Вера Кауи - Такая как есть [Запах женщины]

• Название: Такая как есть [Запах женщины]
• Автор: Вера Кауи
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-387-X

Героиня романа Ева Черни добивается всего, о чем она мечтала, для нее не существует запретов и препятствий, она не боится рисковать. Ее врожденный дар – возвращать женщинам красоту и молодость – приводит ее на вершину успеха: ее косметику и духи знают во всем мире.

Блестящая женщина, Ева легко распоряжается чужими жизнями, но почему же в ее собственной события не всегда происходят по ее сценарию? Почему тайны, которые Ева тщательно прячет от посторонних глаз, снова и снова преследуют ее?

---

Когда машина остановилась, водитель постучал по стеклу, привлекая его внимание, и сказал:

– Приехали, мистер Фабиан. Хотите, чтобы я подождал?

– Нет, – ответил Макс. – Вы свободны до утра.

Макс знал, что ресторан в это время будет полон и ни единого свободного столика не окажется. Но он распахнул дверь и вошел. И тотчас же на него пахнуло теплом. Здесь сиял свет, стоял шум, пахло знакомыми итальянскими блюдами. Его мать сидела за кассой. Сестра Элла – уменьшительное от Грациелла – стояла у стойки бара. Люди толпились в ожидании, когда освободится место. А в проеме двери, которая вела на кухню и которую не закрывали, чтобы не мешать официантам носить подносы, он увидел крупную фигуру отца, который над чем-то священнодействовал.

Макс вырос в образцово счастливой семье. Он был младшим. Старшей была Грациелла – сейчас ей исполнилось пятьдесят. Затем шел Альдо – он занимался своим собственным бизнесом. Потом родились Розина – и Сюзанна. Розина вышла замуж за винодела, который поставлял вино в ресторан. А Сюзанна переехала в Филадельфию с мужем-дантистом. Бруно – еще один ребенок этой многодетной семьи – получил звание лейтенанта. Родители Макса были итальянскими эмигрантами в третьем поколении. Их прадеды приехали в Америку почти сто двадцать лет тому назад. Отцу Макса исполнилось семьдесят два. Он унаследовал ресторан от своего отца, но значительно расширил его, теперь он занимал весь угол Малберри-стрит.

Детство Макс провел в атмосфере, которой дышала вся Маленькая Италия. Он слушал итальянскую музыку, доносившуюся из распахнутых настежь окон, старики играли в карты, старухи с головы до пят облачались в черное, отправляясь на рынок, где самозабвенно торговались с продавцами; сквозь распахнутые окна магазинов можно было видеть картинки на религиозные темы и изображения Непорочной Девы, и, конечно же, отовсюду доносились привычные ароматы итальянской кухни. Ребенком он говорил только по-итальянски. И вот теперь, как только Макс вошел в большой зал, услышал шум и почувствовал привычные запахи, в нем тотчас же ожил прежний Массимо Фабиани, который говорил, жил и чувствовал все совершенно иначе – как итальянец. Это было его второе «я». Боль в затылке утихла, тяжесть, придавившая плечи, словно сама собой исчезла, и чувство глубокого покоя овладело им.

Оказываясь в Нью-Йорке, Макс сначала всегда отправлялся к своим, хоть у него был собственный номер в роскошном отеле. Он шел туда, где провел детские годы, где вырос и где с удовольствием окунался в атмосферу, напоминавшую ему о прошлом. Здесь было все, чего так не хватало в жизни вице-президента корпорации Евы Черни: покой, порядок, чувство защищенности и счастья.

Его мать – большегрудая, пышная – была как скала. Отец – высокий, теперь уже с изрядным брюшком, – напоминал спокойное море. Макс простоял еще немного, пропитываясь звуками и запахами.

– Массимо! – услышал он вдруг глубокий голос матери, в котором звучало удивление.

– Привет, ма!

Она вышла из-за кассы, чтобы обнять и поцеловать его.

– Ты так быстро вернулся?

– А ты хочешь, чтобы я отправился обратно?

– Дурачок мой! Элла! – громогласно позвала она дочь. – Налей-ка своему братцу стаканчик «Джека Дэниэлса».

Элла, темная, крупная, пышнотелая, как и мать, налила ему двойную порцию и прошла через зал, чтобы тоже обнять и поцеловать брата. Когда три года назад ее муж Джино умер от инфаркта, разделывая рождественскую индейку, она закрыла свой магазин в Джерси и вернулась домой. Два ее сына и дочь давно обзавелись семьями, жили собственными домами, и она не могла себе представить, что будет жить у них, забыв о человеке, за которого вышла замуж в восемнадцать лет. И вот теперь она работала в ресторане, как до замужества, и спала в комнате, которую делила когда-то с сестрами.

– Как кстати. Вот что мне было нужно, – сказал Макс. – У меня выдался такой трудный денек.

– Ты зайдешь к отцу сейчас или чуть позже?

