Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до "Трудно быть богом": черновики, рукописи, варианты.

• Название: Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до "Трудно быть богом": черновики, рукописи, варианты.
• Автор: Светлана Бондаренко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 966-696-779-0

В эту книгу, подготовленную многолетним исследователем творчества

братьев Стругацких Светланой Бондаренко, вошло множество неизвестных

текстов этих мэтров фантастики — черновики и ранние варианты

известных произведений, сценарии и рассказы.

Все тексты публикуются впервые.

Книга дополнена рисунками А. и Б. Стругацких на полях рукописей и

снабжена подробными комментариями

---

Впечатлений не было. Кажется, они начали задыхаться, и даже Петрович с трудом понял, что надо выключить респираторы в шлемах. Бирский все же потерял сознание, и капитан давал ему кислород. Кажется, Алексея Петровича засосала трясина, Бирский выволок его на поверхность. Впрочем, может быть, все было наоборот. Надо было стрелять (зачем-то), и капитан стрелял, но у него ничего не получалось. Все было очень странно и удивительно. И самое удивительное заключалось в том, что они сразу нашли место, где месяц назад совершил посадку «Хиус». Но «Хиуса» не было. Осталась широкая — метров шестьдесят в диаметре — лужайка, покрытая прочной асфальтовой коркой. От центра ее разбегались длинные трещины, сквозь которые пробивалась буйная поросль больших белесых растений с толстыми скользкими стволами…

РЫЦАРИ БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА

Как уже говорилось ранее, по убеждению социалистических чиновников от литературы Настоящий Советский Человек обладать должен только достоинствами. Особенно тот, которому было поручено такое ответственное дело. Не говоря уже о недостатках, даже такое качество, как сомнение, у Советского Героя Космоса обязано отсутствовать. То ли это качество приравнивали к трусости, то ли к идеологическому несовершенству, но начало третьей части СБТ, когда межпланетники только высадились на Венеру, тоже пришлось Авторам менять.

Незадолго перед стартом Вальцев сказал Краюхину: «Только бы благополучно сесть, а там мы пройдем хоть через ад». Весь экипаж «Хиуса» думал так же. По немногим имеющимся сведениям они представляли себе этот ад: раскаленная песчаная пустыня, бешеный ветер, безводье, непроницаемая для радиолучей атмосфера и — одиночество, полное одиночество… И тяжелый, изнурительный, повседневный труд…

 Но болото… Болото на Венере! Пальмовые рощи на Луне!

Стада коров на Церере! Чушь, нелепица… НЕОЖИДАННОСТЬ!

 Они знали, что такое неожиданность. Неожиданность — это значит: все предварительные расчеты идут к черту; мысли путаются, лихорадочно обгоняя друг друга; в тебе появляется отвратительная слабость — хочется закрыть глаза ладонями, затопать ногами, закричать: «Нет, не так!.. Все не так… Дайте, я сделаю все сначала, все по-другому!» А время летит, и неожиданность надвигается, грозная и неотвратимая, как судьба.

О, каждый из них мог бы много рассказать о том, что такое неожиданность — неудача в пятидесяти и катастрофа в двадцати случаях из ста; неожиданность, «неучтенная закономерность», таинственный икс, который гонит в черной пустоте межпланетного пространства стальные звездолеты-склепы с мертвым экипажем, покрывает могильными холмиками поля чужих планет, заставляет отступать, бежать, начинать все сызнова…

 Далеко ли тянется болото? Что оно собою представляет?

Откуда оно взялось здесь? Сможет ли «Мальчик» пройти через туманную трясину? Что, если болото затянет многотонный «Хиус»? Может быть, лучше скорее, как можно скорее, задраить все люки, поднять звездолет, вырваться из черной топи? Что делать, что делать?

 Алексей Петрович и не представлял себе, каким могучим напряжением воли товарищи сдерживали волнение. Михаил Иванович казался спокойным до равнодушия, в голосе Строгова не чувствовалось и тени растерянности, горячность и легкое волнение остальных объяснялось на первый взгляд просто азартом путешественников-первооткрывателей. Для самого Алексея Петровича неожиданность была не более чем увлекательным приключением: за судьбу экспедиции он не беспокоился, веря в товарищей, в чудесные возможности звездолета.

Даже физкультурой новый советский человек должен заниматься с достоинством, а не иронизировать…

Будни начались с того, что рано утром всю команду «Хиуса» в полном составе вывели во двор гостиницы на физзарядку. Делая глубокие вдохи и полные выдохи, поднимаясь на цыпочки и приседая, выбрасывая поочередно правую и левую ноги и совершая бег на месте, Алексей Петрович наблюдал за товарищами. Не без тайного удивления он заметил, что все они, в том числе и сам Строгов, делали гимнастические упражнения тщательно и добросовестно, словно это было чрезвычайно важное дело. Это показалось ему немного странным и даже смешным и трогательным, словно он смотрел на малышей в детском садике, но позже, когда они одевались после душа, Строгов заметил:

— Вы, по-видимому, хороший физкультурник, Алексей Петрович. Мне кажется, эти упражнения даются вам очень легко, не правда ли?

