Лидия Некрасова - День рождения

• Название: День рождения
• Автор: Лидия Некрасова
• Жанр: Книги

---

- Хостик, - так у нее получалось. А дети дразнили его:

- Хвостик!

Но Ростик делал вид, что он не слышит. Он учился в одном классе с Макой. Это он носил очки и лучше всех решал задачи.

У всех были мамы. А у Маки не было мамы, но зато никто не умел сочинять стихи. А Мака сочиняла стихи. Теперь Мака записывала их в тетрадку.

Маке нравилось сочинять стихи. Ей нравилось, когда в голове у нее шевелились слова и складывались в строчки. Веселые чистые рифмы сами прибегали вслед за словами. Рифмы щекотали Макины губы. Тогда Мака начинала улыбаться, тогда Мака забывала о том, что в таз налита горячая вода, что липкий бараний жир застывает на тарелках. Мака забывала о том, что в руке у нее грязная мочалка и, чуть-чуть помахивая рукой, она начинала приговаривать:

Возле леса, возле речки

Ходят белые овечки…

Ходят белые барашки

По полям пушистой кашки.

И надеты на овечках

Шкурки белые в колечках.

И надеты на барашках

Шкурки белые в кудряшках.

- Опять ворон ловишь? - вдруг появлялась около Маки Полина Васильевна. Она подходила неслышно и хватала Маку за плечо. Мочалка падала в таз, горячие брызги ударяли Маке в лицо. Жирные круги сверкали на воде.

Осенью грязные тарелки исчезли. Столовники перестали приходить. Полина Васильевна несколько дней ходила с заплаканными глазами, замотав голову платком. Она не замечала Маку и совсем забыла, что Мака хочет есть. Мака посидела, посидела на сундучке и пошла к Гале.

Галиной мамы не было дома. Когда ее не было, можно было играть и шуметь как угодно. Пришла толстая Варварушка и кудрявая Катя. Мака стала рассказывать страшную сказку про людоеда. Они все сидели на коврике в полутемной комнате, и у Маки от страха даже слезы выступили на глазах. Такая сказка придумалась.

Потом Мака схватила длинное полотенце, намотала его себе на голову, села по-турецки на диван и ужасным людоедским голосом зарычала:

- Дай мне пищи, пищи, пищи.

Галя, Катя и Варварушка упали перед ней на колени.

- Теперь вы должны нести мне пищу, а то я вас съем, - сказала Мака и опять зарычала: - Дай мне пищи, пищи, пищи.

Галя заволновалась.

- Ну что же я тебе дам? У мамы в шкафу есть хлеб и варенье… Сейчас я достану.

Она полезла в шкаф, наложила на тарелку варенья и хлеба. Варварушка и Катя молча стояли перед Макой на коленях.

- Нате, ваше людоедство, кушайте, - сказала Галя, подползая к Маке с протянутыми руками. А в руках у нее была тарелка, полная хлеба и варенья.

Мака все съела и опять зарычала:

- Дай мне пищи…

В это время вошла Галина мама.

- Что это такое? - строго спросила она. Мака соскочила с дивана и сняла с головы полотенце. На щеках, на руках у нее блестело варенье. Тарелка стояла на диване. Шкаф был открыт. Видна была раскрытая банка, хлеб, неаккуратно нарезанный Галей.

Галина мама все это оглядела своими светлыми глазами.

- Что это такое? - еще раз спросила она.

- Это… Это у нас такая игра, - сказала Галя. - Это… Это она, людоед-обжора.

- Ну, девочки, идите домой, - решила Галина мама, увидев, как мало варенья осталось в банке.

Мака, Варварушка и Катя прошмыгнули на черную лестницу. Мака была совершенно сыта.

- Маша, - сказала Маке на следующий день Галя. - Маша, знаешь что? Мама мне не позволяет с тобой играть. Мама не хочет, чтобы ты ко мне приходила. Мама говорит, что ты придумываешь глупые игры.

Но Маке эта игра совсем не показалась глупой.

ГЛАВА XXXVIII

«ГДЕ МОЯ ТАМАРА?»

- Ты должна зарабатывать себе на хлеб, - сказала Полина Васильевна. - Я не могу тебя кормить. Столовой у меня больше нет. Есть нечего.

Уже много времени Мака питалась только школьными завтраками. Иногда ее подкармливала Лисичкина мама. Семен Епифанович изредка приносил Маке сверточек с какой-нибудь едой.

Мака вернулась из школы, села на сундучок и привычным движением подняла свою подушку, чтобы посмотреть на Тамару.

Тамары под подушкой не было.

Мака схватилась рукой за горло. Она почувствовала, как ее что-то душит.

- Где моя Тамара? - еле-еле выговорила она.

Полина Васильевна спокойными круглыми глазами посмотрела на Маку.

- Я продала ее, - сказала она. - Я не могу все время на тебя свои деньги тратить.

Мака вскочила. Мака подбежала к Полине Васильевне.

- Зачем вы это сделали? Зачем вы это сделали?

