Георгий Оперской - Неприрожденные убийцы

• Название: Неприрожденные убийцы
• Автор: Георгий Оперской
• Издательство: Амфора
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-367-00382, 978-5-367-00382-6, 978-5-367-00382

Слава Русским Героям!

Лица, упомянутые в этой книге

И находящиеся под следствием,

Являются невиновными, пока обвинения,

предъявленные им, не будут доказаны в суде.

Все обвинения против них могут быть сняты.

---

5

Первые публикации об убийстве ребенка успели появиться прямо вечером 9 февраля. А уже на следу­ющий день портреты Хуршеды Султоновой появились на первых полосах всех газет. Если тот, кто ее убил, хо­тел стать звездой, то своей цели он добился.

Среднеазиатские люли все-таки очень неприят­ные типы. Кроме того, никто и никогда не видел фо­тографий убитых в Дачном девочек. А фотографию Хуршеды в течение следующих нескольких меся­цев успели увидеть все. Черноголовый улыбчивый ребенок. Видно, что снимали на каком-то семейном празднике, Хуршеда в малиновом национальном пла­тье стоит и улыбается в камеру.

Рядом видна ее мама, тоже улыбающаяся. У обеих на щеках ямочки, У мамы ямочки почти не видны, зато у дочери видны отлич­но! Белые зубы, аккуратно причесанные волосы, ма­линовое платье и главное — эти ямочки на щеках... Рассмотрев фотографию в газете, губернатор города Валентина Матвиенко распорядилась коротко: «До­стать из-под земли. Поймать и показательно судить».

Пожилой профессор Гиренко был, как в дурацком боевике, застрелен прямо через запертую дверь. Си­рийский студент встретил жуткую гибель под визжащи­ми металлическими колесами метро. Но первым по-на­стоящему громким убийством стала смерть Хуршеды. Когда убивают девочку с такими ямочками на щеках, кто останется равнодушным?

Равнодушным не остался никто, К вечеру полно­мочный представитель Президента РФ по Северо-За­падному федеральному округу провел закрытое сове­щание с представителями силовых структур региона. С совещания представители выходили бледными, а чтобы бледность эта подольше зафиксировалась на их лицах, еще через день петербургские милиционеры были вызваны в Москву непосредственно к и. о, ми­нистра внутренних дел России Рашиду Нургалиеву. Во­прос об убитом ребенке был взят в министерстве на особый контроль.

— Активизировать оперативно-разыскные меро­приятия. В случае необходимости — привлекать сотрудников других правоохранительных органов. Но убийц ребенка найти. Все ясно?

—   Так точно, товарищ и. о. министра внутрен­них дел!

—   Есть какие-нибудь вопросы? Уточнения?

—   Никак нет, товарищ и. о. министра внутрен­них дел!

Долгий взгляд темных глаз. Долгая пауза. И, о, ми­нистра внутренних дел России Рашиду Нургалиеву не нужно было объяснять, почему неизвестные подрост­ки решили убить девочку по имени Хуршеда Султано­ва, Петербургское милицейское начальство сидело за столом с максимально выпрямленной осанкой. Так, чтобы было ясно: в каком-то смысле они даже и не сидят за столом, а все-таки немного стоят.

—   Ну тогда действуйте. Отчитываться по данно­му делу будете лично.

—   Разрешите идти, товарищ министр внутрен­них дел?

—   Идите.

Теперь не найти убийц было просто невозможно.

9

Скверик за площадью Льва Толстого

(февраль 2004-го – май 2005-го)

Между убийством Хуршеды и моментом, когда убийцы предстали перед судом, прошло пятна­дцать месяцев. Это были самые трудные, самые сумасшедшие месяцы во всей этой истории.

Никто не понимал, чем же все закончится. По­тому что закончиться могло действительно чем угодно.

1

До убийства Хуршеды представители власти ни разу не комментировали преступления против ино­странцев. Выходки окраинных хулиганов того не за­служивали. Достаточно было, что этим занималась милиция. А теперь на тему высказались и губернатор, и городской прокурор, и дюжина депутатов, и даже представитель Президента Российской Федерации. Казалось, что уж после этого-то с уличной преступ­ностью будет покончено... Правда, казалось так со­всем недолго.

После того как погибла Хуршеда, работать опера­тивникам стало легче. Раньше каждую санкцию на арест следователям приходилось вытаскивать из су­дей клещами. Чтобы арестовать всего одного подо­зреваемого, они исписывали чуть ли не центнер бу­маг. Теперь подозреваемых закрывали сразу по пят­надцать человек... а ситуация все равно не менялась. На окраине города девушка зашла в 24-часовой магазин купить себе баночку джин-тоника, повздо­рила со стоящим в очереди китайцем, расплакалась и пожаловалась на обидчика проходившим мимо па­ренькам. Китайцу вправили мозги и всей компанией отправились в «Кресты». Но уже на следующий день газеты писали: «В метро избит очередной иностранец. Десять ножевых ранений. Подозреваемых нет».

