Патриция Хэган - Рай в шалаше

• Название: Рай в шалаше
• Автор: Патриция Хэган
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01878-5

Дочь богатого луизианского плантатора и простой работник – нет, у такой любви не могло быть будущего. Могли быть только тайные, краденые ночи пылкой страсти и печальной нежности, а потом – разлука. Но случилось нежданное – на растерзанном Гражданской войной, сожженном Юге судьба подарила влюбленным новую встречу. Пусть их окружают опасности, однако ничто не помешает Анджеле и Гатору принадлежать друг другу, ничто не отнимет у них счастья.

---

Однажды матери все стало известно.

– Итак, это правда? – кричала она. – Правда то, что я слышала? Ты путаешься с этой девкой?! Посмотри на себя, – причитала мать, заливаясь слезами и держа в дрожащей руке свечу. – Ты высох как щепка, под глазами синяки! Я знаю, знаю, что все из-за этой потаскушки Лобаш!

– Она не потаскушка, – оправдывался Бретт.

– Да-а?! – вздернула брови мать. – Что ты говоришь? Не потаскушка? Так, может, это в обычаях леди убегать по ночам из дома на свидания с мужчиной? Об этом сплетничают уже все рабы, сынок, и не сомневайся, что скоро слухи дойдут до Лобаша. Вот тогда не миновать беды, можешь мне поверить.

Бретт решил, что должен сказать матери правду:

– Лобаш и так все узнает, и очень скоро, мама. Маргит дождется конца сезона, а потом сообщит отцу, что мы хотим пожениться.

– Господи, да ты еще глупее, чем я думала! – вскричала несчастная женщина. – Девушки из высшего общества выходят замуж только за тех, кто им ровня, а не за каких-то там нищих работников!

Из горла матери стали вырываться странные булькающие звуки. Испугавшись, что она вот-вот потеряет сознание, Бретт взял у нее из рук свечу и принялся успокаивать:

– Мы обязательно поженимся. Вот увидишь. Маргит говорит правду…

И тут мать ударила его. Бретт вскрикнул – не от боли, разумеется, а от удивления: мать ударила его впервые в жизни.

– Да Лобаш скорее предпочтет увидеть тебя мертвым, как ты не понимаешь! Никогда, слышишь, – ни-ког-да! – этот человек не позволит своей дочери связать жизнь с каджуном!

– Но Маргит говорит, что для нее это не имеет значения, – попытался спорить Бретт. – Она говорит, что нет на свете такой силы, которая бы разлучила нас.

Всплеснув руками, Мэвлин Коди принялась молить Господа о том, чтобы тот не позволил ее сыну окончательно потерять рассудок.

– И куда, по-твоему, ты приведешь невесту, сынок? В этот дом? Ты думаешь, девушка знатного происхождения будет рада стать женой каджуна? Ох, сынок, сынок! – Мать зарыдала еще горше. – Неужели я вырастила тебя таким слепым и глупым? – Опустившись на скамью, стоявшую возле их хижины, она закрыла лицо руками.

Он тогда ушел от матери. Ушел, потому что знал: ему осталось всего лишь несколько драгоценных часов, которые он должен провести с Маргит. Он понимал, что слова в этой ситуации бесполезны – ими ничего не изменишь.

Маргит была в ярости из-за его опоздания. Бретт попытался объяснить ей, в чем дело, надеясь, что девушка опровергнет подозрения его матери, но та не захотела тратить время на пустую болтовню. Сорвав с него одежду, она заставила его упасть на пол рядом с ней…

Когда первые лучи восходящего солнца робко пробежали по хмурому ночному небу, любовники все еще лежали на полу, их влажные тела переплелись в тесных объятиях.

– Мне хочется все время быть с тобой, – прошептала Маргит. Ее язычок скользнул по его уху, трепетные пальцы погладили его живот. – Я хочу, чтобы мы занимались этим в доме, на настоящей кровати. Хочу, чтобы ты приходил, как только желание опалит мое тело. Эти наши ночные свидания, когда вокруг кишат москиты и всякая дрянь, просто ужасны.

– А я даже представить себе не могу, что нам может быть лучше еще где-нибудь, – хрипло прошептал он.

Бретт привык к тому, что Маргит то и дело говорит об их совместном будущем, но в эту ночь, встревоженный словами матери и опасаясь, что она могла оказаться права, он был на грани срыва.

– Думаю, мне удалось уговорить отца купить дом в городе, – ворковала Маргит. – Так что я смогу останавливаться там, когда начнется сезон или когда буду приезжать в Новый Орлеан за покупками. Вот где я смогу заполучить тебя всего! Разве это не замечательно? Правда, со мной там будет Мамма Люси – родители ни за что не отпустят меня в город одну, – но Люси будет молчать. Ей известно, что, если она только рот раскроет…

Бретт так резко приподнялся, что Маргит вздрогнула. Чувствуя, как гнев неотвратимо разрастается в нем, он решительно произнес:

– Погоди-ка! Ты же говорила, что мы поженимся, как только закончится сезон молотьбы. Так что за чепуху ты теперь несешь?!

Маргит села и принялась объяснять ему, натягивая на себя платье:

– Я должна дождаться подходящего момента. Сразу ни папа, ни мама не одобрят этот брак, так что тебе придется пожить в городе, пока я буду уговаривать их. Не беспокойся, я позабочусь о тебе.

