Владимир Дрыжак - Электорат

• Название: Электорат
• Автор: Владимир Дрыжак
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Петрович, а Петрович, - жалобно сказал он, - Не могу я так идти, как босяк. А дома меня жена арестует сразу. Шипеть начнет...

- Бери выше! - заметил Петрович значительно. - Ты где шлялся всю ночь, с кем путался? Алкаш, чистый алкаш!.. Да, дело серьезное.

- А твоя как? - обреченно поинтересовался Кузькин.

- Тоже досталось. Еле прокладками отмахнулся. Подвел нас Константин Юрьевич, крепко подвел! Теперь нет нам никакого доверия.

Упоминание о прокладках невольно вызвало у Кузькина воспоминание о кране на кухне. Ясно, что именно из этого крана вытекла последняя капля, переполнившая чашу терпения жены. Явись он домой сейчас, не то, что о выборах, даже и о телевизоре на месяц забыть придется. Все вспомнит: как он плитку в ванной уже три года переклеивает, а в лоджии бардак невыразимый... Нет, домой идти было нельзя.

Спектр выражений, промелькнувший на лице Кузькина, произвел впечатление на Петровича. Он взял инициативу в свои руки.

- Так,- сказал он, - сиди здесь тихо, я сейчас сбегаю, принесу пожевать. Потом одеваемся в рабочее, берем инструмент и идем по вызову. По дороге заходим и голосуем. Не знаю, что там и как, но проверить надо, а то опять выберут без нас кого попало... Вопросов есть? Вопросы нет!

План Петровича был выполнен на сто десять процентов. Кузькин съел пару бутербродов - один с колбасой, другой комплесный, запил все это чаем из принесенного термоса и почувствовал себя значительно увереннее. Из какого-то закутка Петровичем была извлечена замасленная роба, фуфайки имелись. Не нашлось, правда, шапки, пришлось удовлетвориться кепкой.

- Нормально, - заявил Петрович, критическим взором оглядев Кузькина. Тебе еще фингал под глазом - ну вылитый Кондрашов!

- А кто такой Кондрашов?

- Есть у нас такой. Прозвище у него: Гематома. Редкий случай. Без фингала под глазом я его ни разу не видел... Идем?

И они двинулись.

Избирательный участок располагался, как и положено, в местной школе. Петрович шествовал впереди, брякая ключами в замызганной хромовой офицерской сумке. Кузькин слегка отставал и прятал взор. Он боялся встретить знакомых.

В фойе школы было людно, одни приходили, другие уходили. Стрелки указывали верное направление. Одеты все были прилично, вели себя чинно, говорили сдержанно. Молодежи было мало, детей - больше.

- Слышь, Петрович, - прошипел Кузькин, - а где, интересно, буфет?

- Какой буфет?

- Народу много, должно быть что-то выбросили.

- Ты когда последний раз на выборы ходил? Теперь буфетов нет - демократия. Все задаром голосуют. В деревнях, говорят, водкой торгуют, а в городах - все по закону.

- Неужели сами по себе столько пришли?!

- Прижало - вот и пришли. Одни коммунистов опять хотят, другие - наоборот... Ты рот-то закрой, а то смотрят на нас.

Петрович вдруг схватил Кузькина за рукав и поволок к вешалке. Там в стеклянной будке сидела бабка.

- Здорово живешь, мать, - нарочито громко сказал Петрович. - Кто аварийку вызывал?

- Кто вызывал? - забеспокоилась бабка.

- Я тебя спрашиваю: аварийку вызывали?

- Откуда ж мне знать?

- Тьфу! Где течет?

- А в подвале, где ж еще? Неделю уже текет.

Петрович и Кузькин переглянулись.

- А комендант где? Ключи где?

- У меня ключи, где ж еще... Вам какие?

- От подвала должно быть. Оттуда, короче, где течет.

- Так откуда ж мне знать, где оно там текет. Вам, поди, видней.

- Ну вот что, мать, - вмешался Кузькин, перехватывая инициативу, ибо владел особым подходом к разного рода часовым бабкам - раз течет, надо бороться. Давай, зови кого-нибудь. Занарядили, а мы тоже голосовать обязаны. Сейчас провозимся, потом домой, пока переоденемся, то да се, уже и выборы закончатся.

Подход Кузькина заключался в разумном сочетании удалой нахрапистости и уважительного отношения к старшим. Бабка отреагировала в нужном ключе:

- Небось успеете - без вас выберут кого надо.

- Без нас, мать, кого нам надо не выберут, - веско сказал Кузькин. - Мы - пролетарьят, стало быть, авангард, а авангард - он завсегда впереди и на белом коне. Если протечка трубы - затыкаем дыру, утечка избирателей ликвидируем и восполняем потери. Сейчас идем в участок, а ты вызови своего начальника подвала, пусть ключи подберет. Через час будем опять. И чтобы никаких задержек и проволочек. Иначе штрафанем всех подряд. Неделю у них, понимаешь, подвал заливает, а они ни мычат, ни телятся!

- Ишь, бойкий какой, - сказала бабка. - Иди, голосуй, а там видно будет.

