Кэрол Хови - Вкус победы

• Название: Вкус победы
• Автор: Кэрол Хови
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88590-179-1

1898 год. Небольшой американский городок Рэпид-Сити взволнован неслыханным событием: женщина осмеливается выступить жокеем на скачках…

Эллин Кэмерон, утратившая веру в любовь, полностью поглощена своим любимцем – жеребцом Шейком. Во время соревнований она встречает бывшего возлюбленного, который пытается путем шантажа отобрать у нее подающего надежды Шейка…

В финале Эллин находит в себе силы преодолеть все невзгоды, победить и встретить настоящую любовь.

---

Темнота окутывала комнату Джошуа, как густой черный туман. Эллин тихо проскользнула сквозь нее, без малейшего страха размышляя о своем предстоящем деле. Она побольше запахнула халат, под которым ничего не было. Эллин дрожала, но не от холода.

Джошуа вернулся перед обедом с именами трех кандидатов, которым могла быть оказана честь стать жокеем Шейка. Кажется, он остался доволен успехом и сильно удивился, когда Эллин отклонила его предложение поехать познакомиться с ними. Ее сердце было переполнено тем, что ей предстояло совершить.

Мисси посоветовала Эллин выпить немного вина или шампанского. Но Эллин хотела иметь ясную голову и крепкие нервы. Ей понадобится приложить все усилия, если она рассчитывала на успех.

Джошуа спал в своей кровати. Она слышала его неглубокое ровное дыхание. Это был успокаивающий звук. Эллин даже могла бы полюбить этот звук, если бы не ожидание сущего уродства, которое она собиралась с ним сделать. Мысль об этом превратила ее внутри в массу расплавленного искореженного металла, как после крушения поезда.

Она тихо нащупала лампу на ночном столике возле кровати. «Зажечь ее? Нет», – решила Эллин. Она не готова выдержать его проницательный взгляд сейчас. Лучше, если Джошуа не будет отчетливо видеть ее. Конечно же, ее вероломство написано у нее на лице, и он сразу же разгадает ее намерения.

Эллин еще немного помедлила, желая в последний раз посмотреть на него невинными глазами. Металлический стержень терзал, и дергал, и жег ее изнутри. Она любила его, и знала это. Такой же всепоглощающей любовью, какой любила Мисси, и такой же страстной, какой она любила Райфа. И Эллин готова была поставить на карту все, и всю жизнь ходить под грузом обмана и надувательства. Она чуть не запятнала эту любовь, называемую ложью…

Она сделала глубокий тяжелый вздох. «Я не могу сделать этого», – подумала Эллин, и, мысль об этом, безмятежно спящем в темноте, болью отозвалась у нее в сердце.

«А ты можешь не сделать этого?» – вспомнила Эллин слова Мисси.

Она присела на его кровать, и резкий скрип пружин разбудил Джошуа, который спал с чуткостью кошки.

– Эллин! – воскликнул он негромким шепотом, схватившись за сердце. – Что ты здесь делаешь? Что случилось?

Она проглотила ком в горле, отчаянно пытаясь подавить в себе чувства.

– Нет, – тихо сказала она. – Я… Куда исчезла ее четкость речи?

Джошуа повернулся и вскоре уже сидел рядом с ней на кровати.

– Я… я должна… – она снова замолчала и почувствовала, что Джошуа смотрит на нее так, как раньше. От этого взгляда ей раньше хотелось убежать из комнаты. Но теперь ей хотелось наслаждаться этим взглядом всю жизнь. Эллин не могла говорить.

– Боже, как ты прекрасна, – прошептал он в темноту, нежно убирая волосы у нее со щеки своей сильной рукой. Рука задержалась на скулах, и Эллин инстинктивно наклонилась, чтобы еще раз почувствовать это прикосновение, по которому так истосковалась, хотя она до сих пор не позволяла себе думать об этом.

Джошуа поцеловал ее, нежно захватив губами рот. Постепенно ее заполнила нежная сладкая пена, которая была желанием, и она уже обвила руками его шею. Его поцелуй все продолжался, и она позволяла это, желая понять вкус поцелуя и его самого так, как никогда не знала раньше. Его губы были сильными и настойчивыми, а язык разжигал ее, как факел.

Тихий стон испугал Эллин, и она поняла, что это ее собственное желание нарушило тишину. Его другая рука была у нее на воротнике и неспешной медлительностью, равносильной пытке, скользнула за мягкую синель[6] по плечу. Ее халат, уступая место его руке, скользящей по ключице, и легкая испарина, которой покрылось тело после первого прикосновения, облегчали путь к мягкой округлости ее груди. Желание переполнило Эллин, когда он стал нежно ласкать ее внезапно отвердевший сосок.

«Он любит тебя, – сказала Мисси. – Он сам так сказал. И ты любишь его. Лучшее, что ты сделаешь…»

Все тепло внутри нее превратилось в лед. Она не могла сделать этого. Эллин с усилием опустила голову, нарушая единство, созданное их губами. Кажется, Джошуа неправильно истолковал ее жест: теперь он целовал ей глаза, висок, все, к чему мог прикоснуться губами. Другой рукой он взял полу халата, собираясь, она знала, отбросить ее назад.