– А что будет, если они не согласятся?

– Ну-у… – Она устремила вперед невидящий взор. – Мы все равно останемся вместе, как бы ни повернулись события. У тебя будет сытая, спокойная жизнь, Бретт. Можешь не сомневаться: я смогу обеспечить тебя самым лучшим. Тебе больше никогда не придется работать…

– Значит, мне останется только беспрестанно трахать тебя, да? – рявкнул Бретт.

– Эй, что с тобой случилось? Ты спятил? Тебе предлагают отличную сделку!

– Я – свободный человек, Маргит, а не один из рабов твоего отца. – Бретт отвернулся и стал натягивать штаны.

Но, к собственному удивлению, он не смог легко уйти от нее.

– Погоди, Бретт. Постой, пожалуйста. – Маргит сжала его в своих объятиях. – Ну как ты не понимаешь? Для нас это – единственный выход. Я буду приезжать в город очень часто. Мы все время сможем заниматься любовью.

Маргит принялась осыпать его лицо поцелуями, но Бретт стоял не шелохнувшись. Девушка приняла его молчание за согласие. Прижавшись к нему сильнее, она стала тереться грудью о его грудь.

– Все, что тебе придется делать, любимый, – хрипло прошептала она, – это наполнять меня своей любовью. – Ее рука погладила его плоть.

И тут Бретт неожиданно вырвался из ее объятий.

– Я не продаюсь, Маргит! Почему бы тебе не привести к себе в дом одного из рабов и не заставить его ублажать тебя день и ночь?

Второй раз за эту ночь он получил пощечину.

– Да кто ты такой?! – с искаженным от гнева лицом вскричала Маргит. – И как смеешь так разговаривать со мной?! Ты должен быть благодарен мне, черт бы тебя побрал! Я предлагаю тебе роскошную жизнь! – Она опять хотела его ударить, но Бретт перехватил ее руку.

– Нет, Маргит, – сурово сказал он.

– Скотина! Да ты просто… – Она осеклась.

– Каджун, да? – договорил за нее юноша.

– Да! Ты должен в ногах у меня валяться за то, что я сделала тебе такое предложение…

– И тайком спать с тобой. А ты будешь строить глазки красавцам с голубой кровью и прикидываться перед ними невинной овечкой. Перед кавалерами, которые бы понравились твоим родителям! Теперь только я понял: у тебя и в мыслях не было выходить за меня!

Губы Маргит сложились в презрительную улыбку. Оттолкнув его, она проговорила:

– А чего еще мог ждать грязный каджун вроде тебя? Неужто ты и впрямь подумал, что я могу выйти замуж за болотную крысу? Ведь ты и твой паршивый народец – именно болотные крысы. Вы убежали из своей родной страны, потому что никому там не нужны. Вас воспитывали вместе с неграми, индейцами и…

– …и лицемерными девками, которые днем прикидываются воспитанными робкими леди, а ночью превращаются в диких, распутных шлюх! – договорил за нее Бретт.

Дрожа от отвращения, он ударил ее. Ударил сильнее, чем хотел.

Маргит с воплем упала на пол.

– Ты еще пожалеешь об этом, грязный недоносок! – завизжала она.

Истеричные крики Маргит были слышны по всей округе, и юноша убежал из беседки…

Бретт покачал головой, пытаясь избавиться от навязчивых воспоминаний.

Маргит была права.

Он пожалел.

Очень пожалел, честное слово.

Ее вопли разбудили весь дом, и через несколько мгновений у беседки собралась толпа. Маргит кричала, что Бретт хотел изнасиловать ее, и от суда Линча его спасло лишь то, что девушка не смогла объяснить, что же она сама делала в беседке в столь неурочный час.

Впрочем, от этого Бретту было не легче. В тот же день Гаскил Лобаш послал слугу за Бреттом и его отцом.

Едва удерживаясь, чтобы не наброситься на Бретта, Лобаш ледяным тоном пояснил, что если они еще хоть раз осмелятся переступить границу его владений, их немедленно застрелят.

Лео пришел в ярость: ему ничего не было известно о похождениях сына. Лобаш платил ему гораздо больше, чем он мог заработать где бы то ни было; к тому же условия здесь были великолепными. Лео умолял Гаскила прогнать только Бретта, но хозяин и слушать ничего не хотел.

На следующую ночь, несмотря на уговоры матери, Лео жестоко избил Бретта.

Бретт не поднял на отца руки. Лежа на полу, он откашлялся кровью и поклялся, что отныне не будет иметь ничего общего с этим человеком.

– Не беспокойся, – прохрипел он, снова сплюнув кровавую слюну. – Я уезжаю. И больше не вернусь.

Клясться было легко, но Бретт не представлял, как сумеет выполнить обещание. Впрочем, на следующее же утро он нанялся на китобойное судно, которое отправлялось в плавание и должно было вернуться в Массачусетс лишь через год. Китовое масло, используемое в светильниках, было в то время в цене, а мысль о кругосветном путешествии приятно будоражила ум. Следующие три года Бретт почти не сходил на берег, побывав в Тихом, Атлантическом, Индийском и даже Северном Ледовитом океанах.