Юрий Дружников - Последний урок

• Название: Последний урок
• Автор: Юрий Дружников
• Жанр: Русская классическая проза

---

Класс, переутомившийся от ожидания, загрохал партами и вытянул шеи навстречу входящим. Ученики с ехидцей смотрели, как гости, толкаясь, усаживаются. Завроно грузно втиснулся за парту рядом с корреспондентом. Принесенных стульев не хватило, и ученики сами начали вставать с последних парт и подсаживаться третьими вперед.

Когда Комарик вошел, в глаза ему бросилось красное полотнище, на котором было написано белыми буквами: "До свидания, Павел Павлович!"

- Здравствуйте.- хрипло сказал он.

Засмеялись каламбуру, захлопали. Отличница Сарычева, в пионерском галстуке и с комсомольским значком на недетской груди, распирающей школьное платье, подняла руку и, не ожидая разрешения, спросила:

- Пал Палыч, а правда, что приедет Дорофеенко?

Она хотела угодить, но Комарик пробурчал что-то невнятное, сел за стол и уткнулся в журнал. Сарычева повела плечами и оглянулась на директора. Тот, отрицательно качнув головой, приложил палец ко рту.

В горле у Пал Палыча першило, от напряжения слезились глаза. Опасение сказать что-нибудь идеологически неверное сверлило сознание. Как назло, заболел зуб, который давно надо было удалить. Учитель все время поправлял очки, они мешали, больно давили на переносицу. Радуются, что ухожу, вдруг мелькнуло у него. И никак не мог отогнать эту мысль, хотя в нее не верил.

С трудом он отметил, кого нет, оглянулся, на месте ли политическая карта мира. Хорошо, хоть она висела на месте. На "камчатке" все еще не расселись гости.

Комарик не знал, как должен проходить торжественный урок. Все эти дни думал, что скажет ученикам о себе и о жизни. Но уместно ли теперь, в присутствии официальных лиц, которым известно об анонимке, на уроке географии говорить о жизни вообще? Не прозвучит ли это опять аполитично? Он приступил, как обычно, к опросу. Двоечников опрашивать было неуместно, отличников как-то неловко: зачем ему явная показуха? Он стал вызывать средних. Средние отвечали средне, даже хуже, чем обычно, испуганные своей исторической миссией.

Оглядывая класс, учитель не мог себе простить, что сболтнул полковнику о Толике. Распустил нюни на старости лет. Приехал бы тот - хорошо, а нет никто бы не узнал.

Гости шепотом переговаривались о всякой всячине, не имеющей к уроку отношения. Ребята оглядывались на дверь, ожидая явления академика. Сидя за партой с долговязым двоечником, Гуров следил за стрелкой часов и осторожно поглядывал то на завроно, то на инструктора райкома. Те были непроницаемы.

Поначалу Гуров ждал, что с минуты на минуту дверь откроется и академик Дорофеенко, побрякивая лауреатскими медалями, прошествует в класс в сопровождении эскорта пионеров. Это будет кульминационным моментом урока. Если Комарик не сообразит вызвать знаменитого ученика к доске, можно будет тактично подсказать. Выступление академика на школьном уроке географии такое в "Вечерке" прозвучит неплохо. Но вот уже скоро полурока. Дорофеенко не появился и не появится, иллюзии ни к чему. Небось, Комарик просто свистнул, рассчитывая на поддержку, чтобы на пенсию не уходить.

Пал Палыч подошел к карте и водя указкой начал говорить. Он умел интересно рассказывать. Но сейчас директор, слушая его вполуха, наблюдал за классом. Не слушают. Думают о своем, зевают, записочки передают, хихикают. Для них это важное мероприятие на другой волне. Нет, старость понять и уважить можем только мы, взрослые. Не слишком ли жестоко поступает школа? Но ведь так устроен мир. Мне велели только нажать кнопку. Даже с точки зрения общечеловеческой морали, хотя она нам и не указ, иного выхода не дано. Молодежь подпирает и выталкивает стариков. Замена у меня на примете подходящая: географичка молодая, вроде неглупая, русская, партийная. А главное, симпатичная внешне. Есть на что глаз положить, и не только глаз.

Комарик вдруг замолк. Спазм сдавил горло. Слова запрыгали, заметались, заклокотали, бессильные сорваться с языка. Страх сказать не то давил на него всю жизнь, урезал его ум, обкорнал знания. Он чувствовал, что превратился в ничтожество, но что он мог поделать, как мог иначе жить? Наступила неловкая тишина. Глотнул, начал фразу, снова глотнул. Гуров поднял бровь, подумал было: вот и забывать стал старик, склероз. Наконец Пал Палыч совладал с собой, откашлялся, заговорил. Внутренние часы его сработали. Едва он произнес последнее слово, зазвенел звонок.

Отличница Сарычева вытянула из-под парты букет цветов в целлофане и, поправляя совсем короткое, детское, платье, поднесла учителю. Второй букет остался у нее под партой.