– Джошуа, подожди, – сказала Эллин, и перед лицом возникшей задачи ее желание отступило.

– Я ждал слишком долго, – прошептал Джошуа, лаская губами ее ухо и доводя до безумия. – Милая моя, любимая…

В этот захватывающий своей потрясающей нежностью миг ей ничего так не хотелось, как ответить ему такой же нежностью и ощутить то, что влекут за собой эти пьянящие поцелуи. Ей потребовалась вся воля, чтобы отстраниться, освободиться от чар этого страстного желания и отвернуться от Джошуа. У нее на глаза навернулись слезы, и чувства переполнили ее так, что ей казалось, она вот-вот задохнется от них.

– Пожалуйста, не надо, Джошуа, – попросила Эллин, поднимаясь с кровати, чтобы быть от него подальше. – Ты ведь не знаешь всего.

Он был рядом с ней и одержимо, страстно обнимал Эллин за талию, наклонив лицо к ее шее.

– Я знаю, что люблю тебя, – сказал он голосом, перевернувшим ее внутри и превратившим в дрожащую массу.

Ее рука невольно поднялась к его щеке, очертив мягкую линию на мужественных скулах.

– И я люблю тебя, – смогла прошептать Эллин и всхлипнула: – И это все осложняет. Пожалуйста, выслушай меня.

Он убрал от нее руки, и на мгновение ей показалось, что она может упасть. Проглотив комок в горле, она повернулась к нему лицом и увидела, что он зажигает на столе лампу. Комната озарилась бледным прозрачным свечением. Джошуа снова повернулся к ней, стоя от нее в трех шагах и глядя темными серьезными глазами, полными ожидания.

– Я слушаю, – сказал он сдавленно.

«О Боже мой», – взмолилась Эллин. Она так давно уже не молилась, что не смогла вспомнить слов мольбы. Потом наступила долгая пауза, когда в ее воображении не было ничего, кроме желания вновь очутиться в его объятиях. Но она не должна просить об этом. Она должна сама с этим справиться.

А Джошуа ждал.

– Боюсь, что я, возможно… жду ребенка, – еле слышно прошептала наконец Эллин, желая отвести взгляд, но не осмеливаясь это сделать.

Он моргнул. Его глаза широко раскрылись, потом прищурились. Джошуа сделал глубокий вдох, потом – резкий выдох.

– Райфа? – спросил он вызывающе.

Слова пронзили ее, как острый нож. Она думала над ответом. Будет ли лучше солгать, и он будет думать о ней, как о дуре, или же сказать правду, и он будет думать о ней, как о проститутке.

– Билла, – выдохнула она, чувствуя, что сгорает со стыда, – Билла Боланда.

Эллин хотела ему все сказать. Как она не любит Билла. Как была сломлена Райфом, и как боялась на всю жизнь остаться одна. Но заметив, как в его глазах исчезли все чувства, и взгляд стал опустошенным, Эллин поняла, что ее объяснение будет бесполезно.

Джошуа ускользнул от нее, как свежая вкусная вода через сито, и у Эллин пересохло во рту.

– Зачем ты пришла ко мне сегодня? – от этих тихих слов она вздрогнула и призвала все свое мужество, чтобы ответить ему.

– Думаю, ты знаешь, – ответила Эллин шепотом. – Извини, Джошуа. Я не хотела причинять тебе боль. Я не смогла сделать это. Я не смогла солгать тебе.

Слабая улыбка тронула его губы, но это было неприятное выражение.

– Ты не смогла солгать, – как эхо повторил он, и в его голосе послышалась явная насмешка. – И предполагается, что этого достаточно? Предполагается, что это все уладит?

Его слова были маленькими острыми камешками, брошенными в нее с большой силой. Эллин хотела прикоснуться к нему. Она хотела все исправить. Но теперь их разделяло гораздо большее, чем три шага на персидском ковре. Теперь их разделяло нечто большее, чем на стипль-чез в Дакоте. Она рассеянно подумала, не убьет ли он ее, и можно ли просто умереть.

– Спасибо, – продолжал Джошуа чересчур громко и дерзко, – за твое признание. Ты не хотела причинять мне боль? Это трогательно. В самом деле. И я бы даже мог в это поверить, если бы не слишком часто повторяющиеся признания в твоей ненависти.

Он помолчал и с горькой усмешкой покачал головой.

– Я позволил вам один раз чертовски помучить меня, леди, и не могу придумать ни одной причины, почему я должен давать вам шанс выходить на «бис».

Эллин почувствовала, что у нее отвисла челюсть, и кровь отхлынула от лица.

– Что ты…

– Я говорю, – перебил он, подбоченясь, – ты слишком далеко зашла в любовных делах со своим дакотским самцом.

Ей захотелось уйти из комнаты. Ей захотелось убежать. Она подумала, что бежит, но это просто сердце ее билось, как дикая птица в клетке. Она все еще стояла с ним вне собственного тела. Внезапно Эллин услышала звук, как порыв ветра над ухом. Это, как она поняла, было его дыхание. Его обнаженная грудь, украшенная россыпью темных волос, вздымалась и падала от быстрого дыхания.