— Да, трудными их не назовешь, — осторожно сказал капитан.

— Я бы посоветовал вам дополнительно заниматься на снарядах.

Алексей Петрович промолчал.

— Потому что сейчас для всех нас очень важно иметь хороший аппетит. Зарядка — я имею в виду настоящую зарядку, требующую известного напряжения — является одним из факторов, обуславливающих чувство здорового голода. Имейте в виду: чем больше вы сейчас будете есть, тем лучше будете себя чувствовать в пространстве.

— Это так, — со вздохом пробормотал Михаил Иванович, похлопывая себя по животу.

И не только люди будущего должны быть безупречны. Даже в мелочах картина нашего славного будущего должна, показывать читателю: сегодняшних недостатков там не будет. Даже мелких огрехов. Неизвестно, почему Стругацкие, изменяя данный отрывок, вспомнили Ивана Антоновича и его олгой-хорхоя. В первоначальном варианте было все гораздо прозаичнее.

 Лева покачал головой и, обратившись к Ермакову, сказал:

— С роль-мопсом была у меня одна история. Представляете, Гоби, пустыня, несколько палаток — геологическая экспедиция. На триста километров ни одного жилья — дичь. И была у нас, у практикантов, бутылка спирта и заветная баночка роль мопса. Ждали мы какого-либо торжественного события, что бы, значит, все это… (Лева выразительно щелкнул пальцами.)

Ну-с, и дождались! Наступил день рождения…э-э… да…Женьки Егорова. Так, Саша?

— Умгу, — сказал Бирский с набитым ртом.

— И вот собрались мы у нашей палатки — все практиканты, шесть человек. Откупорили спирт (при слове спирт капитан вздрогнул и тихонько вздохнул), нарезали хлеб, руки помыли.

Положили все это на футляр для теодолита, и, как сейчас помню, принялся я под жадными взорами ребят вскрывать вожделенный роль-мопс. Вскрыл!

— Ну, и?.. — сказал Строгое улыбаясь.

— И — ничего. Никаких шансов. Пустая банка! Две ложки рассола и плавает кружочек моркови. Нет роль-мопса — заводской брак. И вот сидят шесть практикантов, уныло макают по очереди кусочки хлеба в рассол и плачут. А кругом — каменистые осыпи, солнце жарит, ветерок песок гонит — никаких шансов!

— Ужасная история, — проговорил Строгов, намазывая масло на хлеб.

— Да, — вставил Бирский. — А морковку разыграли по жребию, и досталась она Вальцеву. И он ее, негодяй, слопал.

— А ты бы не слопал? — ехидно поинтересовался Вальцев.

— Нет, — сказал Бирский торжественно. — Я бы отдал ее имениннику!

КАК ПОССОРИЛИСЬ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ С АЛЕКСЕЕМ ПЕТРОВИЧЕМ

При чтении «Страны багровых туч» меня все время смущала некоторая несообразность столь явного недоброжелательства Юрковского по отношению к Быкову во время их первой встречи в кабинете Краюхина. Даже яростного неприятия. Из черновиков стало ясно, что это была не первая их встреча.

Ниже следует глава, отсутствующая в публикациях СБТ, которая была выброшена при редактуре, вероятно, по простой причине: негоже пьянствовать межпланетникам, да еще перед совещанием у начальства. Эта глава располагалась между главами «Серьезный разговор» и «Экипаж "Хиуса"», после знакомства Быкова с Краюхиным, но до знакомства с экипажем.

БУФЕТ МЕЖПЛАНЕТНИКОВ

Выйдя в широкий низкий коридор, Алексей Петрович схватился горстью за подбородок и задумался. Собственно, как будто ничего страшного не произошло. Любой на его месте принял бы предложение участвовать в такой экспедиции за честь.

Венера… Что она собой представляет? То, что проходили когда-то в школе, давно забылось. Хорошо бы найти энциклопедию и посмотреть. Пока ясно только, что там есть пустыни. Но до чего все это неожиданно! Всего несколько часов назад ему вручили предписание и выразили надежду, что и на этот раз он оправдает доверие… Интересно, знало ли начальство, на что его посылают? Алексей Петрович принялся вспоминать, и ему стало казаться, что генерал действительно смотрел на него как-то по-особенному, значительно, и пожал ему руку с особым чувством. Но если там было все известно, то почему его не предупредили? «Я бы не вел себя таким идиотом у Краюхина»,— подумал Алексей Петрович. Венера, Венера… Говорят, эти межпланетные путешествия — чертовски трудное дело. Нужна особая сноровка, здоровье, хладнокровие. А работа на далеких планетах и того труднее. Но раз Краюхин выбрал его, значит, уверен, что он справится. Краюхину со стороны, безусловно, виднее. Тем более что от него, Алексея Петровича, потребуется только его обычная деятельность. Интересно, что Краюхин имел в виду, когда говорил об обычной деятельности? Ремонт и вождение машин? Скорее всего, просто привычка работать в пустыне. И в конце концов, все эти межпланетные путешественники такие же люди, как он. Раз могут они, сможет и он.