- Сумасшедшая девчонка! - испуганно отстраняясь от Маки, сказала Полина Васильевна. - Зачем тебе кукла? Ведь ты уже большая дылда!

Но разве могла она понять, что Тамара не была для Маки куклой. Тамара не была куклой. Тамара была единственным, что осталось у Маки от того времени, когда она еще была Макой.

Мака без пальто, без шапки выскочила на улицу и побежала на базар. Она сама не знала, почему она бежит туда. Она не знала, где продала Тамару Полина Васильевна. Она забыла, что у нее нет денег, чтобы опять купить Тамару, она не думала о том, что никто не поверит ей, оборванной, худой девочке, что эта нарядная кукла принадлежит ей. Но все равно Мака бежала на базар по подмерзающим лужам, и ветер щипал ей уши и щеки.

На базаре толпились люди. На деревянных столах лежали куски мяса, стояли кувшины с молоком. Лежали булки и пироги. На жаровнях жарились пончики. Какие-то старухи бродили, распялив на руках платки, размахивая платьями. Тамары не было видно.

Люди оборачивались на Маку, когда она пробегала мимо них, тревожно оглядываясь по сторонам.

«Мама, - думала Мака, - мама, почему ты меня не находишь? Мама, где ты, мама?»

Ветер холодными пальцами заползал Маке за шиворот, трепал ее волосы. Тесемки развязались и соскользнули с двух хвостиков, связанных за ушами. Растрепанные волосы повисли по плечам.

Мака толкнула какую-то старушку. Хотела бежать дальше.

- Девочка, что это ты простоволосая, без пальто бегаешь? На тебе булочку, на, пожуй, - старушка сунула Маке в руки поджаристую маленькую булочку и быстро ушла.

Мака откусила кусок булки и побежала дальше.

- Держи! - раздался крик. - Держи!

«Кого- то ловят», -подумала Мака и, торопливо кусая булку, стала проталкиваться между людьми. Ее схватили за руку… Дернули… Остановили…

- Стой! - заревел толстый мясник в окровавленном фартуке.

- Стой, воришка!

Маку ударили по щеке. У Маки вырвали булку. Булочник с корзинкой, полной поджаристых булок, пробирался между поднятыми руками и разинутыми ртами.

- Держи, держи! - визжал он. - Этак все разворуют. Только дай им волю! Держи ее, держи!

Маку крепко держали за обе руки. Булочка валялась в луже. Щека у Маки горела, а сама она тряслась. Зубы у нее стучали. Она ничего не могла сказать. Страшные оскаленные лица придвигались к ней.

- Я не брала! - собрав все силы, крикнула Мака.

Хохот раздался ей в ответ. Мясник, упершись руками в бока, хохотал, и его окровавленный фартук трясся на толстом животе.

- Я не брала! - еще раз крикнула Мака и упала на колени на землю. - Мама! - крикнула она. - Мама, спаси меня! - Но страшная толпа придвинулась со всех сторон.

Раздался свисток.

- Разойдись, - сказал чей-то строгий голос. Мака подняла голову. К ней шел милиционер.

- Ты зачем воруешь, девочка? - спросил он. - Пойдем-ка в милицию. Где ты живешь? Кто твои родители? Ты что же, в школе не учишься?

Все это спрашивал спокойный милиционер. Но Мака не могла ему отвечать. Как будто огромная игла прокалывала ее насквозь. Прямо в спину вонзалась эта страшная игла, и Мака не могла выговорить ни слова.

Милиционер приподнял ее.

- Ты что же не отвечаешь? - спросил он. - Украла булочку? Ты скажи. Ты скажи, не бойся. Разойдитесь, граждане! - Милиционер рукой отстранил столпившихся людей.

- Ну, беспризорный ребенок. Ну, определят ее в детский дом. - Он увидал, что Мака без пальто, что волосы у нее висят. - Ну, пойдем.

Толпа расступилась. Милиционер вел Маку за руку, а за ними бежали любопытные старухи, шумные, крикливые базарные люди.

Маку привели в теплую комнату. Посадили на скамью.

- Протокол… - сказал кто-то.

Укол… Укол каждый раз чувствовала Мака, как только пробовала вздохнуть. Поджаристая булочка лежала в луже. Окровавленный фартук трясся прямо у Маки перед глазами.

- Протокол, - донеслось до Маки. Укол… Укол… Страшная игла прокалывала Маку. Старушка тыкала в нее иглу с одной стороны. Полина Васильевна тыкала в нее иглу с другой стороны. И вдруг Мака увидела мамино лицо. Встревоженное, вот такое, какое было у мамы, когда она обернулась в последний раз, там, на вокзале…

- Мама! - крикнула Мака, и кругом стало тихо и темно.

ГЛАВА XXXIX

КРОВАТЬ С ПРАВОЙ СТОРОНЫ

Мака открыла глаза. Голубая лампочка горела в комнате. Мака лежала в кровати под теплым одеялом. Кто-то в белом наклонился над ней.