Кузькин подмигнул Петровичу, мол, все, дело в шляпе, конспирация полная. Петрович в ответ сделал многозначительное лицо, мол, ловок, нечего сказать, и они чинно двинулись по стрелкам.

В зале для голосований клубился народ. Возле столов, расставленных буквой "Г" скопились очереди.

- Петрович, - восхищенно прошептал Кузькин, - глянь, что делается! За колбасой так раньше не стояли, как сейчас за бюллетенями.

- Заткнись! - рыкнул Петрович. Вон баба стоит на нас смотрит. Она тут дежурит поди.

- Сделаем, Петрович! - весело ответил Кузькин и бодрым шагом подскочил к указанной строгой даме. - Девушка, нам срочно. Тут в подвале трубу пробило, возни до вечера. Нам бы проголосовать пока коменданта ищут.

- А вы к какому участку приписаны? - осведомилась дама.

- Да к этому, к этому.

- Так попросите, вас пропустят. Адрес какой?

Кузькин назвал.

- Вон тот стол, второй слева.

- Второй... Ага! Петрович, второй стол от угла. Занимай.

К столу выстроилась очередь человек двадцать. Петрович встал в конец. Кузькин же решил, что этого мало. Он подобрался поближе и внушительно произнес:

- Граждане! У нас срочный вызов - трубу прорвало. Нам надо поскорей отголосоваться. Можно войти в положение?

Очередь всколыхнулась.

- А где прорвало? - поинтересовался какой-то дед, стоящий ближе к концу.

- Тебе-то что за разница! - одернула его стоящая рядом пожилая женщина, то ли жена, то ли сестра. - Без тебя разберуся.

- Может у нас и прорвало...

- Проходите, - предложил мужчина, стоявший первым.

Кузькин и Петрович протиснулись к столу. Фамилии обоих быстро нашлись. Но вслед за этим было предложено предъявить паспорта, и тут Кузькин понял, что его жертвы были напрасны, ибо паспорт остался дома.

- Да кто ж его знал, что нужен паспорт! - возмутился он. - Я на дежурстве был.

- Конечно, - отозвалась усталая женщина, - можно подумать, что вы первый раз голосуете. Мне ваш паспорт не нужен, мне нужны серия и номер.

Кузькин понял, что качать права бесполезно. У Петровича же паспорт оказался в наличии и бюллютень ему был выдан. Причем, даже не один, а целых два.

- Ну что, - сказал он, выбравшись из очереди, - выходит зря старались. А ведь когда свой паспорт брал, в голове даже не тренькнуло!

- Да черт с ним, - горячо зашептал Кузькин, - нам бы только разобраться с пришельцами. А я потом еще раз подскочу. Айда в кабину!

В кабине было тесно. Петрович сел на стул, отставил в сторону бюллютень со списком кандидатов, развернул партийный и даже крякнул.

- Да-а, - выдавил он, - тут что твоя газета, поди, разберись.

- Ничего, разберемся. Давай по порядку.

- Та-ак, где тут... Номер первый: "Христианские демократы". Что за гуси?

- Да я про таких отродясь не слыхал!

- На пришельцев не тянут?

- Уж больно заковыристо... Христианские.., - Кузькин поскреб затылок. - Нет, не похоже.

- Ладно, что тут дальше? "Власть народу" годится?

- Нет, этих я знаю. Там Рыжков опять и еще какие-то старперы...

- "Держава" - Руцкой?

- Нет, Руцкой - он вроде теперь коммунист... Или кто?

- Вот и я спрашиваю - кто?

- Ну уж во всяком случае не пришелец, - запальчиво воскликнул Кузькин. - Сроду он в Москве болтался.

- Ну и бог с ним, - Петрович сделал примиряющий жест и уткнулся в бюллютень. - Тут целых три "России" с разными довесками, - сообщил он.

- Не берем, - отрубил Кузькин, - каждый день по ящику мелькают.

- Почему, я бы за Гайдара проголосовал, - сказал Петрович.

- Так он же цены отпустил. Ну ты, Петрович, и даешь! У нас все мужики его кроют почем зря.

- Твоим мужикам волю дай, они бы цену на водку сделали ниже нуля. Чтобы пить и еще бы государство за это приплачивало... А я думаю, Гайдар мужик толковый, только рано высунулся. Ему бы годков пять подождать.

- Все равно, за Гайдара голосовать не буду, - упрямо заявил Кузькин.

- Покамест ты тут ноль без палочки, в этом месте, Петрович недобро сверкнул глазами, - иди вон бери свой бюллетень и голосуй за своих мужиков, понял!

Кузькин тотчас сник.

- Ладно уж, сиди, - пробурчал Петрович, заметив, что его напарник утратил боевой пыл. - Мы сюда приперлись за гайдаров агитировать? Чего ты взъерепенился?

- Да нет, я так...

- Тебя про пришельцев спрашивают, а он свое долдонит: "Не хочу, не буду!.." Капереэф - это которые?

- Какие капереф? - Кузькин попытался заглянуть в бюллетень.

- Которые рэсэфесер. Или эсэсер?.. Ну, коммунисты эти,.. их же теперь тоже целая обойма. Одни за союз, другие за суверинетет, а третьи просто от злости собрались. Может из них кто?