Класс задвигался, загалдел. Все смешалось: хозяева, гости, толпящиеся у дверей ученики второй смены, прослышавшие о том, что приехал живой академик, который висит в коридоре.

- Пал Палыч пал.- сострил завроно на ухо корреспонденту.

- Ну как урок? Понравился?- на всякий случай спросил Гуров.

- Неплохо.- похвалил корреспондент и глянул на часы.

Он думал о том, что потратил два часа, а без академика не дадут на полосе больше десяти строк - копеечный гонорар. Хорошо еще, фотарь зря не таскался.

Инструктор райкома наклонился к завроно:

- Академик-то ваш, того, зажирел. Когда у нас на учете состоял, на цыпочках в райком бегал. Между нами говоря, лауреатские свои бляшки он получал знаете за что? За расшифровку фотографий со спутников-шпионов. Его в загранку одного не выпускают, опасно. А дачку себе не в Новосибирске, а под Москвой отгрохал - у нашего секретаря райкома и то победней...

Стоя в окружении долговязых детей, счастливых уже оттого, что можно орать, старик беспокоился о Толике. Не мог же тот просто забыть. Обещал ведь, значит, что-то помешало. Скучно прошел урок, серо. Виноват я сам, не оправдал того, чего от меня ждали. И Гуров будет ворчать: про идейный-то уровень я забыл. Надо было вставить что-нибудь актуальное.

- Пал Палыч, миленький!- вбежала в класс Марина Яковлевна.- Все прошло замечательно!

Она обняла Комарика за шею и шепнула ему на ухо:

- Мне полковник, то есть директор, давал порученьице, но я весь урок мысленно была с вами.

Она посмотрела в бегающие, слезящиеся глаза старика, хотела его поцеловать, но в присутствии директора постеснялась.

- Знаете, почему Дорофеенко не успел?- найдясь, обратился Пал Палыч к директору.- Погода в Сибири нелетная. Я утром прогноз краем уха слышал. Думал, не коснется, а там пурга. Когда пурга, то...

Уборщица Настя, запыхавшись, вбежала в класс, мигом отыскала глазами Гурова, вынула из обтертого кармана пиджака бумагу, разгладила об живот и протянула директору.

- Не время сейчас, Настя, иди отсюда.- отмахнулся Гуров.- Видишь же!

- Дык, телеграмма-молния.- объяснила Настя.- Уж я бегла, бегла, думала, никак запозднею.

Гуров надорвал телеграмму, пробежал взглядом и крикнул:

- Товарищи! Не расходитесь! Телеграмма-молния! Молния!..

Все приостановились, затихли. Несколько учеников влезли на парты. Кто-то хлопнул крышкой - на него цыкнули.

- Оглашаю.- театрально произнес Гуров.- "Приношу искренние извинения связи невозможностью прибыть торжество. Точка. Задержан важным государственным делом. Точка. Сердечно поздравляю коллектив учителей, запятая, учащихся, запятая, крепко жму руку, запятая, обнимаю Павла Павловича Комарика. Точка. Подпись: верный его ученик - академик Дорофеенко".

Зааплодировали. Гуров протянул телеграмму Комарику, старик взял ее двумя руками, как хлеб-соль, и поклонился. Он смотрел в нее, но строчки прыгали, и прочесть ничего не удавалось.

- Радость-то!- громко воскликнула Марина Яковлевна.- Радость какая!

- Есть мнение, товарищи.- сказал директор, забирая телеграмму из рук Пал Палыча.- зачитать телеграмму во всех классах на торжественных линейках.

- Может, не надо?- тихо сказала завуч на ухо директору.

- То есть как?!- Гуров в недоумении посмотрел на нее.

Она опять наклонилась к его уху, прошептала:

- Я сама ее послала.

- Из Новосибирска?

- Дочка телеграфистки в моем классе. Я сбегала на почту, попросила, и все нормальненько...

- М-да!- Гуров почесал затылок и прищурил глаза.

В коридоре гости, учителя и ученики смешались в толпе. Директор проворно забежал вперед, расставил руки, процеживая учеников и собирая гостей. Когда гости приостановились, он объявил:

- Высоких гостей прошу ко мне в кабинет: краткое совещание по итогам урока. Учителя могу быть свободны...

Он повернулся и поспешил в кабинет откупоривать бутылки.

Второй букет, оказавшийся ненужным, длинноногие ученицы стали было растаскивать по цветочку. Но Марина Яковлевна, заметив это, отобрала цветы, сказав, что их надо отнести в учительскую. В учительской она передумала и забрала букет домой.

Про Пал Палыча забыли. Он уходил из класса после всех. В дверях он оглянулся на красное полотнище над доской и подумал: что, если попросить еще один последний урок? Такой, чтобы, кроме учеников, никого не было... Разрешит полковник или нет?