Шерил Флурной - Объятия судьбы

• Название: Объятия судьбы
• Автор: Шерил Флурной
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-00720-1

Много лет назад отец Темпл Гаррис пообещал ее руку сыну своего старинного врага. То был страшный долг чести – и вот пришел час расплаты. Дамон Силоне, человек, назначенный ей в мужья, готов на все, чтобы покорить сердце испуганной невесты…

---

– Да, – ответила Темпл, – я не хотела любить его, клялась, что этого никогда не будет.

Старик усмехнулся.

– Я прекрасно это помню, – весело сказал он, и Темпл невольно улыбнулась, поняв, что Роско хочет наладить с ней отношения. Он заметно изменился, стал мягче и спокойнее. – Дамон сказал мне однажды, что я не Бог и не дьявол, а всего лишь человек. Но у людей есть души, они чувствуют, любят, а я? Кто же я? У меня нет сердца, я не способен на чувства, на любовь! Может, я чудовище?

Его темные глаза выражали боль, а голос – волнение. Темпл растерялась, не зная, как ответить на вопрос старика.

Роско вздохнул:

– Я ненавидел твоего отца, Темпл. Почти ничего не знал о нем, но все равно ненавидел, потому что он отнял у меня Ла Донну. Я боялся, что она любит его больше, чем меня. Это заставило бы меня возненавидеть кого угодно. Но случилось так, что избранником моей дочери стал Натан Гаррис. Я возненавидел его, прежде чем узнал, кто он такой. Мне было известно одно: их любовь взаимна. Из эгоизма я не мог этого допустить. – Голос Роско дрогнул, и он отвернулся к окну. – Мой сын не такой, как я. Он сильнее и умнее меня.

Старик достал из нагрудного кармана письмо Дамона, развернул его и начал читать вслух:

«Не знаю, Роско, какое чувство питаю к тебе, своему отцу, но уверен: это не ненависть. Полагаю, оно останется безответным, а потому никогда не уляжется.

Теперь о моей женитьбе… Ты думал, будто я женился на Темпл, чтобы помочь тебе отомстить Натану Гаррису. Воображал, что сыновний долг заставил меня выполнить твои требования. Однако на самом деле я женился на Темпл по собственной воле, потому что любил ее. Я увидел ее впервые более восьми лет назад и сразу полюбил».

Темпл замерла, не веря своим ушам. Значит, Дамон женился на ней по любви, а вовсе не потому, что Роско жаждал мщения! Но где мог Дамон видеть ее раньше? Ведь они никогда не встречались! Восемь лет назад… да ей же было всего тринадцать лет!

Роско продолжал читать:

«Я знал про любовь Ла Донны и Натана. Приехав однажды к нему и не застав его дома, я пошел через сад и вдруг услышал детский смех, обернулся и увидел красавицу…»

Слушая Роско, Темпл вспомнила летний день и красивого незнакомца, сразу пленившего ее сердце. Так, значит, это был Дамон!

С тех пор она искала его черты в каждом мужчине, он снился ей по ночам. С годами его образ становился все более расплывчатым, но воспоминание все же осталось.

«…Натан знал, что я люблю его дочь. Со временем мы с ним стали друзьями. Он понравился бы и тебе, отец, если бы ты поближе сошелся с ним.

Натан благословил наш союз и, не колеблясь, отдал мне дочь, ибо не сомневался в моих чувствах. Я был счастлив вступить с ней в брак, и сделал это по своей воле. Натан посоветовал мне в тот день стоять в темноте – так, чтобы Темпл не видела меня. Он считал, что нужно дать ей время привыкнуть ко мне. Темпл так и не узнала, что это я был тогда рядом с ней и произносил слова клятвы».

– О Боже! – Темпл ярко вспомнила эту сцену. Так это Дамон был там! Это его надежная твердая рука поддержала ее! Кажется, она подумала в тот момент, что, если бы выходила замуж за этого мужчину, все было бы не так страшно. О Боже!

«…и я даю Темпл свободу не потому, что не люблю ее, а напротив, из любви к ней. Она мне дороже жизни.

Мало просто любить. Надо уметь отпускать на свободу и не подавлять своей любовью. Я знаю: моя любовь причинила Темпл боль, и не хочу, чтобы это продолжалось».

Закончив, Роско протянул письмо невестке.

– В этом письме – душа моего сына. Я разрушил немало судеб, многим причинил горе. Я не могу повернуть время вспять и исправить свои ошибки. Мне очень хотелось бы это сделать, но уже слишком поздно. Возможно, ты не веришь этому, как и Дамон, но мои слова – чистая правда.

Роско взял Темпл за руку. Не предполагая, что он способен на это, она удивленно подняла свои большие глаза и встретила его взгляд.

– Если ты решишь остаться с нами, Темпл, я постараюсь получше узнать тебя, хотя раньше не стремился к этому. Прошу тебя, останься ради моего сына! Ты нужна ему. Боюсь, без тебя он стал бы таким, каким был я. – Роско, помолчав, добавил: – Слышишь, Темпл? – Он удовлетворенно улыбнулся. – Я употребил прошедшее время. Может, это хороший знак?