По тихой улочке в центре студент из Конго шел с русской подружкой. На скамейке в скверике пили пиво молодые люди из прилегающего двора.

— Ты чего, сука, с русской бабой ходишь?

Вспышка по ту сторону век. Словно замедленный кадр — летящий прямо в лицо ботинок. Стук пульса в ушах. Конголезец очнулся в реанимации, а недопив­шие пиво обидчики — в следственном изоляторе. Но уже на следующий день газеты писали: «В метро избит очередной иностранец. Десять ножевых ране­ний. Подозреваемых нет».

Это было все равно что бороться с агентом Смитом во второй «Матрице»: чем сильнее ты бьешь, тем боль­ше получаешь в ответ. Милиционеры не успевали до­кладывать о задержанных по одному делу, как им уже приходилось открывать три новых. Тот год был дейст­вительно сумасшедшим.

Сперва всем казалось, что проблема не очень серь­езная. Да, иногда у нас дерутся на улицах, но ведь спра­виться с этим можно, не так ли? Однако просто врезать нерусскому прохожему по носу к середине двухтысяч­ных это уже был давно пройденный этап. Иностранцев теперь убивали. И что самое неприятное — чем даль­ше, тем чаще.

Почти сразу после убийства Хуршеды в двух шагах от станции метро «Площадь Восстания» посреди бе­ла дня были атакованы двое африканских студентов. У одного на теле потом насчитали больше дюжины дырок от ножа. Второму (выжившему) нападающие пытались отрезать уши:

— Они хотели меня изуродовать. Они били меня в двух шагах от Невского проспекта. И никто не вме­шался. Все боялись, и только эти парни не боялись ничего. Они били меня не торопясь и совершенно спокойно. Если бы они хотели, то запросто могли бы меня добить, но этого им было мало. Они хотели изувечить меня, отрезать мне уши, надругаться... Им хотелось показать свою власть.

Спустя еще неделю, 16 февраля 2004 года, возле сту­денческого общежития Медицинской академии имени Мечникова был убит студент из Маврикия. Его звали Атиш Кумар Рамгулам. Он возвращался домой, но не­много не дошел до дверей общежития: дюжина ноже­вых ранений. В горло, грудь, спину и вообще везде, где только возможно.

Особого внимания к случившемуся постарались не привлекать. Не та была в городе обстановка, чтобы кричать еще об одном убитом чернокожем, а кроме того, возможно, это и в самом деле было банальное ограбление. Приятели убитого говорили потом, что вся общага слышала, как, стоя над трупом, нападаю­щие скандировали: «России — русский порядок!», но по-русски все эти студенты говорили не очень, могли и ослышаться, так что внимания к происшествию по­старались все-таки не привлекать.

 Времена, когда бригада «Шульц-88» объединяла чуть ли не всех опасных парней города, теперь казались рождественской сказкой. Если в городе творится что-то не то — всегда знаешь, где искать концы. Но Шульца посадили... а потом взялись и за его приятелей из «Mad Crowd»... и парни разбежались. Вместо одной большой бригады по городу теперь бродит несколько десятков крошечных. Как со всеми ними управишься? Чтобы вне­дрить информаторов в каждую, не хватит ни сотрудни­ков, ни денег.

Впервые в истории милиция почти официально признала: справиться с ситуацией она не в состоянии. В городе происходило что-то, с чем привычными ме­тодами было вообще не совладать. И иностранным студентам было предложено перейти на казарменное положение. Городская администрация пообещала бла­гоустроить территории студенческих городков таким образом, чтобы за окружающую решетку студентам вы­ходить бы и не пришлось.

— Там будут концертные залы, кафе и кинотеат­ры. А охранять периметр будут специальные мили­цейские подразделения.

Через три недели после того, как был презенто­ван этот проект, возле дома № 18 по улице Марата было найдено тело гражданина Северной Кореи Ким Хен Ика. Следы долгих избиений, десять ножевых ды­рок в теле. Утром горожане пошли на работу, а по­среди тротуара лежит зарезанный сорокадвухлетний мужчина. В центре города. Прямо поперек тротуара.

 Кореец жил в Москве, а в Петербург заскочил на па­ру дней: погулять по городу, полюбоваться на за­мерзшую Неву и Дворцовую площадь. Потом купил билет обратно, пешком по плохо освещенной улице Марата отправился к Московскому вокзалу — и не дошел. Патологоанатомы потом объясняли: били Ким Хен Ика долго, а резать начали, уже когда он больше не мог подняться.