Бен Каунтер - Испивающие Души

• Название: Испивающие Души
• Автор: Бен Каунтер
• Жанр: Боевая фантастика

Новый роман Бена Каунтера из цикла «Warhammer 40000» посвящен одному из самых трагических событий в истории Империума — падению Испивающих Души.

Этот Орден Космодесанта унаследовал славные традиции Легиона Имперских Кулаков и кровь примарха Рогала Дорна. А еще он унаследовал личное оружие Дорна — Копье Души. Но много веков назад Копье пропало в варпе вместе с флагманским кораблем. Никто уже не чаял когда-либо увидеть бесценную реликвию, но неожиданно Ордену становится известно ее теперешнее местонахождение. Администратум решил привлечь подразделение Испивающих Души к совместной операции по уничтожению зарвавшегося аристократического дома Ван Скорвольдов, которому принадлежала звездная станция по переработке человеческого материала, и коллекция артефактов, среди которых находилось легендарное Копье. Помимо Испивающих Души в операции принимали участие Адептус Механикус и Имперская Гвардия. Задача космодесантников выглядела просто — захватить станцию, арестовать Ван Скорвольдов, забрать принадлежащее Ордену Копье Души и предоставить действовать Администратуму и Гвардии.

Штурм прошел гладко, хотя и не без потерь, но когда библиарий Сарпедон уже протягивал руку, чтобы взять Копье Души, в сокровищницу телепортировались техногвардейцы Адептус Механикус и похитили реликвию непосредственно из-под носа космодесантников.

Это несусветное оскорбление положило начало цепи трагических событий, которые завели благородный Орден на край погибели и даже дальше…

---

В воздухе вокруг кольцами завивался дым, а языки пламени лизали деревянные панели. Роскошь покоев превратилась в руины, заваленные телами и усеянные пулевыми отверстиями. Испивающие Души явились в дыму от разрядов, когда эхо болтерных выстрелов смолкло, поводя стволами орудий по залитому кровью коридору в поисках выживших.

— Чисто, — раздался в наушниках голос Финриана, а на сетчатке командора согласно сверкнули двадцать иконок сержантов.

Кэон, которому уже исполнилось триста лет, старый, седой, пнул тела погибших охранников с презрением, приличествующим герою-космодесантнику. Он сражался в самых страшных схватках Ордена Испивающих Души за последние двести лет, в коллекции его трофеев были орки, кракены некроны и с дюжину других видов. Он пристально вглядывался сквозь дым, оставленный болтерами, в поисках основной цели номер один.

Пара оглушенных рабов-слуг бродила вокруг, космодесантники не обращали на них внимания. Худощавая пожилая женщина тихо плакала, спотыкаясь на руинах, похоже не замечая гигантов, занявших территорию. Толстенький ребенок бегал туда-сюда, как будто стараясь найти выход наружу. Еще несколько собрались по углам, практически в кататоническом состоянии. Они едва обращали внимание на Кэона.

Место было пустынное. Сообщений о цели не поступало, а время уже уходило. Командор хотел найти главный объект и убраться из звездного форта до того, как придется иметь дело со слугами Администратума, считавшими станцию своей территорией. Он не желал тратить лишнее время, заставляя своих десантников бегать вокруг, как детей.

Неожиданно Кэон почувствовал острую боль в ноге там, где наголенники переходили в коленный доспех. Он подумал, что это, должно быть, старая рана, которым он давно потерял счет, но, посмотрев вниз, увидел толстенькую, хлопающую глазами девочку со следами явного вырождения на лице, убирающую руку, в которой блестело что-то длинное.

Как она к нему подобралась? Ребенок! Языческая рабыня! Конечно, при нем об этом вспоминать не будут, но ведь каждый десантник узнает…

Он сбил ее резким ударом наотмашь, она тяжело приземлилась на пол, но тут же резко подпрыгнула, уродливое личико исказилось от ненависти.

— Мразь! Любители хрудов! Гроксово отродье! Это мое дело! Мое! Как вы смеете уничтожать мое дело!

Боль в ноге Кэона не проходила. По всему телу стал распространяться жар, проникающий глубоко в мускулы.

Один из десантников Финриана, брат К'нелл — черепа и пурпур доспехов зачернены оспинами разрывов, — схватил девочку за руку, так что она закачалась, пронзительно визжа. В ее руке было зажато тяжелое наборное золотое кольцо, из которого выступал тонкий серебряный кинжал.

— Пальцевое оружие, мой повелитель. Скорее всего ксеносов.

Игольник. У ребенка был пальцеигольник. Какого черта она…

— Мясники! Твари желчные! Трахать к'нибов любите, наверное! Кровопийцы! Посмотрите, что вы наделали!

Боль обернулась холодом, и Кэон почувствовал, как у него закружилась голова. Он выжил после страшных боевых ран, но уже понял, что в этот раз не сможет вернуться назад.

Прямо на глазах подразделения Финриана массивный командор пошатнулся, как огромное срубленное дерево, и рухнул на пол.

— Нинкеры! Разбойничье дерьмо! Мой дом! Моя жизнь! — вопила основная цель номер один, Веритас Ван Скорвольд.

Глава вторая

Огромный перевернутый конус плотных цепей суперпроводников свисал острием вниз с потолка комнаты, словно гигантский сталактит. Хотя зал занимал внушительное пространство корабля Адептус Механикус, он почему-то производил впечатление низкого и маленького из-за присутствия этой древней машины.