Его радость тронула Темпл, равно как и неожиданное расположение к ней. Она впервые видела на лице старика улыбку.

– Прошу тебя ради Дамона – не уезжай с виллы Силоне, – продолжал Роско. – В тебе зреет его семя – ребенок, который вернет в этот дом любовь и радость. Пожалуйста, подумай о вашей любви и о вашем ребенке. Не лишай нас удовольствия вновь услышать детские крики и смех.

Вглядевшись в черные глаза Роско, Темпл убедилась в его искренности и впервые испытала глубокую симпатию к нему.

Старик вложил ей в руку маленький золотой медальон, заблестевший в свете лампы. Она сразу узнала его, ибо он был изображен на портрете Ла Донны.

– Дамон просил в письме, чтобы я дал тебе медальон Ла Донны. Ей подарил его твой отец.

Темпл сжала медальон, поднесла к груди, и слезы хлынули из ее глаз. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, Роско уже не было.

Темпл встала и пошла к двери. Казалось, ноги сами понесли ее в южное крыло большого дома, в комнату Ла Донны. Она открыла дверь и направилась через темную спальню к маленькой гостиной, где висел портрет сестры Дамона.

Держа в руке свечу, Роско смотрел на свою красавицу дочь. На щеках его блестели слезы.

Скорее почувствовав, чем заметив присутствие Темпл, старик тихо сказал:

– Она была с характером, но очень ласковая девочка. И голос у нее был чистый и нежный, а смех… – Он осекся. – А смех напоминал перезвон колокольчиков. Глаза у Ла Донны были скорее темно-синие, не такие, как у меня и Дамона.

Темпл подошла к нему и встала перед портретом.

– Мой отец очень любил Ла Донну и горевал о ней до последнего дня жизни. – Темпл не без удовлетворения отметила, что лицо Роско исказила мука. – Ты действительно считаешь, что мой отец виноват в ее смерти? – тихо спросила она.

– Его вина лишь в том, что он любил ее, Темпл. Нет, за то, что Ла Донна умерла, несу ответственность только я. – Роско тяжело вздохнул.

О чем он говорит, удивилась Темпл. Неужели Натан столько лет напрасно мучился чувством вины?

По словам Джона Томаса, причиной смерти Ла Донны был выкидыш. Поскольку она носила ребенка Натана, Роско обвинил в смерти дочери его. Неужели в этой истории было что-то еще?

– Что… что ты сказал? – спросила она.

– Причиной смерти Ла Донны был выкидыш. Она упала с лестницы. – Роско дрожащей рукой потянулся к портрету. – Я пришел в ярость, заподозрив, что она с кем-то встречается, но полной уверенности у меня не было. Как-то в роще я встретил Деллу Фрудж. Она ждала меня и, едва я спешился, сказала: «Синьор, я очень беспокоюсь за Ла Донну и боюсь, как бы с ней чего не случилось! Я видела их в парке у озера, они целовались…» – Не дослушав, я поскакал домой и бросился к дочери. Господи, как же она испугалась! – При воспоминании об этом, Роско вздрогнул и провел рукой по лицу. – Я накинулся на нее с бранью и потребовал назвать имя того, с кем она встречается. Ла Донна рыдала, умоляла меня успокоиться, но гнев затмил мне глаза. Не успел я опомниться, как она выскочила из комнаты и побежала по коридору. Я бросился за ней, разозлившись еще больше, – никогда раньше дочь не убегала от меня! Господи, почему я тогда не оставил ее в покое, не дал уйти? Если бы я не погнался за ней, возможно, сейчас она была бы жива.

Роско отвернулся от портрета, словно ему было стыдно смотреть на него. Руки старика дрожали.

– Я нагнал ее на верхней площадке лестницы, повернул к себе и потребовал объяснений. Ла Донна закричала, что скорее умрет, чем скажет, кто ее возлюбленный. Дочери показалось, будто я хочу ударить ее. Она вскрикнула, подняла руки и попятилась. О Боже! Ла Донна шагнула назад, и ничто уже не могло ее остановить. Она стояла на краю верхней ступеньки. Мне не удалось предотвратить беды. Дочь, крича, скатилась вниз. Я с воплем бросился к ней, упал перед Ла Донной на колени и прижал ее к груди. – Роско, смертельно побледнев, посмотрел на Темпл страдальческим взглядом. – Ла Донна подняла на меня глаза, затуманенные болью. «О папа, – сказала она, – я ушиблась!» Дочь всегда говорила так в детстве, если, заигравшись, падала. Потом она протянула руку и коснулась моей щеки. – Роско повторил жест дочери. – Она застонала и вскоре потеряла сознание. Потом мне сказали, что у нее был выкидыш, хотя до этого я не знал, что она беременна. Никак не удавалось остановить кровотечение. Ла Донна слабела с каждой минутой. Перед смертью она повторяла имя Натана.

Сердце Темпл разрывалось от жалости, лицо заливали слезы. Какое невыносимое горе пережил Роско! Все эти годы его давил тяжкий груз вины. Темпл не осуждала его. С этой минуты ее ненависть к старику иссякла.