спор между «левыми» и «правыми» большевиками в 20-е годы. Ситуация тогда тоже была стабильна, открытые враги новой власти повержены, в экономике наметился устойчивый рост, а главное - зерновой экспорт обеспечивал приток валюты точно так же, как сейчас продажа нефти. Можно было приступать к «строительству социализма». Проблема и в 20-е годы, и сейчас состояла в том, что большинство населения как минимум не было непосредственно заинтересовано в проведении экономических преобразований, независимо от того, какой сценарий был бы избран.

Идеологи могут сколько угодно убеждать себя и других, что «в конечном счете» избранный курс пойдет на пользу народу. В одних случаях они правы, в других лгут, но в данном случае важно не это. В 20-е годы предполагалось создавать промышленность, вводить всеобщую грамотность и перемещать население в города, увеличивая долю рабочего класса. В 2000-е годы собираются укрепить несколько конкурентоспособных отраслей промышленности за счет всех остальных и использовать нищенскую оплату труда большинства граждан в качестве «преимущества».

В первом случае, по крайней мере на уровне намерений, думали о массах, правда о массах «пролетарских», не особенно задумываясь о «мелкобуржуазном» крестьянском большинстве. Во втором задумываются по-настоящему только об интересах предпринимателей, да и то не всех. Но и это не самое существенное. Принципиальное сходство в том, что и в 20-е годы, и сейчас за структурную перестройку кто-то должен заплатить. В 20-е годы этим незаинтересованным большинством было крестьянство, не желавшее жертвовать собой ради «строительства социалистической индустрии». А сейчас таким большинством является как раз масса городских наемных работников, не ждущих никаких прямых выгод от очередной волны либерализации.

И вот тут-то разворачивается дискуссия между Николаем Бухариным и Львом Троцким. Каждый из них, кстати, опирался на группу соратников. Среди единомышленников умеренного Бухарина были главный чекист Дзержинский, главный хозяйственник Рыков, главный профсоюзник Томский, а Троцкому помогала группа блестящих интеллектуалов - Преображенский, Радек, Раковский. Но так или иначе сегодня две провозглашенные позиции связываются в нашем сознании прежде всего с именами Бухарина и Троцкого.

Первый призывает к осторожности, к тому, чтобы, действуя постепенно, не подорвать сложившуюся благоприятную конъюнктуру. Другой, наоборот, возмущается бездействием правительства, его оппортунизмом и медлительностью. Короче, если Греф сегодня занимает место Бухарина, то Илларионов явно представляет собой либеральную реинкарнацию Троцкого.

Признаюсь честно, персонажи большевистской эпохи куда интереснее, нежели нынешние. Греф в отличие от Бухарина никогда не напишет серьезной книги по философии, а Илларионов, если даже и сочинит автобиографию, то вряд ли ее взахлеб будут читать несколько поколений его единомышленников.

И все же - что есть, то есть. Других серьезных идеологов у нашей элиты нет.

Поучительно, однако, вспомнить, чем закончилась дискуссия 20-х годов. До тех пор, пока дела шли более или менее хорошо, умеренный Бухарин брал верх над радикальным Троцким. Но начался мировой экономический кризис. Цены на зерно упали, валютные поступления прекратились. Нужно было что-то радикально менять. Увы, произошло совсем не то, чего ждали радикалы. Центральная бюрократия во главе со Сталиным реализовала собственную экономическую модель, отличавшуюся не только от умеренного курса Бухарина, но и от предложений Троцкого, вообще похоронив социалистический проект в том смысле, как его понимали большевики 20-х годов. Вместо обещанной Троцким рабочей демократии была введена жесткая система административного контроля над трудящимися, крестьян «коллективизировали» - этого не предлагали в 20-е годы даже самые крайние радикалы. Ученых посадили разрабатывать свои открытия за решетками в «шарашках». Промышленность создали форсированно, но главным образом - оборонную. А Бухарин вместе с Троцким стали жертвами одной и той же репрессивной машины.