Архимагос Хоботов помедлил немного, прежде чем начать церемонию. Когда обращаешься к столь священным механизмам, надо сделать паузу, в полной мере насладиться их красотой и сложностью. Его бионические глаза, устроенные на манер фасетов насекомых, отражали множество маленьких картинок, собирая из них одну большую, невыносимо прекрасную в своей сложности и логичности. Только подумать, руки самых обыкновенных людей создали эту машину! Такие чудеса всегда вдохновляли магистров, техножрецов, обслуживающих подобные механизмы, на подвиги познания. Понадобятся многие тысячи лет тщательной и опасной работы, но время и трудности не принимались во внимание Омниссией, поэтому не брались в расчет и его преданными слугами.

Когда-нибудь великий шедевр знания, шедевр творца наконец-то получит завершение. И на этот раз его не оскорбят дурным обращением, как это делали древние, а порукой тому послужат компетентность и секретность Адептус Механикус, где уже не осталось места непостоянству мелочных эмоций. Это была мечта, хрупкая мечта, ведь с каждым обрывком знаний, ускользающим в вечную тьму, человечество все дальше отступало от образа Галактики, созданного Омниссией, где ее великие и ужасные силы контролируются человеком с помощью машин.

Да, впереди еще куча дел. И всегда так мало времени, а архимагос так занят…

Хронометры достигли назначенной сотой доли секунды, и сто девяносто восемь церемониальных сервиторов неожиданно очнулись от сна, их морщинистая мертвая кожа отливала янтарем в теплом сиянии машины. Искусственные суставы Хоботова зажужжали, когда он поплыл к провалу в полу палубы, где была снята часть листовой обшивки, обнажившая сплетение зубцов и шестеренок. Архимагос встал на колени — он ничего не почувствовал, так как давно избавился от нервных Окончаний в главных частях своей искусственной анатомии, — и вынул из-за пазухи маленький горшочек с машинным маслом, освященным шесть раз. Пальцем из матово-серого сплава Хоботов нанес символический слой смазки на зубцы верхней шестеренки. Рты сервиторов открылись, и из глоток раздались скрежещущие, пощелкивающие звуки — хвалу Омниссии пели в унисон, на языке, который, как говорили, более всего услаждал слух Бога-Машины.

Архимагос выпрямился и плавно перелетел к консоли управляющего узла, подключенной к полу. Он нарисовал на поверхности, покрытой пятнами ярь-ме-дянки, знак Марса и нажал большую плоскую панель в центре. Та зажглась, и отпечатанные пленки молитв застрекотали в двух одинаковых прорезях, подтверждая, что работа даже этой малой части машины проникнута священной серьезностью.

Заскрежетали шестеренки, приятно и предсказуемо завибрировали большие силовые изолированные кабели, идущие по краям комнаты в основание конического излучателя. Машине нужно было столько энергии, что канал качал плазму прямо из двигателя космического корабля механикусов. Как только стыковочная система разогреется, должен активироваться сам аппарат.

Сервиторы составили линию, потом треугольник, затем квадрат идеальной формы, строго придерживаясь программы. Машина дышала древностью, но воспроизвести ее на нынешнем уровне технологий Адептус Механикус не могли, поэтому приходилось просить о благосклонности Омниссию, прежде чем пользоваться ею. Геометрические фигуры и числа, полные смысла, радовали бога, ибо он превозносил логическую структуру вещей превыше всего, и в том была внутренняя правота, что, прежде чем использовать священные устройства, надо добиться его расположения.

Сервитор с обнаженными механическими секциями приблизился из дальнего, погруженного во тьму угла зала. Он вошел в священный квадрат и передал Хоботову контрольный скипетр — жезл из твердого углерода, покрытый изящной спиральной вязью машинных кодов, вершина которого была увенчана сферой совершенной формы, где вращались две одинаковые шестерни с отверстиями посредине, символ механикусов и их работы. Глубоко внутри цилиндра покоился тончайший силиконовый провод, в который были вплетены нити до сих пор неизвестного элемента, столь же древнего, как и сама машина, ключ, необходимый для активации священного механизма. Как он работал, оставалось для техножрецов тайной, но, несомненно, это, да и все остальные секреты станут ясны Ордену, как только Омниссия сочтет их труд удовлетворительным.

Хоботов прикоснулся скипетром к руне активации на поверхности конуса машины, и воздух наполнил тихий шум голосов, сплетающийся в изысканные хоровые мелодии. Сервиторы немедленно сформировали шестиугольник, потом восьмиугольник, пока машина заряжалась. Слабое серебряное и золотое мерцание проскальзывало по сетям сверхпроводников, а кольца глубоко внутри конуса начали монотонно гудеть. Именно они, согласно поверьям, генерировали защитное поле против варпа.

Хоботов жестом отдал приказ, и тремя палубами ниже руки сервитора открыли плазменные печати, посылая буйные струи активной энергии по трубам. Эта технология была новой и гораздо менее утонченной, чем сама машина, путь плазмы сопровождался воем сирен тревоги и грохотом. Капли обжигающей жидкости просачивались сквозь перегруженные сочленения труб и с шипением падали на палубу. Но силовые сцепления держались и доставляли свой ценный груз в сердце машины.