Макс отвечал на приветствия знакомых, его похлопывали по плечу и трясли руку – так было принято в Маленькой Италии – и ему понадобилось довольно много времени, чтобы добраться до кухни. Отец резал телятину ломтиками, сегодня коронным блюдом была телятина по-пармски. Он отложил нож и обнял сына:

– Почему ты не предупредил нас, что приедешь? – упрекнул он. – Что, в твоем большом офисе нет телефона?

– Да я прилетел только утром и целый день пришлось вести переговоры. За целый день только и удалось что съесть бутерброд. Мой желудок пуст, как монастырская бочка. И урчит от голода.

Макс кивнул и улыбнулся поварам, многих из которых он знал Бог знает сколько лет. С некоторыми из них он подростком мыл и сушил тарелки и стаканы. Они вместе чистили кастрюли и сковородки.

– Как насчет куриного бульона с овощами для начала? – спросил он у отца.

– Садись… Карло, освободи тут немного местечка для сына… – распорядился Марио Фабиани, поворачиваясь к дымящейся кастрюле, от которой исходил соблазнительный аромат. Фабиан помешал суп половником – суп был такой густой, что ложка могла стоять, – и только после этого зачерпнул полный половник.

– Я смотрю, дела у тебя идут отлично, – заметил Макс, затыкая красно-белую салфетку за воротник.

– Каждый вечер одно и то же, – усмехнулся отец, возвращаясь к работе. Нож застучал по доске с невероятной скоростью. – А что у тебя? – спросил он. – Что привело тебя назад так быстро?

– Пока мадам нет, кому-то надо держать штурвал в руках.

– Какая беда с ее мальчиком. Потерять ребенка – это очень тяжело. Очень тяжело.

Макс знал, что в этот момент отец думает о самой младшей дочке – о Марии, которая родилась через два года после Макса, но умерла от менингита, когда ей было шесть лет.

– Она сильно переживала, – отозвался Макс. – А как у нас дома?

– Хорошо. У Бруно – повышение по службе. Теперь он капитан.

– Наконец выдержал экзамен? Молодец. Я же говорил, что все будет в порядке.

– Надеюсь, ты останешься здесь до четверга. Он собирается отметить это событие.

– Мне бы очень хотелось, – признался Макс.

Марио глянул на сына из-под густых бровей:

– А как твои дела? Ты надолго?

– На несколько дней. Все зависит от того, как быстро я справлюсь кое с какими делами.

– Я по-прежнему не могу смириться с тем, что такой отличный юрист, как ты, вынужден работать в подчинении у женщины. Это не по-итальянски.

– Зато по-американски, – ответил Макс. – Как твое давление? – Я чувствую себя лучше. И могу работать гораздо больше, чем твоя мать разрешает мне. Сегодня я пришел в шесть и буду работать до двенадцати. У меня хорошие помощники, так что дела идут нормально.

– Ты похудел, – заметил Макс.

– Мать очень строго следит за тем, что я ем.

Они еще немного поболтали о том, о сем, о домашних делах. Макс доел суп и допил вино. После этого отец сказал:

– Ну, а теперь иди к маме. Ты останешься у нас?

– Наверное.

– Хорошо, хорошо… Мне нужно потолковать с тобой кое о чем.

Макс вернулся в зал, где мать уже приготовила столик на двоих рядом с кассой – как обычно. Он всегда шел сначала на кухню к отцу, а потом к матери, которая следила за порядком в зале. Ей обязательно нужно было знать все. Она умела одновременно разговаривать с ним и выбивать чеки, давать сдачу и делать массу других дел. Прищелкнув пальцами, она обратилась к официанту:

– Франко, полпетту по-сицилийски для моего сына.

– И тефтели в томатном соусе, – бодро подхватил Макс, – это то, что доктор прописал!

– Ты что – болен?! – встревожилась мать.

– Разве похоже?

– Нет… но вообще-то выглядишь уставшим. Ты, наверное, много работаешь?

– А ты разве нет?

Макс с любовью посмотрел на мать. Ее темные волосы уже поседели, но все еще вились на висках, а оливкового цвета кожа была удивительно гладкой – у матери почти не было морщин, хотя ее второй подбородок он помнил с того самого момента, как стал осознавать себя. Когда-то она считалась очень хорошенькой, а теперь превратилась в настоящую гранд-даму.

– Я тебе кое-что привез, – сказал Макс, придвинул к себе стул, на котором висел пиджак, и вынул из кармана золотисто-белую коробочку. – Это наши последние духи, – сказал он. – «Очарование».

Мать взяла флакон, открыла его и понюхала, закрыв глаза. У нее были все духи фирмы Черни. И она пользовались ими в строго определенных случаях. Например, «Суть Евы» – только для самых торжественных событий – перед выходом она чуть-чуть трогала ими за ушами и в ложбинке своего необъятного бюста. Для работы – другие. Для визитов в гости – третьи. Она чрезвычайно гордилась Максом. Все ее дети устроились хорошо. Но Макс поднялся выше всех. И она не могла удержаться, чтобы, говоря о нем, каждый раз не упомянуть, что он «вице-президент фирмы Евы Черни».

– Ну, давай выкладывай все свои новости, – сказала она, усаживаясь поудобнее. Ее интересовали малейшие подробности его жизни, а также жизни Евы.